О египетских мистериях - Автор неизвестен - Страница 29

3. Говорят же об этом, поскольку душа обладает двоякой жизнью: одной-вместе с телом, а другой-отдельной от всякого тела. Бодрствуя в остальное время, мы по большей части пользуемся жизнью, общей с телом, и разве что иногда, в мышлении и рассуждении, совершенно отделяемся от него при помощи чистых смыслов. Во время же сна мы всецело освобождаемся от неких как бы сопутствующих нам оков и живем обособленной от становления жизнью. Так вот, тогда-то в нас пробуждается и действует, как положено по природе, разумный, или, что одно и то же, божественный, или даже единый и, во всяком случае, сущий сам по себе вид жизни. Итак, поскольку ум созерцает сущее, а душа охватывает смыслы всего возникающего в ней, совершенно естественно, что на основании объемлющей причины она предвидит будущие события, заключенные в идущих впереди них смыслах.

И еще более совершенным, чем то, делает она свое прорицание, когда приводит в соприкосновение частицы жизни и умного действия со всем тем, от чего она отделена. Ведь тогда она от всего этого наполняется всеобщим знанием, так что достигает высшей степени понимания совершающегося в космосе. Впрочем, когда она в подобном совершенном действии достигает единства с богами, то именно в это время воспринимает само наиистиннейшее множество мыслей, благодаря которому и совершает истинные предсказания божественных сновидений; именно в этом она и полагает их наинеподдельнейшие начала. Но если душа сплетет умное и божественное в себе с лучшими родами, тогда весьма чистыми будут и видения ее,

будь то относящиеся к богам, или к самим по себе бестелесным сущностям, или, попросту говоря, к немало содействующему истине в отношении умопостигаемого. Если же она возводит смыслы возникающего к причинствующим им богам, то приобретает от них силу и знание, судящее обо всем, что было, и обо всем, что будет, созерцает всякое время, исследует события, случающиеся во времени, и постигает их порядок, способ заботы о них и подобающего исправления; она лечит больные тела, а нескладно и беспорядочно обстоящее у людей благоустраивает и часто совершает открытия в искусствах, установление справедливости и восстановление законности.

Так, в храме Асклепия 71 божественными сновидениями исцеляются болезни, а само врачебное искусство возникло благодаря священным сновидениям и связано с порядком ночных видений. Весь военный лагерь Александра, который ночью собирались уничтожить, был спасен, когда Дионис явился во сне и дал знак об избавлении от ужасных страданий 78 . Афутис, осажденный царем Лисандром79 , был спасен при помощи посланных Аммоном сновидений, поскольку тот как можно быстрее отвел свое войско оттуда и открыто снял осаду. Впрочем, какая нужда приводить все эти примеры, излагая все то, что случается всегда, изо дня в день, коль скоро подобное само обнаруживает свое действие, превышающее любое слово?

4. Итак, вот что достаточно сказать относительно прорицаний во сне и о том, что это такое, и как оно возникает, и сколь великую пользу приносит людям. Далее ты утверждаешь, что многие обращаются к будущему в исступлении и божественной одержимости бодрствуя и потому действуют в согласии с ощущением, но, с другой стороны, они уже не сознают самих себя или сознают, но не так, как

прежде. Так вот, я хочу и в этих случаях представить доказательства, что они на самом деле одержимы богами. Ибо эти люди или предпосылают вдохновляющим их богам всю свою жизнь в качестве вместилища или орудия, или переменяют человеческую жизнь на божественную, или содействуют своей собственной жизнью богу. Они не поступают в согласии с ощущением, не бодрствуют так, как обладающие пробужденными чувствами, сами не обращаются к будущему и не совершают таких движений, как одержимые страстью. Впрочем, они и не сознают самих себя ни так, как прежде, ни как бы то ни было иначе и вообще не обращают собственное сознание на самих себя, и нет такого их собственного знания, которое они предполагают80 .

Вот величайшее доказательство: ведь многие не обжигаются, когда подносится огонь, поскольку огонь их не касается благодаря божественному вдохновению; многие, даже обжигаясь, не противятся этому, поскольку в это время не живут жизнью живого существа. Далее, одни, вонзая в себя вертела, ничего не чувствуют, а другие, ударяя топорами по спинам или рассекая кинжалами руки, ничего подобного не замечают. И действия их вовсе не человеческие, ибо для одержимых богом и непроходимое становится проходимым: они идут в огонь, и проходят огонь, и переходят реки вброд, как жрица в Кастабаллах 81 . Таким образом, оказывается, что исступленные не сознают самих себя и что они не живут ни человеческой жизнью, ни жизнью живого существа ни в ощущении, ни в страсти, но взамен получают некую иную, более божественную жизнь, которой воодушевляются и которой совершенно одержимы.

5. Так вот, существует много видов божественной одержимости, божественное вдохновение пробуждается многими путями, и именно поэтому имеется много его различных

признаков. Ведь различающиеся в этом отношении боги, благодаря которым мы становимся вдохновенными, и вдохновение делают разным, и характер разнящейся в этом одержимости делает различной и боговдохновенность. Ибо или бог нами владеет, или мы целиком оказываемся принадлежащими богу, или делаем свое действие общим с ним. Далее, иногда мы причастны низшей способности бога, иногда -средней, а иногда -высшей. Кроме того, иногда возникает простая сопричастность, иногда-общность, а иногда-соединение этих видов божественной одержимости. Или же только душа испытывает подобное, или она причастна этому вместе с телом или даже как единое живое существо.

Именно из-за этого и оказываются многообразными и признаки тех, на кого нисходит вдохновение: движения тела и некоторых его частей, и его совершенная неподвижность, и упорядоченные построения, пляски в хороводах, и слаженные голоса – или противоположное этому. Далее, тело видится или возносящимся, или увеличивающимся в размерах, или парящим и движущимся по воздуху – или же кажется, что с ним происходит противоположное этому. Кроме того, наблюдается совершенная равномерность голоса по высоте, или его звучание, разделенное посередине молчанием, или его неравномерность, поскольку иногда звуки, со своей стороны, извлекаются и издаются музыкально, а иногда иным образом.