Сборник эссе - Покой Авраам Болеслав - Страница 58

Рокомпот и Национальная Индея

По всей Планете проводятся праздничные мероприятия, связанные с приближающимся пятилетием выхода Истинного Учителя Истины Авраама Болеслава Покоя в интернет.

Сам Учитель готовится к юбилейному докладу, заперся в кабинете и потребляет белый шоколад в пугающих объемах. Мы не беремся перечислить всё Благо, принесенное им за эти 5 лет Человечеству. Скажем лишь, что поле деятельности АБП неуклонно расширяется.

Так, вчера по просьбе издания "Русский обозреватель" Учитель написал эссе о навязчивой национальной идее. Жертвы этого ретровируса считают залогом процветания народов т. н. "возвращение к истокам" — с уклоном в этнографию, гопак и исконные лапсердаки. Эссе, как ожидается, опубликуют в понедельник.

P.S. Как верно указывают Друзья Гармонии, публикация уже на месте.

С началом октябрьских дождей Истинный Учитель Истины (то есть я) переживает наплыв пациентов с сезонным обострением того, что им самим кажется приступами душевной чистоты. Их преследует ощущение собственной неуместности в эпохе, где нравственность попрана, а Мразь торжествует.

Меня как врача насторожило не само их скептическое отношение к заоконному миру: я и сам, проиграв в чапаева, бываю мрачнее тучи. Страшнее то, что в рассказах больных всё чаще возникает разумный и правильный мир, который следует реконструировать из мира нынешнего, и этот мир расположен не на небесах, не в ином измерении и даже не в будущем, а в более или менее отдаленном прошлом.

Отдаленность этого прошлого безошибочно определяется тем, что сделали бы в фантазии пациента с торжествующей ныне Мразью. Если «в другое время ее бы расстреляли» — значит, идеальная эпоха носит френч и курит немногословную трубку. Если бы Мразь «пороли на конюшне» — то идеальная эпоха танцует вальс Евгения Доги под патефон, прохаживается по дорожкам с солнечными зонтиками и, надев фуражки, массово имеет честь.

Особый эфир, кипящий в головах больных, проф. Инъязов именует Рокомпотом (сокращенный вариант мантры «Россия, Которую Мы Потеряли»). Еще недавно для тоскующих по эпохе трубки и френча требовалось отдельное определение. Но сегодня обе фэнтезийные вселенные постепенно сливаются в одну — вселенную сурового, но справедливого порядка, в которой был жив нравственный закон.

Я в последнюю очередь стал бы отрицать похвальные стороны эпох, послуживших прототипами этого фэнтези. В дореволюционной России действительно играли патефоны, а движущим мотивом прекрасных поступков нередко выступала честь. То же можно отнести и к России сталинской, в которой, если можно так выразиться, в дворянское достоинство возвели миллионы людей, ранее от чести отлученных. Глупо отрицать, что поступками многих из них руководила та же честь — только она называлась достоинством советского человека.

Однако воспроизведение этого ретро-платонизма в реальности, как учит практика, приводит лишь к тому, что упомянутая выше Мразь — на деле обычные дикари с повышенной способностью к социальной мимикрии — переодевается во френчи или эполеты, после чего продолжает в том же духе.

В реальном прошлом бок о бок с осанистыми мужчинами и целомудренными женщинами неизменно проживали люди, далеко опережавшие идеалистов в соблюдении должной стилистики, но жившие согласно своему страшненькому представлению о прекрасном. И во всякий затянувшийся период благополучия они, в полном соответствии с законами физики и пословицей, всплывали на поверхность всякого социального строя.

Уже в девятнадцатом столетии социолог Н.В.Гоголь наблюдал богатство типов, добившихся неиллюзорного успеха путем жесткого соблюдения внешних приличий. Его городничий, что не вызывает сомнений, исправно ходил в церковь, помирал от Петросяна и пристроил себе сауну со взяток; судья в свободное от щенков время читал Духовную Литературу, а Значительное Лицо из «Шинели», хотя был промискуитетчиком и офисным садистом, наверняка смотрелся благороднее и бакенбарднее, чем любой современный апологет эполет. Они, как известно из того же классика, стяжали нехилый профит даже на борьбе с коррупцией — поскольку уютно боролись с Явлением, а не с проявлениями.

Когда эти мастера имитации набирают критический удельный вес в верхних слоях общества, от всех устоев последнего остается ничего не значащая шкурка. В дальнейшем она неизбежно рвется, позволяя очевидцам ужасаться тому, что «Святая Русь слиняла в три часа» или что «Советские люди вдруг пошли в бандиты и проститутки». Настоящая Святая Русь никуда не слиняла, да и настоящие советские люди ни в какие бандиты не пошли — просто и первую, и последних к моменту катастрофы имитаторы уже давно оттеснили в глубинные слои жизни. Линяло же и меняло цвет энтропийное нечто — в результате чего первым революционным премьером России оказался князь из Рюриковичей, целых три гимна разного содержания наваял потомственный дворянин, а борьбу с проклятым большевизмом, когда пришло его время, возглавили многолетние члены КПСС.

В этом контексте особо опасным представляется мечта многих ретро-платоников реконструировать совсем уж воображаемое прошлое — дохристианскую Ведическую Русь. Поскольку науке пока неизвестен способ превращения нормальных современных замруководителей департаментов в русоволосых атлетов, живущих По Прави, а вечнохудеющих ведомственных теток — в рожающих ежегодно жен малопорочных, всё, что удастся навязать этой социальной группе, окажется лишь большим числом фолк-элементов в одежде, досуге и методах гнобления окружающих.

Опасность тут в том, что подобная национальная индея, сделавшая ставку на воскрешение этнических ритуалов как основной элемент Преемственности и Процветания, уже обкатана в реальности. Мой секретарь Н.Кудрявцев в свое время сбежал из уютного восточноевропейского государства, в течение двух десятилетий внедрявшего свой вариант ведического ретро-платонизма. Он до сих пор с некоторым ужасом рассказывает о тысячах чиновниц с дипломами специалисток по психологии народного танца; о десятках тысяч чиновников, поющих по четвергам в клубах древние хоровые песни; о вступительных экзаменах на юридическом факультете, где абитуриенту требуется указать местоположение Отец-Камня своей родной волости, и т. д. Страной неизменно руководили национально ориентированные силы, упрекающие друг друга в недостаточной этничности, а на дни летнего солнцестояния государство дружно вымирало, ибо все, включая совет министров и президента, переодевались в кокошники и отправлялись на дачи справлять Сакральные Обряды с прыжками через костер, поисками папоры-цвета, пивом, водкой и шашлыками.

Все это не спасло страну победившего фолка ни от ведического рагнарёка в демографии, ни от богатырских откатов в госструктурах, ни от былинных масштабов секс-индустрии. Сегодня около четверти её льняноволосых жителей работает обычными таджиками в менее платонических краях, а власти продолжают долдонить о Сохранении и Развитии Наследия Предков.

К сказанному остается добавить, что борьба за любой справедливый порядок невозможна без вечной войны с имитаторами порядочности. Задача эта мелкая, хуже вышивания и сродни дезинсекции. Однако она благородна в силу самой своей трудоемкости. Современные же нам ретро-платоники, переживающие из-за Засилья Мрази, являются на деле обычными дезертирами жизни. Это анти-Кихоты современности, сидящие в своей Ламанче и занудно гундящие ближним, почему в таком бездуховном шестнадцатом столетии невозможно совершать нормальные рыцарские подвиги. Не то что прежде.

К написанному остается добавить: эссе, что очевидно, вовсе не призывает всем народам перейти на чизбургер и европопс. Оно предостерегает: любая фолк-эстетика, получившая статус официального инструмента, станет в умелых руках еще одними корочками.