Мистики и маги Тибета - Давид-Ниэль Александра - Страница 73

Если молодой монах довольствуется духовным руководством ламы, живущего в монастыре или в частном доме, неподалеку от монастыря, и если этот лама не анахорет и не "экстремист" "прямого пути", то можно надеяться, что с учеником не случится ничего трагического. В течение более или менее длительного испытательного срока учитель проверяет, на что ученик способен. Возможно, он впоследствии объяснит ему смысл только нескольких философских книг, обратит его внимание на значение некоторых символических диаграмм ("кйил-кхор") и научит основным методическим медитациям. Если лама сочтет его способным на большее, он наметит для него программу духовного развития. Тибетцы резюмируют такую программу тремя словами, обозначающими ее этапы:

Тава: смотреть, изучать.

Гомпа: думать, размышлять.

Тшиепа: завершение и результат двух предыдущих упражнений.

Другой, менее распространенный вариант, повторяет то же самое, но в слегка измененной форме.

Темне: искать значение, смысл всего существующего.

Лаб: изучать то и другое во всех подробностях.

Гом: думать, размышлять о том, что открыто.

Тоге: понимать.

Чтобы ученик имел возможность спокойно предаваться медитациям и другим упражнениям программы, лама приказывает ему затвориться в "тсхам".

Необходимо сообщить несколько подробностей об этой практике, так как она играет важную роль в религиозной жизни Тибета. Прежде всего, следует отметить, что очень многие прибегают к этому виду уединения из побуждений, далеко не столь возвышенных, как только что перечисленные.

Значение слова "тсхам" – барьер, граница, демаркационная линия. На религиозном языке "тсхам" означает затворничество, уединение, окружение себя непреодолимым барьером. Ограда эта бывает разная. Для великих мистиков она считается исключительно духовной, и вокруг них нет надобности воздвигать никакого материального барьера.

Существует много разновидностей "тсхам", причем каждая из них имеет еще несколько вариантов. Начиная с самого мягкого вида заточения и кончая самым суровым, можно наблюдать следующие его формы: лама или даже просто благочестивый мирянин запирается в своей комнате или в своем жилище. Он или совсем не выходит, или же выходит только для совершения благочестивого дела, например, чтобы обойти один или несколько раз вокруг храма. В зависимости от принятого им устава, тсхам-па дозволяет иметь краткие беседы с членами своей семьи (если он мирянин или состоящий в браке лама), со своими слугами и некоторыми редкими посетителями, если в соответствии с обетом он имеет право им показываться и их видеть.

Часто затворнику запрещается вообще видеть кого бы то ни было, за исключением слуг, и во время визита гость, не входя в комнату, занимаемую тсхам-па, разговаривает с ним из-за занавески, так что они не видят друг друга.

Переходим к более суровому виду затворничества. Одним тсхам-па разрешено видеть только своего слугу; другие дают обет молчания и сообщают распоряжения слуге письменно. Некоторые тсхам-па отказываются видеть окружающий пейзаж или вообще что бы то ни было, за исключением неба, и занавешивают часть окна. Затворники, подчиняющиеся еще более строгому режиму, завешивают все окна, чтобы не видеть и неба; дневной свет проникает к ним через занавес или бумагу.

Тсхам-па следующей категории не общаются и не видятся ни с кем. В этом случае еда затворника и все, что ему может потребоваться, оставляется в соседней комнате. Слуга, удаляясь, дает сигнал о своем уходе, и тогда тсхам-па идет и ест, пьет или берет принесенный ему предмет и затем дает знать, тоже сигналом, что вернулся в свою комнату. Иногда он уносит оставленную ему пищу к себе. Такие тсхам-па тоже отдают приказания письменно, или же вообще не позволяют себе ни о чем просить и тогда, что бы им ни понадобилось, они ничего потребовать не могут. Если забывают принести еду, им приходится попоститься.

Отшельничество в собственном жилище обычно не слишком затягивается, в особенности, если обет затворничества суров. Максимальная длительность такого затворничества не превышает и года. Чаще всего дело идет о трех месяцах, месяце, а иногда даже только о нескольких днях. Миряне вообще редко проводят в уединении больше одного месяца.

Более строгому затворничеству не подходит обычно в жилище, где, несмотря на все предосторожности, шум и движения занятых мирскими делами людей проникают через закрытую дверь. Монастыри строят разные домики, специально предназначенные для этой цели. Иногда затворник созерцает окружающий пейзаж через окно, между тем как другие жилища обнесены стенами, загораживающими вид на весь внешний мир. Стены образуют дворик, и тсхам-па может прогуливаться и сидеть на свежем воздухе, не видя ничего за пределами дворика и оставаясь в свою очередь невидимым снаружи. Специальными жилищами пользуются только монахи. Они часто живут в них по нескольку лет подряд. Классический срок – три года и три месяца. Многие повторяют этот срок на протяжении своей жизни несколько раз, а некоторые заключает себя в тсхам до самой смерти.

Слуга тсхам-па часто живет на кухне домика, видит своего хозяина и говорит с ним. В других случаях он живет отдельно в хижине, не видится с затворником и никогда с ним не разговаривает. В стене тсхам-кханга делается небольшое двойное окошечко, и тсхам-па получает пищу через него. Как правило, он ограничивается одной трапезой, но чай подается несколько раз в день.

Существует затворничество еще более суровое – заточение в абсолютной темноте.

Медитации во мраке практикуются в Индии и в большинстве других буддистских стран. Бирманцы строят для этой цели специальные помещения, – во время моего пребывания в горах Сагхэн я видела разные варианты таких келий. Но монахи проводят в них только несколько часов. В Тибете, напротив, есть люди, живущие в полном мраке многие годы и даже замурованные в этих могилах по доброй воле на всю жизнь.

Некоторые из специальных тсхам-кхангов намеренно плохо освещены и вентилируются естественным образом. Но часто, когда желательна полная темнота, затворник выбирает себе жилищем пещеру или же строит под землей келью-землянку, куда воздух подается по трубам, устроенным таким образом, что света они пропускать не могут. Когда затворничество подходит к концу, тсхам-па привыкает к свету постепенно; чем длительней было затворничество, тем медленнее допускается свет в его жилище.