Владыка Ивери - Еловенко Вадим Сергеевич - Страница 31

Адмирал осмотрела нас, словно решая: говорить дальше или нет. И, видя, что без этого не обойтись, продолжила:

– Причем она исчезла сразу после того, как с нее было снято обвинение в убийстве. Да-да. Она тут у меня застрелила штурмана второго класса. Был трибунал. Ее оправдали. Я, честно говоря, опять не придала этому значения. Ни решению трибунала, ни ее исчезновению. У нас в прошлом году, помните, пропало триста два бойца во главе с полковником. Это было – да! А тут одна девчонка. Мало ли, может, крутит роман во внерабочее время. Но на пятые сутки поиска мы осознали, что девочка исчезла с концами. Розыски я велела прекратить. Толку от них не было. Десантники вместо поисков откровенно пили за периметром. Ну и списали ее на потери. На жертву океану. Собирались рапорт писать на выплату ее родственникам страховки и компенсации. Но вот грянул бунт, и сейчас на следствиях мы узнаем, что она не что иное, как связующее звено между незнакомыми друг с другом группами мятежников. Красиво, да? Чего молчите? Вот-вот.

Я был в тихом недоумении от рассказа. Складывалось ощущение, что у них тут все слишком запущенно. Настолько, что пора менять командование вместе с внутренней безопасностью Эскадры.

– М-да-а-а… – протянул Игорь восторгаясь.

– И где эта героиня постели и политики? – спросил я с усмешкой.

Адмирал посмотрела на нас удивленно и сказала:

– А это ВЫ мне скажете.

Мы долго смеялись ее шутке, пока на настенном экране не увидели изображение, заснятое нашей же капсулой. Вот я и Игорь стоим перед шлюзовой дверью, ожидаем закрытия люка. Вот, отбиваясь от охранников, в люк проскальзывает девушка. Вот мы к ней поворачиваемся, а она смотрит на нас. Стоп-кадр. Лицо девушки увеличилось, и мы с отвисшими челюстями стояли и рассматривали его.

– Итак, дорогие мои предатели родины… – мягко начала адмирал, ехидно улыбаясь, – где моя служащая? Где моя Катя Родина? Дайте мне ее, пожалуйста. А то я за нее волнуюсь. И уже за вас начинаю волноваться.

Невольно мы поднялись и подошли к экрану. Несколько ошеломленные, пытались привести мысли в порядок.

– Ну ни хрена ж себе! – только и сказали мы с Игорем хором по-русски.

Глава 10. Алекс

Я не видел Катю почти три недели, пока выполнял полевые археологические работы. Обосновавшись на втором материке, я внимательно, метр за метром, изучал четыре объекта, которые служащими ВКС были ошибочно возведены в ранг городов. В мою задачу входила стереосъемка всего, что могло представлять какой-либо интерес для исследователей. Проведение анализов грунта в районе объектов. Замер других показателей и непосредственная работа с объектами. Вот чем я занимался там. Но… Делал я это, честно говоря, принуждая себя. Тяжелая работа давала мне на время забыть о НЕЙ. Интересные находки, что я обнаруживал на объектах, помогали мне отвлечься от мысли, где она и чем сейчас занимается в своем спецобслуживании.

Материала скопилось очень много. Я уже не знал – заниматься чисткой памяти корабля или скинуть на носители и позже разобрать, что действительно важно, а что представляет ненужный хлам. Это хорошо, что я сразу после посадки на Иверь передал контейнер из грузового отсека получателю. А то места не хватило бы ни на что. Трюм, заполненный образцами, был похож на груз безумного рудовоза, где чуть ли не каждый образец был в отдельном пакете с подробными записями, где и когда был изъят…

Что меня поражало во всей этой истории, так это то, что, несмотря на явное искусственное происхождение этих объектов, в частности пирамидальных сооружений «А» и «Г», я нигде не мог найти остатки бытовых предметов самих строителей. Металлоискатель обнаружил в глубине куполообразного объекта «Б» некое скопление металла, и, собственно, это было моей последней надеждой раскрыть тайну, кто это все строил и, главное, зачем. Вокруг же самих объектов не было ничего, что говорило бы об их создателях. Но я не отчаивался и с самого утра приступал к осмотру площадей вокруг объектов в надежде, что вот именно сегодня мне попадется под травой, проросшей в стыках плит, что-то важное, что я обнаружу полузасыпанное нечто.

Но поиски были тщетными, и я, чтобы не отчаяться совсем, приступил к объекту «Б», в котором рассчитывал найти что-то значительное. Ведь не будут просто так замуровывать металл под камнями. Начав демонтаж стены строения, я по плану сканирования должен был сравнительно быстро добраться до этого непонятного мне вложения. Действовал я предельно осторожно, чтобы не обрушить кладку выше своего вторжения. Нумеруя изъятые глыбы, я складывал их под корпусом корабля, чтобы в случае дождя они оставались сухими. Мне еще предстояло поработать с раствором, который их скреплял.

До объекта я добрался через два дня осторожной работы. Уперся в металлическую стену, обойти которую, не разбирая огромного участка кладки и не рискуя обрушить конструкцию, я уже не мог. Поразмыслив над проблемой, я решил использовать ультразвуковой прибор для обнаружения в корпусе микротрещин и каверн в металле. Прибор, используемый сугубо для ремонта, оказался как нельзя кстати. Именно он показал полость за тридцатисантиметровым слоем металла.

Инструкции по раскопкам курганов и религиозных захоронений настоятельно требовали, чтобы я прекратил свои работы, пока специалисты не разберут весь объект и не будут уверены, что в металлический саркофаг, или что это еще было, нельзя проникнуть, не вскрывая его варварским методом.

Сознаюсь, возникло редкое и нездоровое желание взять резак и пропилить себе проход в этой стене. Но идею пришлось оставить по банальной причине – мне даже пробы с металла взять не удалось. Намучившись с резаком и пытаясь им хотя бы металлические опилки набрать, я вынужден был отступить.

Металл очень напоминал литые корпуса автоматов для исследования солнечной короны. По крайней мере, резак был бессилен против него.

В конце концов я последовал инструкциям и после изучения камней кладки и скрепляющего состава восстановил целостность строения. После этой колоссальной работы, провернутой в одиночку, я, откровенно скажу, нуждался в отдыхе. Проспав на корабле почти сутки, я поднял его и, перебравшись на первый материк, попросил разрешения на стоянку на территории базы ВКС. Но не только ради отдыха я направился к кораблям эскадры. Я очень хотел увидеться с Катей. Поделиться с ней своими открытиями. Впечатлениями.

Меня сначала не хотели парковать, но потом по личному распоряжению адмирала, которой по моей просьбе доложили о том, что я здесь на работе для Королевского географического общества, меня засунули на дальний охраняемый участок береговой полосы. Сослались на то, что мой корабль слишком старый и портит вид, который открывается из каюты адмирала. Я посмеялся и заполнил портовый договор.

Я покинул корабль буквально с одной сумкой на плече. До «Камня» меня проводил свободный от дежурства пилот, чья пинаса стояла недалеко от моего корабля. В гостинице, как гражданский, я был по обыкновению всунут на верхние этажи. Добравшись до своего номера, я был приятно удивлен. Никогда офицерские гостиницы не блистали роскошью и свободой, но мой номер был на редкость просторный и светлый. Обзорная стена открывала вид на океан и пляж одновременно, и от созданного впечатления мне начало казаться, что я не на Ивери в гостинице эскадры, а где-нибудь на Ягоде в приморском отеле не последней звездности. В общем, номер мне очень понравился. Я раскидал вещи из сумки в шкаф и на кровать. Переоделся из своего старательского комбинезона в приличную, на мой взгляд, робу инженера. Только куртку накинул сверху с логотипом моего корабля на спине.

Питаясь довольно плохо во время работ, я решил исправить положение обильным завтраком в одном из пяти ресторанов гостиницы. На мою радость, ближайший из них оказался буквально метрах в пятидесяти от моего номера по коридору в направлении кормы корабля-гостиницы. Прекрасный вид с высоты птичьего полета из обзорных окон этого ресторанчика делал его достаточно популярным. И хотя время было непонятное – завтрак прошел, обед еще не начался, – почти все сидячие места были заняты. Про столики рядом с обзорными окнами и говорить не приходилось. Пришлось мне опять задвигаться в дальний угол. Такая вот судьба гражданского на флоте – быть вечно задвинутым.