Ступени к Храму - Нергина Светлана - Страница 53

Побрызгав в лицо подруге холодной водой и как следует встряхнув ее за плечи, я добилась более-менее нормальной ответной реакции (нецензурной, как и следовало ожидать) и села рядом на одеяло.

– Иньярра? А ты чего тут делаешь? Шкодник убежал?

– Шкодник был благополучно прищучен и заставлен делать гадости Арогре. Лучше скажи, что с тобой случилось, – хмуро ответила я.

Эльфийка потрясла головой, изгоняя остатки сна и пытаясь вспомнить:

– Ну я взяла твое платье, пошла сюда, хотела переодеться и… не помню.

Судя по надетому на нее платью, планы переодеться так и остались просто планами.

– Ли, а сколько было примерно времени? – вдруг спохватилась… нет, не я. Мое подсознание, знавшее что-то, о чем я не подозревала.

– Около двенадцати, наверное, – навскидку сказала она.

Двенадцать. Опять двенадцать.

Думай, ведьма, думай! Что такого важного ты знаешь о двенадцати часах дня? Двенадцать – полдень. Полдень… Пол-день. Полдень! Я вскинула на эльфийку горящие глаза:

– Ли, я знаю, что это за кворр!

– Какая? – не поняла эльфийка.

– Да так, – качнула я головой, не желая вдаваться в пространные объяснения. – Просто завтра мне надо будет уйти.

– На аудиенцию? Я помню, – кивнула Ли.

Ах да, еще эта аудиенция, йыр бы ее побрал… И тоже в полдень…

Ничего, подождет.

ГЛАВА 4

Я медленно шла по эльфийскому разнотравью. Томное полуденное марево разлилось над чуть колышущимися травами, стрекозы лениво взмахивали трепещущими крылышками, изредка пыхая золотыми искрами. Немножко приторный сладковатый запах цветов стелился над землей, окутывая путницу коконом ароматов. Травы – от темно-изумрудных до свежесалатовых – ласково цеплялись за босые ноги: оскорблять Варильфийт туфлями я не смела. Ярко-сиреневые лохматые головки шиточа были покрыты крупитчатой чуть светящейся пыльцой.

Присев прямо на землю посреди луга, я стала ждать. Полуночные терзания (особенно тяжкие оттого, что в спальне выпившей снотворное Арогры то и дело раздавались странные звуки, и любопытство подстрекало сбегать посмотреть, что там творит домовенок) тем не менее дали плоды, и теперь, сидя на лугу в полдень, я точно знала, чего мне ожидать.

И дождалась. Сознание окутало липким туманом, голова закружилась, и возникло непреодолимое желание лечь и заснуть. Борясь со сном, я осторожно выставила ментальный блок и спокойно, не оборачиваясь, попросила:

– Давай поговорим. Ты ведь для этого за мной следишь.

И снова замолчала, ожидая ответа. Шорох за спиной медленно приблизился, и недовольный девичий голос спросил:

– А почему это, интересно, я должна верить, что ты не убьешь меня сразу же, как только я выйду?!

– Потому что уже могла бы это сделать, если бы захотела. Мои реакции куда быстрее обычного человека, и двигаюсь я намного проворнее тебя. Ты это знаешь, – невозмутимо ответила я, все так же не оборачиваясь.

– Сомневаюсь! – презрительно бросила девушка.

Я поморщилась, но постаралась не отвечать на грубость грубостью. Бесенята и прочие виды нежити, относящейся к разумной, зачастую оказываются редкостно ворчливым и сварливым народом. Приходится терпеть.

– Тогда что ты предлагаешь? Оставить все как есть? – Помедлив и не дождавшись реакции, я слегка пригрозила: – Мне, между прочим, до тебя дела нет: сейчас встану и уйду. А вот тебе до меня…

– Хватит! – раздраженно оборвала она. – Если ты обещаешь не нападать – давай поговорим.

Я пообещала, и девушка медленно, с опаской вышла из-за моей спины.

Красное длинное платье свободно облегало тоненькую фигурку, белый шлейф был небрежно закинут на руку. Распущенные темно-русые волосы крупными волнами ниспадали за спину, передние пряди окаймляли изящный овал лица. Карие глаза смотрели спокойно и уверенно.

Свет, падая широкой белой полосой к ее ногам, размывал очертания трав, не примявшихся под босыми ногами. Никто на лугу не смотрится так же естественно, как полуденница…

Никто, кроме ведьмы. И ничто не выглядит так странно и противоестественно, как ведьма и полуденница на одном лугу.

Полуденницы, как и домовята, жили в Нучере. Ничем особенным людям не вредили: лишали сознания, если какой-нибудь припозднившийся селянин не закончил утренние работы к полудню. В полдень работать нельзя.

Прекрасные как сам солнечный свет, девушки появлялись только там, где в них верили. Ни одной полуденницы не найдешь в Миденме, где давно уже доказано, что в полдень человека с ног валит совсем не прекрасная дева с баюкающим шелестящим голосом, а солнечный удар.

Впрочем, эльфы в бесят и полуденниц тоже не верили.

– Откуда ты здесь? – прохладно поинтересовалась я.

Полуденница – не домовенок, не могущий двух слов связать. Она специально «попалась» ведьме. Осталось узнать – зачем.

– Не знаю, – раздраженно ответила она. – Я просто шла проверить свое поле – и тут меня закрутило, завертело, сдавило так, что я едва не задохнулась – и поставило на землю недалеко отсюда. Здесь тоже есть поля, и люди покоряются моей власти. Но они в меня не верят. И это твое, ведьминское дело выяснять, как я здесь оказалась!

Любому духу нужно, чтобы в него верили. Не объясняли случившееся расшатанными нервами или солнечным ударом, а именно – верили. Иначе он зачахнет и погибнет. Домовенок пришел именно к нам в комнату отнюдь не потому, что горел желанием сделать пакость ведьме – просто я была единственной, кто знал и верил в возможность его существования.

– Они даже не подозревают о том, что ты существуешь, – мстительно «обрадовала» я девушку. Пусть замечание о том, что сбои магии – мое, а не ее дело, было справедливым, но сбавить тон ей бы не помешало.

Судя по ее ощущениям, полуденницу просто заставили перепрыгнуть с Ветки на Ветку, но сделать это с не-магами, да еще не заручившись их помощью и согласием, могли только Хранящие. Едва ли Таирне или Ильянте так надоели эти двое, чтобы они зашвырнули их в Варильфийт. Странные вещи, в общем, творятся.

– А чего ты хочешь от меня? – осведомилась я.

– А с чего ты взяла, что я чего-то от тебя хочу? – досадливо фыркнула девушка.