Ступени к Храму - Нергина Светлана - Страница 68

Волкодлак приближался, я мягко отступала, выписывая мечом рассеивающие внимание твари восьмерки. Круг выше, круг ниже, круг выше, круг ниже… Описав три полных круга по пещере, я поняла, что так дело не пойдет. Тварь то ли была недостаточно голодной, то ли просто чересчур осторожной, но на рожон не лезла, предлагая лезть туда мне.

Мне тоже не слишком хотелось, поэтому мы пошли на четвертый круг. Пятый… Шестой… Доведя меня до белого каления, тварюга прыгнула. Свистнул меч, от неожиданности попавший не в горло, а рассекший бок. Зверь рявкнул и отскочил. Рана, хоть и не смертельная, сильно кровоточила. Темная бурая кровь хлестала на пол.

Седьмой… Восьмой… Я начинала медленно терять терпение. Мы деремся или вальс танцуем? Или марафон бежим – круги наматываем?

Надо было что-то делать. Обещанные пятнадцать минут подходили к концу, купол над Шаи-Яганном начинал предупреждающе потрескивать. Еще пара минут – и он рухнет, оставив Волка без защиты. А тот как дурак кинется с голыми руками на обрадованную тварь. К тому же меня начинало ощутимо подташнивать, напоминая о потраченных почти до конца силах: вот-вот закружится голова, и я упаду, опять-таки на радость волкодлаку.

Перебирая пальцами по оплетенной кожей рукояти, я со свистом раскрутила меч над головой. Насторожившаяся тварь бросилась вперед, в тщетной попытке опередить бросок…

Не опередила. Меч с силой вонзился в широкую грудь зло взвывшего волкодлака. Туша упала на камень, самую малость не долетев до меня. С пальцев сорвался обещанный сгусток пламени, превративший тело в горку черного пепла.

– Недурно, – ошарашенно кивнул выбравшийся наконец из-под реактивированного мной купола Волк.

– Ага, – согласилась я, пошатываясь. Мутило. Предметы теряли четкие очертания, смазываясь перед глазами.

– Риль? – Он подозрительно смерил взглядом мою качающуюся фигуру. – Тебе плохо?

– Нет, – шепотом ответила я, прислоняясь к стенке и чувствуя, как подкашиваются непослушные ноги. Мир поплыл перед глазами, рассеиваясь завихрениями золотой пыли и рассыпаясь острыми, царапающими нервы осколками…

Очнулась я не скоро. Я лежала подле пылающего костра на собственном плаще, прикрытая чужой теплой курткой. Сердито потрескивали сыроватые дрова, недовольно пыхая длинными хвостами жгучих искр, легко взвивающихся в темное бархатное небо. Ненавязчивый ночной шепоток шелестящей травы нежно убаюкивал; медленное, размеренное дыхание чутко спящего Леса внушало безграничное доверие и дарило странное, необъяснимое чувство защищенности, незримой тенью стоя за спиной. Держась подальше от едкого дыма, зудящим крылатым маревом колыхались мошки и комары. Костер щедро делился живительным теплом и ярким светом, заставляя сонно щурить не привыкшие еще глаза.

Похоже, кое-кому действительно хватило благородства два часа нести мое бездыханное тело на руках…

– Ты как? – тихо спросил Волк, сидящий по ту сторону костра.

– Жить буду, – пробормотала я, потягиваясь.

Вылезать из-под теплой куртки было очень-очень неохота, но мне, как назло, приспичило в кустики, так что пришлось встать, вернуть одежку хозяину и углубиться в лес, с сожалением оглянувшись на нагретое местечко.

Зайти пришлось довольно далеко: путных кустиков все никак не попадалось, а присесть в заросли крапивы мне не хватило духу, хоть и говорят, что это полезно. Лицо обдуло прохладным ночным ветерком, сон куда-то отлетел, так что, вернувшись, я не легла, а села напротив Шаи-Яганна, выжидательно уставившись прямо в глаза. Карие. Теплые.

– Как мы оттуда выбрались?

Он неопределенно хмыкнул:

– Вечером пришел их предводитель и, узнав, кого они посадили в каземат, лично пришел открыть камушек и извинялся минут тридцать – не меньше.

– А волкодлак? Зачем они его на нас спустили? – Я потянулась озябшими руками к весело пляшущему огню.

– Волкодлак? Та зверюга, которую ты ухлопала?

– Ага.

Волк насмешливо хмыкнул:

– Эти… умники… попросту перепутали пещеры. Думали, что загоняют в пустую.

Слов не было. Одни мысли, и те сплошь нецензурные.

– Восхитительно.

– Угу, – скептически поддакнул Шаи-Яганн, – а когда предводитель еще и об этом узнал, то вообще пошел трупными пятнами.

Я тихонько хихикнула:

– Значит, больше нам пока опасаться нечего? Можно идти дальше?

Волк кивнул:

– Утром. Сначала выспись – на тебя смотреть страшно.

Вот так комплимент…

– Ну знаешь! – обиженно протянула я. – Издержки профессии.

– Посланница Духов? Ор-р-ригинальная профессия.

Я равнодушно пожала плечами:

– А мне нравится.

– И где же на нее учатся? – насмешливо прищурился он.

– Просто по жизни, – серьезно ответила я.

Волк вдруг как-то помрачнел, задумавшись о чем-то своем. Красноватые блики плясали по его лицу, словно вырезанному из воска: прямой нос, высокий лоб, волевой подбородок. Я с горькой усмешкой в который раз отметила, что мне такой классической красоты не видать.

А мне, впрочем, и не надо: своя, ведьминская, еще ни разу не подводила.

– Ты пить хочешь? – Спокойный вопрос резко выдернул меня из сетей раздумий.

– Да, – кивнула я.

Волк молча встал и удалился в Лес, откуда вышел через несколько минут, держа в руках две рогатины и толстую палку (а я-то грешным делом подумала, что он в кустики пошел). Рогатины мы вбили по обе стороны от огня, котелок, наполненный водой из журчавшего неподалеку ручья, подцепили на палку и установили сверху. Вода зашипела, нагреваясь. Костер возмущенно зафыркал, глотая случайно выплеснувшиеся капли.

– Эх, жалко, травок нет, – посокрушался Волк, стоя над закипающей водой.

– Почему нет? – нахмурилась я, вытягивая из воздуха сумку. – Есть!

На свет был торжественно извлечен пакетик с сухими листиками полыни, в ноздри ласково просочился давно знакомый аромат. Заботливо перетерев в пальцах ломкие листочки, я отправила их в закипевшую воду.

Разлитый по глиняным кружкам чернас грел руки, окутывая привычной атмосферой уверенности в себе и в будущем. «Если у Иньярры есть чернас – то остальное приложится: экзамен сдастся, вурдалак упокоится, жизнь наладится!» – пошутила как-то Ринга – соседка по комнате в Храме.