Ступени к Храму - Нергина Светлана - Страница 72

– Где погибли те? – спросила я.

Врагов поблизости не наблюдалось, но голос самопроизвольно снизился до тихого свистящего шепота.

– Вон там, дальше и левее, – также шепотом отозвался Шан.

– Пошли посмотрим!

Волк молча кивнул и беззвучно пошел вперед.

– Неудивительно, что их расстреляли именно здесь, – кивнула я, как только мы добрались до места.

– Почему?

– Потому что как только луна выходит из-за тучи… – Одинокая ночная странница как раз высветила бочок одной из них, собираясь явить миру свой призрачный лик. – …свет падает точно на это место – их попросту сразу стало видно.

– То есть если луна сейчас появится, то нас…

Закончить он не успел – «если» наступило уже сейчас, и в нас полетело два ярких огненных сгустка.

– Ложись! – не своим голосом заорал Волк, кидаясь на меня, чтобы сшибить с ног.

Но я только отпрыгнула, предоставив Волку в одиночку поближе познакомиться с мокрым песочком, и громким срывающимся голосом выкрикнула несколько слов, взмахнув рукой. Огни замерли в воздухе и, распыляясь, брызнули яркими всплесками искр.

– Что это было? – ошарашенно спросил Волк, вставая и отплевываясь.

– Шэриты, – зло выплюнула я. – Сгустки испепеляющего огня. Они самонаводящиеся, так что ложиться было без толку.

– А-а-а.

Я пропассировала воздух, посылая поисковые лучи.

– А что ты делаешь?

– Ищу того гада, который их в нас швырнул.

– А это кто? Тоже посланник Духов?

– Скорее, посланник йыра, – усмехнулась я. – Коллега, так сказать. Откровенно хиленький коллега – шэриты послал какой-то явно недоучка.

Поисковик вспыхнул тоненьким зеленоватым светом и снова исчез. «Коллега» попался.

Выкрикнув снимающую маскировочные чары формулу, я вскинула руку, выпуская из нее поток света, золотом окатившего молчаливую реку.

По реке плыл корабль. На борту суетились люди, напуганные крахом маскировки. На противоположном берегу стояло еще несколько судов. Люди с воплями носились по палубе, тыкая в нас пальцами, но они меня интересовали мало. Меня интересовал только один. Молодой, едва ли даже тридцатилетний, маг, стоявший на носу. И растерянно разглядывающий меня.

Ведьминская усмешка обещала ему мало чего хорошего.

Я полулежала на боку, разглядывая до боли яркое пламя костра. Алые огненные искры устремлялись в иссиня-черное небо, растворяясь и потухая на полпути. Темно-зеленая листва плотным пологом отгородила нас от берега, но ушли мы не так уж и далеко: шагов на двадцать.

Я решила, что люди больше не смогут причинить вреда Волкам. Потому что здесь, в этом мире, выбирая между этими двумя, Жизнь однозначно склонялась к последним. Потому что они не убивали ни за что ни про что, просто увидев существ на противоположном берегу. Я решила.

Тихий-тихий шорох в кустах: шаг-другой-третий. Полупрозрачная тень опустилась по ту сторону костра. Сидим и смотрим. Даже не друг на друга, а в огонь между нами. Но каждый чувствует на себе взгляд другого.

– Что ты хочешь с ними сделать?

Он даже разговаривал со мной как-то по-другому, не как раньше, а словно чувствуя, что теперь здесь главная я. Потому что так и было. Потому что я больше не испуганная девчонка, глупо разыгрывающая из себя посланницу Духов. Я – ведьма. Я – Жизнь. И я пришла вершить свой суд.

– Сожгу корабли. Они больше не смогут плавать по реке, а стрелы и шэриты с того берега не долетят. Даже если в итоге они и переправятся вплавь, то будут как минимум равны с вами в возможностях. А воины вы прекрасные и свой Лес отстоять сумеете. Впрочем, не думаю, что до этого дойдет: они, скорее всего, просто испугаются и уйдут, оставив вас в покое.

– Ты не вернешься?

Я грустно покачала головой:

– Нет. Мне здесь не место. Мне вообще нигде не место. Вольная странница: пришла – ушла. А кроме того, чтобы сжечь корабли, мне нужно переправиться. Насколько я знаю, первый священный закон гласит, что Волк, переправившийся через Редлеол, не может вернуться.

– Но ты же не Волк.

– Тогда, наверное, тем более.

Он опустил голову и замолчал. Я встряхнулась:

– Пошли. Чем дольше сидим – тем меньше хочется куда-то идти, а надо.

Волк согласно кивнул, поднимаясь и подавая мне руку.

Две тени заскользили по сумеречному лесу. Ветви не качались от неосторожного касания руки, листья не приминались под тяжестью стоп, птицы не поворачивали головы вслед тем, кто был в лесу гораздо более «своим», нежели они, птицы. Волк и ведьма.

Река встретила холодом и тишиной. Волк остановился, кусая губы и не зная, что сделать и что сказать. Хотел остановить и знал, что не имеет права.

– Кто они такие? – беспомощный вопрос, чтобы хоть как-то потянуть время.

– Люди…

– За что они нас… так?!

– За то, что вы не такие, как они.

– И все?

– Да…

– Глупцы!

– Нет. Просто… люди…

Молчание. Тихий-тихий шепоток воды.

– Запомни меня такой, Волк.

– Запомню.

Вытянула руку ладонью вперед. Горько, насмешливо:

– Тогда – прощай?

Секундное касание холодных пальцев:

– Прощай.

Он резко развернулся, и черная тень скользнула под полог леса.

Вот так, ведьма.

Я быстро разделась, сложила ненужную больше одежду в аккуратную стопку и медленно вошла в холодную воду. Река была широкой, но вроде бы почти без течения. Что, вспомним родимый Ашред?

Я осторожно, бесшумно рассекала воду, боясь разрушить и без того нестабильное маскирующее заклинание. Вылезла на другой берег, вытащила сумку и не глядя надела первое попавшееся под руку платье.

Не выдержала и оглянулась. На том берегу черная тень в плаще приветственно вскинула руку. Дождалась ответного зеркального жеста и скрылась в лесу. Я развернулась и побрела прочь.

Мир был гораздо счастливее, пока люди не придумали дурацкое слово «прощай»…

ГЛАВА 7

Корабли стояли цепочкой – семь штук, и все возле берега. Для заклинания – лучше и не придумаешь. Недолго думая я закрыла глаза и, сложив пальцы лодочкой, шибанула по ним цепной молнией. Судна вспыхнули, как щепки в печи, одно за другим обращаясь в серый пепел. На некоторых были люди, носившиеся по палубе, как муравьи по муравейнику, и оглашавшие воздух дикими криками. Дураки – могли бы и заметить, что мой огонь уничтожал исключительно корабли, не трогая живую плоть. А не кидаться с воплями в воду, ломая себе по дороге (по полету ли) ноги.