Легенды доблестных времен - Леженда Валентин - Страница 52

– Сэр Вяминен… – Сэр Вальтасар повернулся к кемарящему лапландцу. – Будьте так любезны, закройте на время уши!

– Лучше я закро-о-о-ю забра-а-а-ало своего-о-о-о шле-ма-а-а-а! – предложил Туоми.

– Так он у вас герметичен?!! – догадался сэр Вальтасар.

– Могу-у-у-у даже-е-е-е в нём ныряя-а-а-ать…

– Вот и славно!

Туоми тактично кивнул друзьям, разом выдул свою порцию эля и, опустив решетчатое забрало, умиротворённо засопел себе в две дырки.

Решив проверить звукоизоляцию лапландского шлема, сэр Вальтасар пару раз хлопнул в ладоши прямо перед забралом Вяминена, но тот никак не отреагировал.

– Однако оружейные мастера в этой Лапландии знают своё дело! – И сэр Вальтасар повторно глотнул из кружки, затем наклонился поближе к медленно хмелеющему сэру Нэвилу и заговорщицки зашептал: – Случилось это знаменательное событие, как помнится, в одном отдалённом монастыре, расположенном в глухом и нелюдимом месте…

Сэр Нэвил вздрогнул, но выдержка у него была выше всяких похвал. За последний месяц он здорово закалил свою несгибаемую волю. Во всяком случае, падать в обморок он решительно не собирался, какие бы непристойные истории сэр Вальтасар ему ни поведал.

– Как сейчас помню, мне было тогда… чуть больше двадцати…

– И вы ещё ни разу?…

– Поверите, ни разу! – кивнул сэр Вальтасар. – Вот с бутылкой я уже хорошо тогда был знаком. Да что там с бутылкой… Прежде чем поцеловать женщину, я первым делом поцеловал посыпанный опилками пол в одном симпатичном уэльском пабе. М-да…

И сэр Вальтасар мечтательно причмокнул губами.

– Там подавали великолепную абрикосовую настойку, несмотря даже на то, что свихнувшийся король Пипин Третий издал сухой закон. В тот же день все пабы были переименованы в аптеки, а вывески поспешно заменены. Абрикосовую настойку подавали от кашля. А что подавали от плоскостопия… вы не поверите… столько градусов вам и не снилось. Самые бывалые… гм… «пациенты» валились с ног уже после первого глотка. Да-а-а-а, много в то время в Англии появилось больных: у каждого второго конъюнктивит либо катар. А от конъюнктивита наливали виски, так сказать, залил глаза и наутро проснулся совершенно здоровым. Впрочем, мы отвлеклись… Не помню, как назывался тот монастырь, да и не важно это сейчас, важно другое, что забрел я в то место совершенно случайно. Один рыцарь по секрету сказал мне, что в том лесу росли какие-то особые грибочки, сжевав которые вы за раз получали эффект выпитых шести бутылок крепкого портвейна…

Пикантный рассказ определённо не давался сэру Вальтасару, так как его постоянно тянуло к любимой тематике, в которой благородный рыцарь достиг просто немыслимых высот сокровенных познаний.

Сэр Нэвил незаметно прикорнул рядом с философски разглагольствующим о пользе алкоголя другом, но вдруг резко проснулся, услышав ключевое слово «монастырь».

– Монастырь? – встрепенувшись, переспросил сэр Нэвил, ударившись головой о деревянную стенку кабака.

– Ну да, монастырь! – подтвердил сэр Вальтасар, перед которым уже стояло восемь совершенно пустых кружек.

«И когда он только успел?» – изумлённо подумал сэр Нэвил.

– Мужской монастырь? – решил на всякий случай уточнить сэр Нэвил с мгновенно возросшим интересом.

– Мужской? – Вопрос поставил сэра Вальтасара в тупик, рыцарь беззвучно зашевелил губами, что-то с трудом припоминая. – Да нет, то был не мужской монастырь… я бы точно это заметил. И с другой стороны, как бы я ухитрился стать там мужчиной?

– Ну не знаю, – развёл руками сэр Нэвил, – монахи народ изобретательный.

– Вы на что это намекаете?!! – мгновенно залился румянцем сэр Вальтасар, грозно приподнимаясь из-за стола.

– Я? Ни на что… – здорово струхнул сэр Нэвил, проклиная свой опережающий мысли язык.

– Я так и думал, что ни на что… – так же мгновенно успокоился сэр Вальтасар, обладающий, как и все пропойцы, добродушным нравом. – Так вот… – Благородный рыцарь вновь опустился на скрипнувшую скамью. – Монастырь тот был женский, и я недолго думая попросился к ним на ночлег, грибов-то всё равно в лесу не нашёл. Как потом оказалось, не сезон.

– И что, монашки вас пустили? – недоверчиво спросил сэр Нэвил.

– Конечно, пустили! – ударил кулаком по столу сэр Вальтасар и тут же нехотя признался: – Правда… пришлось слегка схитрить.

– Да, и как же?

– Я прикинулся женщиной! – хохотнул сэр Вальтасар, восхищаясь собственной былой находчивостью. – Бороды и усов я тогда не носил, волосы длинные, мордашка смазливая. Быстренько сняв нагрудник, я камнем заново отрихтовал его, сделав небольшие углубления в тех местах, где у прекрасных дам располагаются… вы только не падайте в обморок… груди.

Сэр Нэвил спокойно кивнул, держась молодцом, в мыслях он уже окончательно распрощался со своим обетом.

– Представился я им Жанной из Орлеана, ну и таким вот кандибобером попал в святая святых женской обители. Всё ещё ничего, но мне предложили с дороги хорошенько помыться. Мол, негоже такой хорошенькой девушке идти спать неумытой. Я отказывался как мог, но они меня буквально насильно затащили в умывальню, посреди которой стояла огромная деревянная бадья.

– Они?!!

– Ну да, две такие мерзкие старые карги, на щеке одной из которых росла ужасная чёрная бородавка, покрытая густыми рыжими волосами. Поверите ли, сэр, но эта самая чёртова бородавка до сих пор снится мне в леденящих душу эротических кошмарах, и наутро я всегда напиваюсь…

Судя по интенсивности возлияний, «чёртова бородавка» снилась сэру Вальтасару через день.

– А у второй карги не хватало всех передних зубов, – содрогаясь от ужаса, продолжил свой увлекательный рассказ благородный рыцарь. – В купальне я устроил скандал, заявив, что не стану снимать доспехи при посторонних, и всё такое… Подобное заявление, как видно, пришлось по душе старым образинам, и они, понимающе улыбаясь, удалились. Больше никого в той купальне не было. Я огляделся, перекрестился и, раздевшись, забрался в благоухающую травами, покрытую шапкой зеленоватой пены воду. Сижу, значит, блаженствую, и тут где-то в недрах монастыря звучит колокол. Я, понятное дело, насторожился, мало ли там чего, общий сбор, пожар или вдруг епископ с проверкой прибыл, привезя с собою местного лекаря. Но произошло то, что я не мог вообразить себе даже в самых смелых фантазиях.

Сэр Вальтасар хрюкнул и, выдув очередную кружку эля, крепко задумался.

С нетерпением ожидая продолжения эротических приключений, сэр Нэвил заметил, что Туоми Вяминен вовсе не спит, а подняв забрало, с интересом слушает рассказ, занося отдельные места на развёрнутый кусок бумаги.

Сэр Нэвил решил не беспокоить сэра Вальтасара таким пустяком.

Ну мало ли, пусть и сэр Вяминен послушает, уши его от этого в трубочку не свернутся и не опадут на пол, торжественно порхая словно осенние листья на сильном ветру.

– В купальню с радостным визгом вбежали молоденькие монашки… человек этак двадцать, и принялись на ходу раздеваться!

– Да ну? – не поверил сэр Нэвил и, несмотря на все свои усилия казаться невозмутимым, покраснел.

– Клянусь своей пропитой селезёнкой, всё так и было! – торжественно подтвердил сэр Вальтасар.

– И что же вы?

– Что я? Держался молодцом, но лишь до тех пор, пока взвизгивающие девушки не попрыгали ко мне в воду. Бадья-то огромная. Ох, какие у них были груди… признаюсь, мне никогда после того случая не доводилось видеть такого обилия форм и размеров… Яблочки, персики, дыньки, арбузики, абрикоски, черешенки, изюмчик… Сэр Нэвил, вы меня слушаете?… Ох, чёрт, он снова в обмороке!

Туоми Вяминен тут же передал сэру Вальтасару махровую тряпочку, которой лапландский рыцарь регулярно натирал свои доспехи. Тряпочка была пропитана на редкость вонючим касторовым маслом, и сэр Нэвил был быстро приведён в чувство.

– Так вы тоже слушаете? – несколько смутился сэр Вальтасар, повернувшись к Туоми.

– Нетолько-о-о-о слушаю, но и записыва-а-а-аю, – кивнул лапландец. – Эроти-и-и-ические исто-о-о-ории – моё хобби. Я собира-а-а-аю их уже на протяже-е-е-ении пяти лет. Собственно-о-о-о, только ради этого я и при-и-и-ибыл в Англию.