Дагестанское Досье - Овчаров Виталий - Страница 16

…В 4 часа следующего дня из Каспийска подошло первое подразделение десантников и сразу же начало занимать боевые позиции…

Десантники заняли изначально невыгодные позиции, так как Ботлих находился в котловине, окруженной со всех сторон горами. Разумнее было бы перекрыть ущелье Ансалта, оседлав склоны по обеим его сторонам и выдвинуть пост к развилке Зиберхали - там, где еще в первую чеченскую войну у нас стояла застава. Но сделано этого не было. Видимо, отцы-командиры не доверяли дагестанцам, которые могли перерезать десантникам путь к отступлению. Впрочем, и в Ботлихе федералов можно было легко отрезать - например, с захватом Муни.

Из интервью Шамиля Басаева:

Мы собрались, все командиры, много собралось, совещание сделали - маджлис, и решили, что это наш долг - им помочь, и мы пошли. Через два дня, где-то около 15 амиров, мы пошли над Ансалтой, у нас там был пограничный пост, вагончик стоял на высоте. Поехали туда на машинах, сверху эту местность осмотрели один день. На второй день, был Ахмадов Хута****, хороший муджахид, амир, с ним мы вдвоем поехали, маскировочные халаты одели, спустились вниз, посты там милицейские были, мы их проверили, пути, дороги, все облазили, все у них разведали и уже на третий день мы туда зашли. Мы план составили: отрезать дорогу Ботлих-Цумада, создать угрозу захвата Ботлиха, чтобы оттуда войска оттянуть.

В 7 часов утра 7 августа в штабы в Махачкале и в Ботлихе начала поступать информация о замеченных передвижениях боевиков по ту сторону границы. А уже в 9 часов начштаба 58-й армии генерал А. Меркурьев доложил Трошеву, что боевики захватили села Рахата и Ансалта и выдвигаются на Ботлих.

В Ансалтинское ущелье вошли около 500 боевиков. Две группы по 50 человек - ими командовал Ширвани Басаев, - действовали на Андийском направлении, и еще 50 - около Годобери. Таким образом, общее число боевиков в Ботлихском районе не превышало 700 человек - вместе с 200 цумадинцами их будет около 900.

Вспоминает полковник МВД Дагестана Магомед Омаров:

Боевики вошли в Ансалту на рассвете, еще затемно. Здесь они не задерживались, а направились прямо в соседнее село, Рахату, километрах в пяти от райцентра Ботлих. Шли одной колонной: "Нивы", "КамАЗы", "Уралы", пять или шесть БМП - причем вся техника совершенно новая. Боевиков было человек 500: чеченцы, дагестанцы, выходцы из других северокавказских республик, славяне, азиаты, арабы и даже негры. С местными жителями они вели себя приветливо, первыми здоровались, говорили, что ни к кому не имеют претензий, даже к милиционерам. Каждый, сказали они, может делать, что хочет - может остаться или уйти, но милиционеры предварительно должны сдать оружие.

Штаб Басаева разместился в детском саду, а рядом, в здании отделения милиции, боевики устроили нечто вроде правоохранительной структуры. В обезьяннике (большая клетка для задержанных, имеющаяся в каждом отделении милиции) даже содержались арестанты - трое местных жителей.

Рассказывает житель аула Рахата Мажид Гамзатов:

…Меня и двух других арестовали за "незаконное ношение оружия". Я взял автомат, брошенный кем-то из милиционеров, и ходил с ним по селу, а боевикам это не понравилось. "Зачем тебе автомат?" - спрашивают. А я ответил, что намерен защищать свой дом от мародеров, и если они ходят с оружием, то почему мне нельзя? Ну, меня забрали и посадили в клетку, к двум другим. Там мы просидели три дня. Потом в здание попал снаряд и полностью снес второй этаж, а мы сидели на первом. Выломали несколько прутьев - и выбрались. Я потом сам приходил к боевикам, требовал вернуть мой автомат - бесполезно.

Я и с Басаевым разговаривал, спрашивал, зачем пришли. Газават, ответил, священная война. Мы, говорит, не вас пришли убивать, а русских, к вам претензий нет. Вообще. Почти все боевики - молодые ребята, и мозги у них были сильно запудрены, почти все на полном серьезе говорили о священной войне. Но дисциплина у них была на высоте. Они жили в брошенных домах, но я не заметил, чтобы они мародерствовали. Ничего не портили, не ломали. Брали только еду, особенно любили компот из абрикосов. Не пили, и чтобы кололись - тоже не видел. Даже курили среди них единицы, да и то украдкой друг от друга. Оружие у них было отличное, новое, они еще с собой несколько "Уралов" привезли, а камуфляж был иностранного производства и тоже с иголочки. Еще были у них специальные носилки для переноски раненых, маленькие такие, с хитрой системой из ремней. С их помощью любой человек без особого труда сможет нести на себе даже крупного мужика - боевики одни такие носилки бросили, мы с ребятами пробовали с ними обращаться.

Боевики пробыли у нас 16 дней. Первые сутки-двое их не трогали, словно давали отдохнуть и закрепиться. А потом началось.

Ваххабиты вошли в селения правильными колоннами по три, с местными жителями общались подчеркнуто учтиво, сказали, что пришли наводить исламский порядок и предложили всем желающим покинуть селения. Впрочем, предупредили жителей, решившихся уйти о том, чтобы те не закрывали дверей и окон - все равно выбьют. Поначалу боевики были сама корректность, дипломатичность и такт. Подумать страшно - до начала боевых действий они ежеутренне выгоняли на пастбище скотину тех жителей, которые покинули селения, а затем, встечали ее, доили и снова отводили в хлевы. Все было почти полюбовно, не считая нескольких столкновений с милиционерами и местными жителями.

Райотдел милиции Ботлихского района отреагировал первым. Передав в Махачкалу просьбу о помощи, 25 милиционеров (аварской, даргинской, лезгинской, топосоранской и русской национальности) на шести уазиках ("козлах"), вооруженные пистолетами и автоматами выдвинулись к двум оккупированным селам. Встретили их старики: "Уезжайте, нам не нужно крови!" Но кавказский темперамент взял верх. Началась перестрелка, в результате которой погибли четверо милиционеров и, по непроверенным данным, трое боевиков. Чуть позже подошли милицейские силы и подразделения МВД из Махачкалы.

Басаев не пошел дальше Рахаты. Появление десантников в Ботлихе стало для него полной неожиданностью. Он-то расчитывал занять райцентр без сопротивления, и не задерживаясь двигаться на Буйнакск, присоединяя по пути сторонников. Не вышло. Басаев растерялся и занервничал. Он не знал, как поступить.