Дагестанское Досье - Овчаров Виталий - Страница 53

ЗАЧИСТКИ

- Бей его! - От ожога в плече Кошевой без крика упал вниз, ладонями закрыл глаза. Человек нагнулся над ним с тяжким дыхом, пырнул его вилами. - Вставай, сука! /М. Шолохов. "Тихий Дон"/

Граница между двумя солдатами, - добрым и злым, - пролегла по дну глубокого оврага, разделяющего Кадар и Карамахи. Кадару повезло, он сдался почти сразу. Солдат, заходивших в него, встречали лишь редкие выстрелы. Поэтому и зачищали его "мягко", без злобы.

Другое дело - Карамахи и Чабанмахи. Их, - как будто мало было двухнедельного обстрела, - ждали еще и три волны зачисток.

Утром 12 сентября началась первая. Эта зачистка нашла широкое отражение в СМИ: по крайней мере десяток корреспондентов присутствовали на месте событий - и мы имеем возможность восстановить ее во всех подробностях.

С севера в Карамахи зашли солдаты 22-й бригады. Их встретили разрозненные выстрелы снайперов - к этому времени в Кадарской зоне оставалось еще с десяток "вахов". Удушающий запах разлагающейся плоти, неразорвавшиеся мины, растяжки. Бригада Керского в зачисике покзала себя с самой лучшей стороны. Еще не привыкшие к реалиям войны солдаты "скромничали" брать чужое.

Рассказывает Дмитрий Беловецкий, сотрудник "Литературной газеты":

…Я заходил в Карамахи с 22-й бригадой внутренних войск. Село богатое. Солдаты пошли по пустым, разрушенным домам. Парнишка из глухой российской деревни, просидевший несколько суток в слякотных окопах, обувает найденные там кроссовки, грязными пальцами выуживает огурцы из трехлитровой банки… Смотрит на меня виновато и спрашивает: 'Можно?' - 'Да можно! Бери все, что хочешь! Это твое!' - отвечаю я…

Из статьи Юрия Котенка "Крепостные дети войны":

Карамахи утопают во фруктовых садах. Даже после таких налетов многие деревья уцелели. Вдоль дорог растут груши с полголовы. Много абрикосовых деревьев. Но есть совсем не хочется. Гулять по садам может только камикадзе - мины встречаются на каждом шагу. В селе стоит страшный запах мертвечины. На улицах и во дворах лежит побитый бомбежками скот. Мертвые коровы и овцы на жаре раздуваются, как воздушные шары, и лопаются. Внутренности остаются на деревьях и траве. Солдаты не обращают внимание на запахи. Они протирают руки и груши трофейным одеколоном. Кто-то находит банки с консервированным компотом.

Несколько другая картина наблюдалась на юго-западной окраине, где действовали дагестанские омоновцы, отряд ГУИН и спецназовцы.

Из статьи Александра Бородая и Игоря Стрелкова "Кадарская зона":

Когда после длительной остановки в занятом дагестанским ОМОНом доме отряд ГУИН выступил на зачистку группы домов в нижней части села Чабанмахи, полностью сказалось отсутствие настоящей боевой подготовки и опыта участия в подобных операциях. Слава Богу, кроме нескольких пуль, пущенных далеким снайпером и просвистевших высоко над головами, никакого сопротивления в зачищаемой части села противник не оказал. Иначе толпившиеся на любом открытом пространстве и откровенно терявшиеся на подходе к каждому очередному "зачищаемому" дому спецназовцы Минюста неизбежно понесли бы тяжкие потери. И если действия отдельных бойцов еще носили осмысленный характер, то командование отрядом было ниже всякой критики. Возглавлявший отряд полковник, в прошлом - командир полка Советской Армии и ответственный работник МВД Кабардино-Балкарии - по своим командным способностям вряд ли тянул на ефрейторские лычки. Не дай Бог попасть в настоящий бой с таким "военачальником"!

"Зачистка" была жесткой, если не сказать - жестокой. Гуиновцы жгли все подряд, а что не сгоралось - то взрывалось. В огне исчезали каракулевые папахи, японские стиральные машины, персидские ковры, хрустальные люстры, книги с арабской вязью, полуразобранные КамАЗы - и горы овса, картошки, комбикорма.

В центре Чабанмахи и в новостройках Карамахи еще оставались очаги сопротивления. Обнаружив их, бойцы не церемонились. Вперед выдвигались огнметчики со "Шмелями" и буквально выжигали каждую пядь земли.

Из статьи Александра Бородая и Игоря Стрелкова "Кадарская зона":

По разбитой горной дороге к нам подползает странного вида гусеничная машина, вооруженная только двумя длинными ракетами. Она уходит чуть вперед, после чего над развалинами мечети и домов, в самом сердце Чабанмахи на мгновение вырастает огромный огненный шар. Мощный взрыв, воздушная волна от которого весьма ощутима даже на расстоянии, напоминает атомный характерной формой дымного гриба.

"Это натуральный Аллах-пи…ц!",- орет в рацию зам.командира отряда. "Только следующую чуть левее положите",- просит он. И снова мы видим, как над развалинами ваххабитского оплота взмывает ракета, попадающая на сей раз точно в цель. Так работает УР-77 "Буратино" - установка разминирования, каждый заряд которой несет в себе полторы тонны взрывчатки. Жаль только, максимальная дальность выстрела - всего 500 метров.*

В 11.30 12 августа в Чабанмахи прилетел генерал Лабунец в окружении толпы корреспондентов. Предстояла торжественная церемония поднятия российского триколора над чабанмахинской мечетью. Под блеск высышек и щелканье фотоаппаратных затворов генерал поднял знамя. Далее Лабунец произнес коротенький спич и поздравил всех с победой. Последние его слова потонули в беспорядочном салюте. Однако, посерьезнев, Лабунец призвал бойцов к бдительности: только что в Карамахи от пуль снайпера погибли четверо омоновцев.

У Дагестанского ОМОНа на карамахинских ваххабитов вырос порядочный зуб. Они, как отмечали все свидетели, в Карамахи воевали ожесточеннее других, мстя за позор и гибель товарищей 28 августа. Как правило, пленных не щадили. Жители Карамахи позже показывали место, где омоновцы замучили ваххабита по имени Сулейман.

Сергей Ковалев, Олег Орлов, Александр Черкасов, члены общества "Мемориал":

Местный ополченец подвел нас к бетонному столбу на площади. На столбе виднелись кровавые потеки, рядом на земле - большая лужа засохшей крови. По словам ополченца, подтвержденным позже другими жителями села, за два дня до нашего приезда солдаты внутренних войск захватили в одном из домов спящего человека, у которого они нашли гранату. Кто-то из карамахинцев, находившихся в селе, опознал в нем члена местной ваххабитской общины. Солдаты передали задержанного принимавшим участие в "зачистке" сотрудникам махачкалинского ОМОНа. ОМОНовцы сразу приступили к допросу - их интересовало, где прячутся боевики. Задержанный то ли не знал, то ли не пожелал отвечать. Его привязали к столбу, прострелили вначале одну, а затем другую ногу, резали ухо, в конце концов убили. Ополченцы, при всей своей нелюбви к ваххабитам, были потрясены расправой - бессудной, жестокой, прилюдной.