Золотые щупальца (часть сб.) - Земский Крыстин - Страница 12

– Около трех ночи, – ответил проводник. – Вас разбудить?

– Да нет, спасибо, потерплю, я сегодня чуть не весь день спал. Догуливаю отпуск.

– Домой едете?

Смоляк отрицательно покачал головой:

– Нет, к родственникам на недельку.

– Жить на границе и не перейти ее – все равно что лизать мороженое через стекло…

– Что верно, то верно. Да ведь не каждому удается… А вы, – Смоляк решил поддержать разговор, – едете до конца или гоже только до границы?

Проводник чуть заметно ухмыльнулся:

– До конца, до самой Вены. Там двадцать четыре часа отдыха и обратно.

– Позавидуешь вам Вена, говорят, мировой город.

Блеск в глазах собеседника был выразительнее всяких слов.

– Да, везет людям… Ну извините, мне пора – работа ждет, да и поспать надо пару часиков.

Смоляк остался у окна. Ясинский сел у двери в последнем купе.

Проводник проверил у пассажиров билеты и прошел через тамбур в соседний вагон. Ясинский незаметно направился за ним. Смоляк остался. «Вернется или не вернется?» – искоса поглядывал он в конец вагона.

Проводник вернулся. Он открыл дверь служебного купе и заперся изнутри. Соседнее купе было занято. Смоляк вошел в следующее и сел у двери. На противоположной полке спал мужчина, сладко покрапывая. Смоляк осторожно подошел к окну, открыл его и высунулся наружу. Окно служебного купе было закрыто. Смоляк вернулся на место. Ясинский, как он видел, обосновался в последнем купе с другой стороны вагона.

Время тянулось нестерпимо медленно. Везде все спокойно. Одолевала сонливость. Смоляк то и дело поглядывал на светящийся циферблат часов, ловил ухом каждый шорох.

«Если он решит спрятать или кому-нибудь передать материалы, то, скорее всего, сделает это не в служебном купе, – размышлял про себя Смоляк. – Ему придется выйти, и, конечно, до прибытия на пограничную станцию, до таможенной проверки. Значит, не позднее двух, четверти третьего».

Он снова взглянул на часы. Стрелка приближалась к двум.

Тихий, едва слышный скрип двери. Смоляк осторожно выглянул. За поворотом, ведущим в тамбур, мелькнула спина проводника.

«Выходит из вагона?» Смоляк молниеносно подскочил к окну своего купе. Так и есть. Проводник стоял на ступеньке. Смоляк до боли в глазах всматривался в темноту. Глаза постепенно привыкали к мраку. Промелькнувший одинокий фонарь помог ему разглядеть склонившуюся на ступеньках вагона фигуру.

Низко пригнувшись, Смоляк одним прыжком проскочил через тамбур в соседний вагон и открыл окно входной двери. Теперь видно было лучше. Проводник почти висел, держась рукой за поручень. Другой рукой он что-то делал под вагоном: то ли что-то клал, то ли привинчивал. Смоляк осторожно прикрыл окно, вернулся в свое купе.

«Что предпринять? – билась в голове мысль. – Проверить, что там под вагоном?! Опасно, но другого выхода нет». Он стал ждать. Скрипнула дверь – проводник вернулся. Но не в купе. Шум воды в умывальнике подтвердил, что он вошел в туалет. Наверное, умывается.

Смоляк считал секунды. Операция в его, Смоляка, исполнении продлится, вероятно, значительно дольше. Ему неизвестно, где и что придется искать, да и навыка нет.

Опять едва слышный скрип двери и щелчок замка. Наконец-то!

На цыпочках Смоляк пробрался к выходу. Открыл дверь. Воздушный вихрь едва не сбросил его со ступеньки. Он спустился ниже, держась за поручень и приоткрытую дверь. Вдруг вагон резко швырнуло на повороте, дверь вырвалась и распахнулась. Смоляк повис на одной руке. На какое-то мгновение он потерял равновесие и едва не сорвался в черную грохочущую бездну. Потом, сжавшись в комок, он ухватился обеими руками за поручни, подтянулся и сел на ступеньку. Отдышался. Теперь надо закрыть дверь, тихо, чтобы не услышал проводник. Несколько освоившись и привыкнув к темноте, Смоляк нащупал рукой нижний край вагона, пошарил под ним – ничего, только холодный шершавый металл. «Может быть, дальше?» Но это «дальше» требовало почти акробатического трюка. Когда наконец ему удалось изловчиться и, почти повиснув на вытянутой руке, просунуть руку дальше под вагон, пальцы наткнулись на какой-то цилиндр. Он дернул, потом еще раз, сильнее. Безуспешно. «Может, надо отвинчивать? – Цилиндр подался неожиданно легко. – Значит, привинчен недавно, иначе так легко бы не открутить», – мелькнула мысль. Еще один, второй оборот, и цилиндр у него в ладони. Он сунул его в карман.

«Теперь быстро в туалет, а потом придется лезть обратно. Надо торопиться». Смоляк с трудом поднялся по ступенькам, проскользнул в тамбур и осторожно прикрыл за собой дверь. Туалет, к счастью, оказался незанятым. Здесь он осмотрел цилиндр внимательнее. Это был круглый металлический пенал длиной около двадцати и в диаметре примерно шесть сантиметров с резьбой на конце. Резьба как новая, без единого следа ржавчины. Верхняя крышка гоже ввинчена. Достав нож, Смоляк быстро ее вывинтил, перевернул пенал – на ладонь выпала небольшая металлическая кассета. Такие кассеты Смоляк знал. В них обычно хранят фотопленки.

В соответствии с полученными инструкциями он не должен был изымать пленку, а лишь установить способ ее доставки и личность «почтальона».

Время подгоняло. Смоляк снова выбрался из вагона. На этот раз дело пошло лучше. И все же операцию он закончил, когда вдали замигали уже огоньки станции. Он проскользнул в туалет, взглянул в зеркало и ахнул: на черном, в потеках пота лице сверкали белки глаз. Он торопливо умылся, неслышно пробрался в купе. Как раз вовремя. В коридор вышел проводник. «Граница! Прошу подготовиться к таможенному досмотру!» – будил он пассажиров.

…Им повезло – удалось сразу же пересесть на обратный поезд. Смоляк тут же завалился на полку и заснул как убитый.

Глава XIV

– Я тщательно изучил все материалы следствия по делу об исчезновении трупа повара. К сожалению, в них нет ничего существенного. Следствие тогда явно скомкали. Исправить допущенные ошибки будет теперь нелегко – слишком много прошло времени, а всякого рода детали у людей в памяти держатся недолго.

– Что ты предлагаешь? – Зентара постучал по столу карандашом, призывая всех к тишине.

– Надо ехать в Гданьск и начинать все сызнова. Эту часть задачи я хотел бы взять на себя, – чувствовалось, что Бежан давно уже продумал это предложение.

– Препятствий не вижу. Когда ты можешь выехать?

– Через четыре дня теплоход «Айна» возвращается из рейса. Мне надо быть там днем раньше. Я хотел бы предварительно ознакомиться с личными делами всех членов команды, а затем осмотреть корабль и разработать план допросов.

– А кто будет заниматься твоими делами здесь?

– Группа Вроны продолжает наблюдение за Кота рским. Их донесения будет принимать Погора. Смоляк и Ясинский довели железнодорожника до границы, составили его подробный словесный портрет, изготовили чертеж пенала, в котором доставляются агентурные данные, и описали процедуру размещения пенала на раме вагона. Кстати сказать, процедура довольно рискованная и хлопотная. Сейчас оба занимаются сбором более подробных сведений об этом железнодорожнике. Серия его фотографий получена еще при изъятии им материалов из тайника на кладбище. Время следующего визита на кладбище… Ну точная дата нам, конечно, неизвестна, ко, по всей видимости, она будет зависеть от оперативности Котарского. Во всяком случае, для Смоляка и Ясинского необходимо заблаговременно заготовить заграничные паспорта и валюту с тем, чтобы они при необходимости могли без лишних проволочек пересечь границу.

Вейлем занимается капитан Антковяк. Тебе надо установить, – повернулся к нему Бежан, – не поддерживал ли он после увольнения с корабля контакта с коком. Это чрезвычайно важно. В твое распоряжение выделяется наша группа наблюдения. Надеюсь, наши, не в пример твоим, не подведут. План дальнейших действий, товарищ полковник, будет разработан после моего возвращения.