Рыцарь в стиле хай-тек - Франковски Лео - Страница 22

Когда пришло время кидать букет подружкам невесты, последняя, хорошенько размахнувшись, послала цветок в толпу. Подсолнух весом в три фунта попал в лицо одной из девушек, свалил беднягу на землю и в кровь разбил губу.

Я покинул свадьбу. Теперь никто не станет выбрасывать подсолнух. По крайней мере не таким образом.

Я отправился обратно в сумерках на второй день, и мы мчались домой ночью. Клянусь, Анна прекрасно видит в темноте.

Владимир поправился за неделю: таким вот крепким здоровьем одарил его Бог. А еще через неделю он повадился каждое утро проводить на охоте вместе с Анастасией. Девушка, как оказалось, умела отлично стрелять: не так, конечно, чтобы в сноровке хоть немного приблизиться к моему старому другу, лодочнику Тадеушу, но все же она каждый раз возвращалась домой с добычей.

Я был очень доволен, так как стараниями Анастасии на нашем столе стало появляться мясо, что внесло определенное разнообразие в достаточно скудный рацион.

Однажды утром эти юные охотники вернулись, гоня перед собой какого-то удрученного донельзя индивидуума.

— Что у нас тут, пан Владимир?

— Скваттер на ваших землях, пан Конрад. Убивать его сразу же мне показалось неправильным, поэтому я привел его сюда.

— Рад, что вы сохранили ему жизнь. А что вы понимаете под «скваттером»?

— У этого человека есть хижина, которую он построил на вашей собственной земле. Кроме того, он охотился в ваших лесах.

— Не вижу ничего такого, что могло бы меня расстроить, — заявил я. — Ну, приятель, что ты предпочитаешь: спокойно уйти из этих земель или присягнуть мне и остаться?

— Мне можно остаться?..

— Естественно. Тебе, конечно, придется отдавать мне часть твоей продукции. Скажем, одну четвертую каждого урожая и половину дичи, которую ты добудешь в моих лесах.

— Мне даже можно охотиться?! О, конечно, мой господин!..

Итак, этот «скваттер» присягнул мне, а Наталья завела на него персональную страничку. После того как крестьянин, кланяясь чуть не до земли, удалился восвояси, Владимир насупился. Он был явно оскорблен до глубины души. Я решил узнать причину этого.

— Во-первых, этот человек, вполне возможно, вне закона…

— Ну, я не могу осуждать кого-либо, основываясь только на предположениях. В любом случае он, наверное, готов к воссоединению с обществом.

Владимир хмыкнул.

— Кроме того, надо было забрать половину его урожая и не позволить охотиться, как это обычно делается.

— Знаю, но я не хотел обходиться с ним чересчур жестко. Что касается охоты… в лесу полно живности, так почему же она должна пропадать зазря? Половина чего-то — больше, чем вообще ничего. Подумайте, ведь он нам ничего не будет стоить. Да и вообще, ртов, которые надо кормить, у нас предостаточно.

— Вам решать, пан Конрад, но остальные паны не одобрят ваше желание брать меньше, чем они.

Скваттер пришел двумя днями позже с шестью оленями, диким медведем и зубром. С ним появились его жена трое детей и восемь друзей, тоже скваттеров, желавших присягнуть мне.

Все они были мрачными крепкими мужиками. Каждый вдобавок к поясному ножу носил топор. Топор — это вообще универсальный инструмент славянского крестьянина. Им он строит свой дом, обезглавливает свинью и защищает родину. Длина топора как раз подходила для работы, а ручку тщательно обрабатывали, чтобы удобно было держать. Их таскали повсюду, даже на светские мероприятия. Крестьяне танцевали с ними — по крайней мере некоторые чисто мужские танцы. Топор — страшное оружие.

Однажды в музее я видел старинный египетский топор практически такой же формы. Его делали для какого-то принца, а потому покрыли золотом, но основная идея совпадала. Некоторые вещи довольно сложно усовершенствовать.

К концу месяца целых двадцать шесть скваттеров превратились в йоменов.

Естественно, мои отношения с разными йоменами складывались неодинаково. Я регулярно приглашал их в Три Стены на праздники и всякие прочие мероприятия. Первое время проблем не возникало, но если бы они появились, мне бы пришлось как-то выкручиваться. Единственное, что отбирало много времени, — ежегодный объезд моих йоменов. Дорога занимала целую неделю.

Владимир сказал, что мне нужен управляющий. Подумав над его словами, я согласился, потом связался с одним из йоменов и приказал ему собраться с остальными и выбрать себе лидера. Йомены обрадовались такому доверию до одури. Владимир же возмутился до глубины души.

К тому времени рудокопы и каменщики, расширявшие старую шахту, добрались до воды. Насосы работали как часы, но скала оказалась слишком пористой и насквозь пропиталась влагой. Нам приходилось осушать не только шахту, но и всю гору. Мы взялись и за это, но рудокопы не поспевали за развитием города.

Я поставил шестерых каменщиков вырубать точильный камень из располагавшейся рядом обнажившейся породы. Мулы, которые доставляли продукцию, раньше отправлялись в путь порожняком, так что транспортировка ничего нам не стоила. За точильный камень много денег не получишь, но все же лучше, чем ничего.

Остальные каменщики занялись добычей известняка для фундаментов домов и огнеупорных стен нашего основного строения.

Известняк не лучший материал для огнеупорных стен. Пламя со временем разрушает его. Но защиту на несколько часов он все-таки дает, а это все, что мне нужно. В любом случае известняка у нас имелось предостаточно, чего не скажешь о песчанике, который необходим для строительства доменных печей.

Дела потихоньку шли, и жить становилось лучше. Даже с пивоварней все обстояло прекрасно. Из-за нехватки пригодной для питья жидкости люди в средние века выпивали устрашающее количество пива. В Трех Стенах мы потребляли более галлона в день на человека, и это считая женщин и маленьких детей! За неделю исчезало около трех огромных бочек в тысячу галлонов. О, пиво было слабым, но его невиданное количество пугало.

Однако я ничего не мог поделать. Люди не стали бы возражать против порки, а свободный доступ к их дочерям вообще считался делом само собой разумеющимся Но если бы я уменьшил запасы пива, тут же получил бы готовую революцию. Хватит уже того, что мне не приходилось платить налог на алкоголь, который мы производили.

Однажды вечером в воскресенье я объявил, что на следующей неделе устраиваются танцы. Мы приглашаем йоменов, и всякий, кто умеет играть на инструментах, может получить свободный час каждый вечер для репетиций.

Последнее предложение мне вскоре пришлось отменить. Более половины людей умели играть на инструментах. После долгих споров мы, наконец, выбрали руководителя ансамбля. Ему предстояло подобрать двенадцать человек, которые и получат свободный час: я не мог позволить половине нашей рабочей силы уходить каждый вечер на репетиции.

В основном они сами изготовили свои инструменты, и как я заметил, некоторые из моих старых чертежей превратились в части барабанов. Вначале группа слишком налегала на перкуссию и имитацию завываний ветра, но со временем из них получилась довольно хорошая команда.

Я провел свой первый официальный суд перед танцами, так как там присутствовали йомены: и потом, Владимир уже некоторое время донимал меня по поводу отсутствия церемоний. Ему не нравилось мое обычное неформальное ведение дел. Наверное, есть что-то в разумном животном, что требует формализма, потому мы так часто и ведем себя официально.

Мы сдвинули несколько столов в трапезной и поставили наверх стул. Мой трон.

Я облачился в самые лучшие свои одежды и попросил Наталью вести записи для памяти, а пана Владимира — руководить представлением, поскольку он знал ритуал.

Он появился в полном вооружении с копьем наперевес, как королевский стражник. Потом закричал несколько театрально:

— Слушайте! Слушайте! Ваш господин, пан Конрад Старгардский, хозяин Трех Стен, начинает вершить свой правый суд. Пусть всякий, кому нужен совет или помощь, выйдет вперед.

Двое шляхтичей затеяли спор о свинье, которую они привели с собой как вещественное доказательство. У обоих сбежало по свинье в один и тот же день, однако поймали только одно животное, которое каждый объявлял своим. Я позволил им немного поспорить, так как одно из назначений суда — предоставление места, где снимается социальное напряжение.