Рай земной - Хенке Ширл - Страница 58

– Ты меня напугала, – сказал Аарон, обнимая ее тонкую талию своей длинной рукой и подтягивая ее к себе. Немногие придворные дамы умеют плавать.

– Тем более ты должен об этом сожалеть, ибо я выросла на топях и плавала вместе с крестьянскими девчонками, иначе ты смог бы освободиться от нежеланной жены, – ответила она, отталкивая ею и пересекая озеро сильными ровными гребками.

Он засмеялся и поплыл к берегу, где лежала сумка. Его раскатистый хохот вызвал у нее в сердце странные ощущения: оно запрыгало и начало бешено биться в груди. Потом, когда он вышел из воды и с непринужденной грацией опустился перед кустом, жар с ее щек начал спускаться ниже, проникая в побежавшую быстрее кровь. Он отломил несколько веток с куста и вернулся с ними в воду.

– Это избавит нас от запаха, – сказал он, маня ее и предлагая кусочек ароматною растения. – Моряки называют это фруктовым мылом. По-таински я вряд ли смогу выговорить это слово, во на их языке это называется сладким запахом.

Когда она потянулась за растением, его рука крепко, но нежно взяла ее за запястье, и он повлек Магдалену к мелководью возле водопада.

– Встань, и я покажу тебе, как им пользоваться, – приказал он и сам встал в мелкой, по колено, серебристо-голубой воде.

Магдалена покорилась, а он стал разминать сочную массу в ладонях, пока не получилась сливочно-белая жидкость, которой он натер ей руки, спину, шею и лицо.

– Закрой глаза, оно жжет.

Она послушалась, раскачиваясь в теплом ночном воздухе, потом машинально протянула руку и коснулась его плеча. Он продолжал натирать ее тело, спустился к груди, с особой осторожностью обращаясь с ней. Глаза ее широко раскрылись, она почувствовала потоки страсти, из-за которых напряглись до боли ее юные соски.

Аарон подавил страстный стоп, который едва не вырвался аз глубины его души, и хрипло сказал:

– Ну-ка, возьми этот кусок и намыль меня. – Руки его опустились ниже, заскользили по ее телу, а потом обхватили и стали массировать ее ягодицы.

Магдалена наложила сливочно-белую массу ему на плечи и грудь. Когда она начала мыть его спутанные золотистые волосы, он обернулся и принялся втирать «мыло» в гриву ее каштановых локонов, потом вернулся к стройной спине, йогам, маленьким ступням, по очереди поднимая каждую из мелководья. Он взял еще немного листьев, растущих у скалистого выступа по обеим сторонам водопада, и повернулся к ней спиной. Повинуясь молчаливой команде, она намылила его широкую спину, лаская пальцами старые шрамы на его сильном прекрасном теле, которые она так хорошо изучила. Когда он снова повернулся к ней лицом, она покраснела, почувствовав, как его восставшая плоть нежно упирается ей в живот.

– Вымой его, Магдалена, – прошептал он, а сам стал намыливать ее живот, продвигаясь к завиткам волос внизу.

Аарон почувствовал, как она дрожит. Легкий стон обдал теплым сладостным дуновением его щеку.

Магдалена почувствовала, как мир закружился перед ней, а тело ее, казалось, выходит из-под контроля. На нее всегда так действовали прикосновения Аарона. Она поспешно взяла его фаллос в свои маленькие ручки, желая испытать чувство власти, которую имела над ним. Когда она натирала твердую, пульсирующую плоть кусочком «мыла», он вздохнул и прошептал что-то.

Какое-то время они постояли неподвижно, нежно лаская и купая друг друга, переполненные такими сильными чувствами, что от них перехватило дыхание. Потом прядь се намыленных волос с всплеском упала ему на грудь. Он нежно взял ее на руки и понес под водопад.

– Пусть смоет с нас все. Мы вымылись чище, чем еврейский раввин перед праздником.

Отовсюду струилась прохладная вода, словно шелковистая музыка, нежно их покалывая, а они гладили друг друга, отчасти чтобы смыть «мыло», но в основном, чтобы ощутить жар своей плоти. Смех их смешивался с легким журчанием водопада, а они обнимались и целовались под его благословенными, все смывающими потоками.

Алия, которая видела, как они прошли мимо общественных купален, проследовала за любящими в их уединенный Эдем и наблюдала, как они купаются, смеются, чувственно ласкают друг друга в воде. Она вспомнила отдаленный атолл, где он в таком же уединенном озере проделывал с ней то же самое. Он всегда тщательно следил, чтобы его никто не видел, когда он был с женщиной.

В Алие вздымалась яростная ревность: она проследила, как Аарон увлек эту бледнолицую тощую чужестранку дальше, за водяной занавес, и медленно упал на землю с нею на руках. Алия повернулась и бросилась прочь подальше от этого ненавистного зрелища. Она была не в силах видеть, как Магдалена завладела ее золотым любовником. Как легко он отказался от ее пышных форм сегодня утром лишь для того, чтобы полететь к своей плоской, уродливой, красноволосой жене!

Аарон нежно положил Магдалену на мягкий мох за водопадом. Он ласкал ее кожу, на которой уже не было вязкой мыльной массы. Теперь можно было увидеть все укусы насекомых и ранки, которые она получила. Солнце болезненно, докрасна обожгло ее лицо, руки и ноги. Он наклонился и поцеловал ее веки, прошептав:

– Полежи здесь и подожди немного. У меня в сумке есть лекарства, которые вылечат твою пострадавшую кожу.

Магдалена смущенно лежала, в теле ее все жарче разгоралось пламя, и оно было сильнее, чем жар от ее обожженной кожи. Через мгновение он вернулся, наклонился сбоку от нее, чтобы вытереть полотенцем. Потом она промокнула волосы, а он открыл маленькую баночку с ароматным маслом и стал нежно втирать его в кожу, поглаживая нос, щеки, руки и ноги, обращая особенное внимание на маленькие ранки от укусов насекомых. Наконец он перецеловал ее ладони и пальчики и втер масло в эти нежные маленькие ручки.

– Мне очень жаль, Магдалена. Я не собирался заставлять тебя работать там целый день. Я всегда хочу сломить твою высокородную кастильскую гордость, но в то же время понимаю, что, если мне это удается, потом я жалею.

Он помолчал немного и заглянул ей в глаза. Удивленные, они сверкали в сумерках заката.

На губах заиграла легкая улыбка.

– В таком случае это очень хорошо, что я обладаю таким мощным запасом гордости, не так ли? – Она протянула к нему руки и обняла.

Аарон медленно поцеловал ее, словно пытаясь вытянуть сладкий жар из ее рта, потом поцелуи его стали глубже, а руки запутались в густой блестящей гриве ее волос. Он с трепетной лаской опустил ее и принялся ласкать и терзать бледно-розовые соски се гордо поднятых кверху грудок. Она выгнулась навстречу его губам, и он почувствовал животный восторг. Когда он занимался любовью с Магдаленой, ему всегда казалось, что ее никогда не касался другой мужчина.

Его ищущие руки двинулись ниже, вслед за жаркими влажными губами, которые с силой вжимались в ее живот и дальше, на холмик волос внизу. Он раздвинул ее ноги и прижался к нежной плоти ее лона. Он чувствовал, что она трепещет, но все еще сопротивляется. Он не обратил внимания на ее потрясенные протесты и упорно удерживал ее бедра в плену своих сильных рук. Магдалена сдалась, издав стон восторга, а он все продолжал гладить, лизать и целовать ее, и из-за его губ она теряла разум и волю.

Она была вся в огне, извивалась, больше не сопротивляясь, но полностью отдалась его таким новым и непривычным ласкам. Это были невероятные, потрясающие ощущения. Ей стоило бы остановить его – ведь это так необычно. Но это было прекрасно. Вскоре ее руки перестали отталкивать его плечи и запутались в золотистых прядях волос; она поощряла его до тех пор, пока не ощутила самый изысканный, самый сильный экстаз, принесший облегчение, который когда-либо испытывала раньше. Бедра ее выгнулись навстречу звездному небу, а потом упали на землю, подобно тихим всплескам воды, что ласкала берега озера.

Аарон поднял голову и посмотрел на изумленное, переполненное чувствами лицо жены. Даже если она была близка, с другими мужчинами, он был абсолютно уверен, что никто из них не занимался с ней любовью таким образом. Магдалена не смогла бы так хорошо притвориться! Он смотрел в ее светящиеся зеленые глаза, широко раскрытые в благоговейном восторге. Все еще дрожав она с огромной нежностью коснулась его щеки и отвела взгляд, пряча свои чувства за густыми каштановыми ресницами. Она села, тело се серебристо сверкало в лунном свете, пробивавшемся через занавес водопада. Ночной воздух был подобен бальзаму: ароматный, наполненный сладостным мускусным запахом их любви.