Книга Бездн - Краснов Антон - Страница 57

13

– Караал!.. – ахнуло собрание.

– Караал, – повторил и Стерегущий Скверну. – Узнали. Подведите, подведите его ближе. Да, да, это Караал. В армии Леннара, впрочем, он не мог зваться Караалом, а вот мы, учитывая его старые заслуги, можем называть.его прежним именем. Заслуги у брата Караала, конечно, своеобразные, без сомнения, угодные Илдызу, его нынешнему господину: к примеру, убийство одного из Цензоров, разгром и поджог храмовых покоев, подозрение в самой черной ереси, а также прямое подозрение в убийстве прежнего Стерегущего Скверну, моего незабвенного предшественника. И вот теперь мы находим брата Караала в рядах Леннарова воинства. Нечего сказать, интересная жизнь у него, можно позавидовать!

Караал остановился и молча смотрел себе под ноги. Верно, его заинтересовала одна из плит, и он принялся тыкать в нее большим пальцем левой ноги с таким сосредоточенным видом, как будто в зале не существовало никого и ничего, кроме этой плиты.

– Он был пленен в бою у одного из так называемых проклятых мест, – продолжал Стерегущий Скверну, брат Гаар, – и пробыл в Храме вот уже шесть восходов. С ним немного повозились, порасспросили. Оказалось, что в армии мятежников он состоит уже весьма прилично, доблестно воюет под именем Курр, по прозвищу Камень. Это, наверное, за особую стойкость, – с ноткой насмешки добавил Стерегущий Скверну, – впрочем, у нас в каземате он особой стойкости не выказал. Хотя обращались с ним до сих пор, можно сказать, почти нежно. Учитывая прежние, – он нажал голосом на это слово, – заслуги новоиспеченного Курра Камня, – мы пока что не применяли к нему допроса с особым пристрастием. Но даже без оного допроса мы сумели выжать из него, новоиспеченного Кура Камня, кое-какие весьма важные сведения. Говори, Караал!

– Что я должен говорить? – глухо вымолвил тот, и те, кто знал веселого, жизнерадостного Толкователя Караала прежде, поразились, какой у него надорванный, старческий голос. – Задавайте вопросы.

Поднялся один из жрецов, высокий, тучный, с широким тяжеловатым лицом и умными, проницательными глазами.

– Ты что, в самом деле, Караал, воевал в армии Леннара?

– Я воевал в армии своей королевы, законной властительницы, – ответил тот, и в его тоне не было и намека на насмешку, которой щеголял Толкователь Караал в пору своего пребывания старшим Толкователем ланкарнакского Храма.

– Но ты присягал на верность Храму!

– Я не могу стоять за Храм, если его дело неправо.

– Неправо?! – вставая, проревел Моолнар. – Значит, ты, брат Караал… то есть подлый Курр по кличке Камень, хулишь Храм? Ты, нечестивый бунтовщик, перебежчик, предатель?..

Караал поднял голову и оглядел собрание жрецов светлыми, неожиданно спокойными глазами. Его небритое широкое лицо чуть тронулось короткой судорогой. Губы еле шевельнулись:

– Кого же я предал?

– Хррррам!!! – прорычал омм-Моолнар. – Храм и богов, которым мы возносим молитвы… и самого светлого Ааааму, чье истинное Имя неназываемо! Святую Чету…

– Будет перечислять мне всех богов, – оборвал его Караал так свободно, как если бы омм-Моолнар, а не он сам был пленником. – Я знаю их гораздо тверже твоего, старший Ревнитель Мо… – Он внезапно осекся на полуслове и, откинувшись назад, упал бы, не поддержи его двое стражников. Изо рта его потянулась струйка крови.

Гаар простер руку, словно призывая всех присутствующих в свидетели тому, что сказано и сделано, и провозгласил:

– Вот как заговорил, негодяй. А как только я отдал приказ отвести его в застенок, чтобы с помощью ин струментов правды выбить из него все, что требуется, храбрый Камень завыл и немедленно рассказал нам много интересного. Правда, для пущего чистосердечия пришлось опоить его напитком истины[4] .

Бывший брат Караал, мертвенно-бледный, чуть пошатываясь и поводя вокруг себя блуждающим взглядом, выдавил:

– Конечно, у вас масса способов развязать язык. Испытываемому даже не обязательно что-то говорить, чтобы из него выкачали сведения. Мне… мне, как бывшему Толкователю, все это прекрасно известно.

– Вам известно еще многое, почтенный, – сказал омм-Гаар, явно глумясь, – и все это вы немедленно расскажете нам. Насколько я понял, вы знаете способ ПОДНЯТЬ владычицу Аллианн!

Караал опустил голову. Под взглядами всех священнослужителей, скрестившихся на нем, мог бы расплавиться свинец. Караал, не отрывая взгляда от мраморного пола, проговорил:

– Если я скажу, что все это не так, все равно до копаетесь… Знаю, все вытрясете. Я скажу… да, скажу. Я МОГУ поднять светлую Аллианн. Но есть ли в этом надобность?

Караал верно нащупал нерв этого разговора. Он понял, что среди самих жрецов и Ревнителей есть разногласия: все-таки в теме фигурирует важнейший, незыблемейший символ веры, место и имя, священные для каждого верующего в Ланкарнаке!.. Караал продолжал все тем же хриплым, надорванным голосом:

– Так можете ли вы дать мне слово, что это СВЯТОТАТСТВО не свалят мне на голову?.. Не обвинят в кощунстве – только меня одного? Я о том, что если Пресветлая пробудится, это должно произойти в присутствии выборных людей из всех сословий!

– Именно это я и намеревался предложить, – с удовлетворением отметил Стерегущий Скверну. – Кажется, мы начинаем находить общий язык, Курр Камень.

Последние слова были сказаны таким тоном, что Караал почувствовал входящие в жилы смертный холод и тоску, от которых стыла кровь… Не знать ему пощады, что бы он ни сделал, какие условия он ни выполнил бы!..

И никто не услышал тонкого крика старого жреца Груулла, вдруг вскочившего во весь рост, схватившегося за левую сторону груди и тотчас же осевшего с жалобным сиплым стоном. Жрец Груулл, верно, хотел сказать, что в грот Святой Четы, куда запрещено входить даже жрецам, кроме тех, кто принадлежит к самым высоким степеням посвящения, желают впустить святотатца, бунтовщика, чьи грязные лапы еще не отмылись от крови истинно верующих… Он хотел протестовать против кощунства, против осквернения саркофага, где в священном тумане покоилось тело богини…

4

По всей видимости, под «инструментами правды» уважаемый омм-Гаар имеет в виду пыточные принадлежности, а под «напитком истины» – наркотический препарат в питье, ломающий волю допрашиваемого. Жрецы всегда мастера на такие противоеретические штучки!