Опасный беглец - Выгодская Эмма Иосифовна - Страница 31

– Ты Дженни, дочь Гаррис-саиба?

– Да, – ответила Дженни. И тотчас навстречу ей из-под дерева выскочила смуглая девушка-индуска.

– Твой друг Макферней-саиб заперт в джелхане! – быстрым шепотом сказала девушка. – А ты гуляешь по саду и ничего не знаешь, ай-ай!.. – Девушка всплеснула руками. – Сегодня его будут судить на суде саибов. А что, если судья велит бить его плетьми до трехсот раз? Или назначит испытание рисом?.. Скорее иди, спасай своего друга!

– Мистера Макфернея будут судить? За что?

– За то, что он добр и дружит с нами… За то, что он говорит с нами на нашем языке. За то, что он жалеет наш народ, – торопливо говорила девушка. – Саибы не любят этого.

– Где же он? Как мне найти его?

Звонкий мальчишеский голос в эту самую минуту прозвучал под деревьями неподалеку, послышался топот детских ног. Это Фредди катил по саду свой обруч.

Девушка тотчас исчезла в густой листве.

– Где же я найду мистера Макфернея? – еще раз растерянно спросила Дженни.

– В джелхане! – ответил ей из листвы придушенный шепот. – На базаре спроси, где джелхана. Всякий скажет.

Вернувшись в дом, Дженни собрала все деньги, какие у нее были: двухфунтовую бумажку, когда-то подаренную отцом, четыре серебряных шиллинга и немного мелкой монеты. Сам, точно поняв что-то, ткнулся ей в колени толстой печальной мордой. Дженни привязала ремешок к ошейнику собаки и вышла с нею за ограду.

Миссис Пембертон хватилась Дженни только ко второму завтраку. Где Дженни? Слуги обыскали дом и сад, – Дженни нигде не было. Маленькая гостья потерялась! В три часа дня капитан Бедфорд прислал своего ординарца с известием: приказ о выступлении получен, надо готовиться к отъезду. Дженни не нашлась и к обеду.

– Ее похитили заговорщики индусы! – объявил мистер Пембертон. К половине седьмого миссис Пембертон уже лежала в своей комнате с уксусной примочкой на лбу. В семь часов явился сам Бедфорд.

– Спокойствие, Маргарет! – сказал капитан, увидев растерянное лицо миссис Пембертон и, не спросив ее ни о чем, прошел в гостиную.

На помощь к нему скоро пришел майор Бриггс, и оба уселись над картой.

Мистера Бедфорда назначили сопровождать поезд тяжелых осадных орудий, отправляемый из Калькутты на Помощь британским войскам, осадившим Дели.

Предстояло выбрать маршрут следования поезда, а это было не так просто.

Бриггс, ползая с трубкой по карте Индостана, усыпал крепким зеленым табаком всю северную половину полуострова, захватил и Непал, и даже кусок Бирмы.

– Сложнее всего – Верхний Бенгал! – огорчался Бедфорд.

– Ауд и соседние провинции еще сложнее, – хрипел Бриггс.

– Спокойствие, дорогой майор, – твердил Бедфорд. – Давайте по порядку. Динапур?

– В Динапуре взбунтовался Тридцать второй пехотный.

– Так. Пошли обходом. Бенарес?

– В Бенаресе брожение.

– Там ведь есть полроты британских солдат!

– Была! – возразил майор. – Мы не знаем, что с нею сталось.

– Дальше! Аллахабад?

– Из Аллахабада добрые вести. Там! уже прошел со своим отрядом Джордж Нэйл.

– Значит, от Аллахабада идем сушей, к северо-западу, насквозь через Доаб. Как обстоит на левом берегу Джамны?

– Погодите! Тут еще Лакнау по пути.

– В Лакнау, дорогой майор, дела нехороши. Британский гарнизон блокирован мятежниками.

– Великий бог! – простонала миссис Пембертон. – Наш Джон в Лакнау!..

– Спокойствие, Маргарет!.. На выручку нашим силам в Лакнау спешит генерал Хавелок.

– Он уже давно спешит. И всё не может дойти.

– Это не так просто, дорогая. Все военные станции взбунтовались на его пути. Что же у нас дальше?..

– Аллигур.

– Да, Аллигур, и мой друг Дик Гаррис. А где же Дженни? – вдруг вспомнил Бедфорд. – Мы еще не решили, как с нею быть.

– Дженни?.. Я… я не знаю, где она, – с усилием выговорила миссис Пембертон.

В эту самую минуту Дженни появилась на пороге гостиной.

– Я нашлась, миссис Пембертон! – сказала Дженни.

Соломенная шляпа Дженни сбилась на затылок, ленты висели незавязанные, оборки платья измялись и запылились, точно она подмела ими половину Калькутты. Но лицо Дженни сияло. Ей удалось выручить из тюрьмы Макфернея.

Шотландец представил суду документы: Аллан Макферней родом из Эдинбурга. Однако обвиняемый был темен лицом, как слишком зрелый плод банана, а толпа туземцев, собравшаяся под дверьми суда, приветствовала его, как приветствуют индусы своего ученого человека – «пундита». Судья был смущен. Индусского происхождения, в сокрытии которого обвинялся Макферней, никто доказать не мог. Один только темный цвет кожи еще не является преступлением, даже по британским законам в Индии. Как быть?.. И тут явилась Джеральдина Гаррис, британская подданная, с поручительством за обвиняемого. Два фунта стерлингов, предложенные ею в залог за Макфернея, показались судье, несмотря на несовершеннолетний возраст поручительницы, достаточно солидной суммой.

Судья отпустил Макфернея на свободу «впредь до выяснения всех обстоятельств дела».

– Хорошо, что ты нашлась, Дженни! – сказал мистер Бедфорд. – Аллигур нам по пути. Каковы вести из Аллигура, Бриггс?

– Из Аллигура вестей нет.

– Значит, там всё спокойно. Собирайся, Дженни, я отвезу тебя прямо к отцу.

– Бог мой! – простонала миссис Пембертон.

– Спокойствие, Маргарет! Будьте британкой. Охрана у нас надежная: пятьсот стрелков королевской пехоты. Будь готова, Дженни, мы выступаем завтра в шесть утра.

Глава восемнадцатая

ВЕСЕЛЫЙ ТОЧИЛЬЩИК

Чандра-Синг привел Лелу в узкий переулок за водокачкой. Здесь он смыл со лба черные полосы парии и обернул голову синей полосой ткани – обычный убор крестьянина Нижнего Бенгала.

Чандра взял Лелу за руку и повел узкой улицей, мимо стен калькуттского Арсенала, к Главному Базару.

День еще только начинался. В богато разубранных лавках раскладывали товар купцы. Пышные ковры занавешивали входы в лавки, цветущее дерево с ветвями и листьями начиналось на одном ковре и продолжалось на соседнем; павлиньи перья распускались на другом; на нежно-желтом ворсистом поле третьего цвели красные квадратные розы. Здесь были ковры Измира и ковры Каджраха, ковры Ирана и Бухары. Серебро и чернь спорили светом и тенью на рукоятках кинжалов; художник, склонившись у входа в лавку, тонкой кистью чертил по ткани, выводя всё тот же, из столетья в столетье повторяющийся узор: лепестки розы, хвост дракона и его изогнутые лапы. Здесь был шелк матовый и синий, блистающий, как кристаллы в серебре, была многоцветная парча и шали белой шерсти, знаменитой кашмирской шерсти, белоснежной и легкой, как лебяжий пух.