Романс о Розе - Берд Джулия - Страница 17

Глава 8

Великолепный дом леди Блант расположился на берегу Темзы; из его окон открывался прекрасный вид на реку. Отсюда было рукой подать до дворца Уайтхолл в модном Вест-Энде. Неподалеку располагались еще два огромных поместья – Арундел-Хаус и Сомерсет-Хаус, а на востоке – Эссекс-Хаус, дом скандально известного графа Роберта Деверо.

Выйдя из кареты, Розалинда услышала смех и музыку, доносившиеся из распахнутых окон, почувствовала резкий запах только что вспыхнувшего фейерверка. Леди Блант славилась своими фейерверками – гости наблюдали за ними даже с лодок на реке. Непонятно, правда, на какие средства она устраивала такие празднества. При дворе ходили слухи, что вдова истратила почти все состояние своего покойного мужа и не имела сбережений, земель или дела, благодаря которым могла пополнить свой кошелек. У нее, несомненно, должен быть какой-то план спасения Крэнстон-Хауса от продажи. Будучи владелицей большого поместья, Розалинда очень хотела узнать, как леди Блант планирует выжить.

– Ах, дорогая, как я рада вас видеть, – приветствовала Розалинду хозяйка дома с пыхтящей мальтийской болонкой на руках. – И господин Дрейк! Какой сюрприз! Вы приехали вместе? Как же это, что за новости?

– Никакой новости, – ответила Розалинда, прижимаясь щекой к пухлой щеке леди Блант. – Просто так удобнее, уверяю вас. Нам не захотелось утомлять восемь лошадей, когда достаточно и четырех.

– Чтобы побыстрее доставить нас на ваше радостное… торжество, – добавил Дрейк с низким поклоном. – Всегда к услугам, ваша милость.

В душе Розалинды что-то дрогнуло, ибо даже сейчас, после этой вызвавшей у нее раздражение поездки в карете, она не могла отрицать привлекательности Дрейка. От ее внимания не ускользнул и тот факт, что и леди Блант, порозовевшей даже сквозь толстый слой белил на лице, далеко не безразличен обезоруживающий блеск его дьявольски голубых глаз.

– Счастлива видеть вас на моем торжестве, господин Дрейк. – Она многозначительно взглянула на Розалинду, затем вновь перевела взгляд на Дрейка. – Честное слово, господин Дрейк, мне следует осудить вас, ведь вы развлекаете самую богатую невесту Лондона.

– Да, мужчины умирают ради встречи с ней, – весело сказал Дрейк. – Можете спросить покойного сеньора де Монтейла.

Розалинда гневно сверкнула глазами:

– Я увлечена Дрейком не больше, чем могла бы увлечься змеей, леди Блант. Представьте его леди Эшенби или любой другой вдове. Вы окажете девушкам Лондона огромную услугу, если будете держать его как можно дальше от их нежных и доверчивых сердец. А теперь прошу меня простить. Я должна найти дядю.

– Тедиеса? Он где-то здесь. Бегите, дорогая, и веселитесь.

– Я поищу на террасе, – учтиво склонив голову, Дрейк удалился.

– Если найдешь дядю Тедиеса, немедленно приведи его ко мне! – раздраженно бросила Розалинда ему вслед. Конечно, хорошо бы он не успел переговорить с Тедиесом наедине, но, в конце концов, не могла же она контролировать каждый его шаг!

– Надеюсь, нам еще представится возможность поговорить, леди Блант, а сейчас мне спешно нужно отыскать дядю. – Розалинда уже повернулась, чтобы уйти, но вдова схватила ее за руку пухлыми и на удивление цепкими пальцами.

– Розалинда, – прошипела леди Блант, забыв о хороших манерах, – прошу, скажите, зачем вернулся Мандрейк Ротвелл?

– Он полагает, что Торнбери-Хаус принадлежит ему, но он ошибается.

– Это единственная причина?

– Никакая другая причина мне и в голову не приходила. А вы что имеете в виду?

Твердо сжатые маленькие губы леди Блант смягчились, и она снова улыбнулась.

– О, ничего-ничего, дитя мое! Бегите и веселитесь. И если увидите моего сына, непременно поздоровайтесь с ним. Годфри всегда так тепло о вас отзывается.

Розалинда кивнула и заторопилась прочь: не дай Бог, хозяйка дома вновь задаст какой-нибудь каверзный вопрос. Интересно, на что она намекала? Что же еще могло вынудить Дрейка оставить успешную торговлю в Ост-Индии, если не огромное наследство?

Пробираясь сквозь толпу разодетых гостей, Розалинда двинулась прямо к парадному залу, откуда доносилась музыка. Наверное, Тедиес там – ведь он обожает танцевать.

Под веселую музыку флейт и лютен кружились танцующие пары: вот, подхватив своих партнерш, мужчины разом крикнули: «Поворот!» Все вокруг рассмеялись, ибо откуда ни возьмись появился арлекин в черно-белом трико.

Не найдя Тедиеса, Розалинда приблизилась к толпе. И только тут она как следует рассмотрела арлекина. Огромный, вздыбившийся член, похожий на рыбу, торчал у него между ног.

Она ахнула, но тут же закрыла рот. Не могла же она после собственного непристойного выступления выказать всем, какая она на самом деле трусиха, когда дело касается любовных утех.

– Прошу, дамочка, получить очередную порцию рыбки, – сказал арлекин блондинке в платье лавандового цвета. – Ты ведь любишь треску, признайся!

Дама смело повернулась к наглому шуту, и Розалинда увидела, что квадратный вырез платья едва ли не до талии обнажает гостью.

– Я не пробовала хорошей трески с прошлой пятницы, – заявила она с чувственным смешком и, к радости особенно похотливых мужчин, наклонилась так, что ее кринолин взлетел вверх, обнажив ягодицы.

– Осторожнее, миледи, это скользкая штучка! – отозвался арлекин и, прижавшись членом к ее юбкам, задышал часто и громко.

Мужчины покатились со смеху. Кое-кто из женщин отвернулся, а Розалинда побледнела, чувствуя, как ее прошиб холодный пот.

Что с ней такое? Она же и раньше видела подобные выходки. Да, она каждый раз отворачивалась, но ей никогда не было плохо. Что же изменилось сейчас? В душе ее вновь возникло то тревожное чувство, что она испытала в карете, какое-то загадочное ощущение, проникавшее до глубины души.

Сценка закончилась грубой пародией на тот апогей страсти, который переживают любовники: с преувеличенными криками, стонами и вздохами облегчения. Арлекин тотчас убежал шокировать других. Розалинда наконец перевела дыхание, наблюдая, как молодая дама оправляет платье, смеясь над собственной выходкой. Как она была весела, как непринужденна!

Розалинда ринулась сквозь толпу. Отвращение подогревало ее решимость найти Тедиеса. В зале его не оказалось, и она поспешила на галерею.

Внезапно в глубине ниши она заметила Франческу, страстно целующуюся с тем актером, с которым ее познакомили днем в театре. Жак… как его там. Его руки – чрезвычайно выразительные и сильные – зарылись в волосы Фрэнни. Губы флиртующих слились в бесконечном поцелуе.

«Я должна отвернуться, не надо смотреть», – решила Розалинда.

Но она не отвернулась. Слишком завораживающим был вид ее подруги, вдовы, которую так чувственно, так безоглядно целовал этот юноша «Но какой же все-таки я ребенок!» – подумала Розалинда. А чего она ожидала? Что желание Фрэнни быть любимой умрет вместе с ее браком? Или что за все годы жизни с престарелым мужем в ней ни разу не проснулась страсть? Вряд ли.

А дело было в том, что Розалинда просто никогда не думала о Фрэнни в этой связи. Да, кстати, и о себе тоже. Слишком долго она служила королеве, которая дорожила своей девственностью, в то время как окружение ее без зазрения совести предавалось разврату.

О, конечно, Розалинда мечтала. Просыпаясь, она вспоминала ночные грезы, которые заставляли ее желать чего-то такого, что она никогда не испытывала, чему и названия не знала. Теперь она поняла, что желала того, что сейчас доставляло наслаждение Франческе.

– Розалинда, это ты? – спросила Франческа, услышав шелест юбок подруги, пытавшейся поспешно скрыться.

Розалинда обернулась, а Фрэнни, без тени смущения, как можно было бы ожидать, мило улыбнулась:

– Я тебе нужна?

– Добрый вечер, мадемуазель. – Жак почтительно склонил голову перед Розалиндой.

– Добрый вечер, мсье. Фрэнни… Я искала Тедиеса. Ты его случайно не видела?

– Видела, когда приехала. Кажется, он выходил посмотреть фейерверк. Должно быть, он на реке. Что такое, Розалинда? Что-то случилось?