Романс о Розе - Берд Джулия - Страница 23

– Мои земли! Нет, вы, должно быть, ошибаетесь. Дрейк упрям, хитер и эгоистичен, но он никогда не стал бы продавать Торнбери, не объявив прежде об этом мне.

Леди Блант поджала полные губы, а глаза ее стали ледяными:

– Вы сами не верите в то, что говорите.

Сердце Розалинды учащенно забилось, она почувствовала, что ей не хватает воздуха. Она не могла произнести ни слова, язык, казалось, прилип к нёбу. А леди Блант продолжала:

– Я получила эту информацию из первых рук. Адвокат Дрейка связался с моим адвокатом, от имени третьей стороны, учтите.

– И сообщил информацию о делах третьей стороны? Разве это, этично?

Леди Блант приподняла одну бровь:

– Он же юрист, дорогая.

– И вы уверены, что именно Дрейк послал стряпчего.

– Абсолютно.

– Да покарают его небеса! – воскликнула Розалинда?

Она вскочила на ноги и, с размаху ударив кулаком по ладони второй руки, даже не поморщилась от боли. Нет, она не станет плакать. Дрейк больше никогда, ни за что не увидит ее настоящих чувств.

– Разве моя новость вас расстроила? – попыталась выразить удивление леди Блант.

Розалинда знала, что ее собственная реакция вызовет сплетни при дворе, но ярость затмила все опасения о последствиях.

– Расстроена ли я? – недоверчиво переспросила она. – Да с какой стати? Только потому, что наглый, жестокий, двуличный лгун попытался успокоить мои страхи обещаниями поддержки, а сам за моей спиной в это время плел интриги? За моей наивной, доверчивой, глупой спиной' Ну, он сильно пожалеет об этом! – С этими словами она бросилась к двери.

– Постойте, Розалинда, у меня, похоже, есть решение.

Но Розалинда была не склонна слушать. Если Дрейк хочет играть в какие-либо игры, пора ей установить соответствующие правила.

– Дрейк, – закричала она, нет, скорее завопила что было сил, поскольку через несколько мгновении а горле у нее запершило. Около десятка слуг замерли на месте, с недоумением глядя на хозяйку – Где он? – требовательно спросила она, обращаясь сразу ко всем.

– В гостиной лорда с Томасом, миледи, – ответил Хатберт.

– Томас! Предатель! – Она была в такой ярости, что вся так и пылала, а перед глазами у нее плясали красные крути. – Спасибо, Хатберт.

Никогда не забывая об обязанностях хозяйки, Розалинда тотчас вернулась к леди Блант.

– Порфирия, актеры господина Шекспира сегодня вечером представят новую пьесу в моей галерее. Соберутся самые близкие. Я буду рада, если вы к нам присоединитесь.

– И мой сын Годфри? – спросила леди Блант, с пыхтением поднимаясь со стула.

– Разумеется, приглашайте кого хотите.

– Годфри такого высокого мнения о вас!

– Наши чувства взаимны. Хатберт вас проводит. Прошу меня извинить. – С этими словами Розалинда стремительно ринулась к кабинету лорда, готовая сразиться с Дрейком как с врагом, каковым он себя наконец проявил.

Глава 12

Когда слуга в ливрее увидел летящую к кабинету Розалинду, он бросился к дверям и распахнул их, судорожно кивнув двум удивленным мужчинам, а затем отскочил, чтобы Розалинда не свалила его с ног. При виде Дрейка и Томаса, склонившихся над книгами, она внезапно остановилась.

– Что это? – Ее негодующий голос эхом прозвучал под высоким потолком. – Два предателя за работой? Мало вы еще натворили бед?

– Миледи… – обеспокоено поднялся Томас.

– Не собираюсь выслушивать никаких оправданий, Томас. Вы уже продали земли Торнбери? А может, нашли покупателя и на сам дом?

Дрейк встал и легонько коснулся плеча Томаса.

– Томас не виноват. Это сделал я.

– Ты не имел права!

– Имел, и столько же, сколько ты. Пока вопрос не решен, мы оба наследники, моя дорогая.

Господи, как же она его ненавидит! Так же сильно, как в те дни, когда он впервые появился в их доме. Нет, сильнее, потому что теперь, помимо желания отобрать всю ее собственность, у него есть ум, знания и, возможно, власть. Как она ненавидела чувственную припухлость его губ, томный изгиб его великолепных бровей!..

– Я – законная наследница, Дрейк. Мне нет дела до того, что говорится в том проклятом куске бумаги. Это дом моего отца, а я его единственный ребенок.

– Этот дом построил мой отец! – загремел Дрейк и стремительно пересек комнату. – Этот дом построил мой отец и отдал ему всего себя. Он жил ради этого дома. Он умер за него! – Дрейк навис над Розалиндой, словно скала, и так сильно схватил ее за руки, что Томас ахнул.

– Господин Дрейк, нет!

– Тихо, Томас! Должна же эта болтунья наконец выглянуть из своего маленького мирка!

– Он вовсе не мал! – Она высвободилась из его цепких рук. – Если я женщина, то это совсем не значит, что мой мир мал. Это так же верно, как и то, что ты не должен обладать Торнбери-Хаусом только потому, что ты – мужчина.

– Господи, да пол не имеет ни малейшего значения!

– Если мой мир мал, то только потому, что я живу ради своего дома. Он для меня все!

Дьявол! Глаза ее стали наполняться слезами. «Не плакать! – скомандовала она себе. – Черт бы тебя побрал, не плачь!»

– А что этот дом для тебя? – выдавила она сквозь сжатые зубы. – Можно было бы предположить, что ты ищешься за обладание Торнбери-Хаусом потому, что любишь дом и собираешься восстановить доброе имя отца. Но нет! Ты лишь намереваешься выжать из него все до последнего пенса. Деньги – вот ради чего ты живешь! Ради них ты обманул моего отца много лет назад, а теперь попытался обмануть и меня.

Он замахнулся было, чтобы ударить ее. Розалинда напряглась, но не дрогнула.

– Ну же, ударь! – вызывающе сказала она. – Посмотрим, как низко ты падешь.

Рука его дрогнула, лицо залилось краской.

– Черт бы тебя побрал, Розалинда. В жизни так сильно не хотел положить женщину на колено и отлупить изо всех сил.

– Попробуйте, сэр, но тогда вам придется позаботиться о целости интимных частей вашего тела, а то вы рискуете недосчитаться их, когда я поднимусь с ваших коленей.

Он недоуменно моргнул, представив такую невероятную картину, и расхохотался.

– Ах, Роз, все эти годы мне так недоставало милых перепалок с тобой!

– Зря смеешься. Это не шутка, и ты не бойцовый петух, чтобы я устраивала потасовку с тобой. Ты – опасный враг, к несчастью, я на миг забыла об этом. В карете я слушала твои ободряющие слова, не отдавая себе отчета, что становлюсь жертвой твоего очарования.

– Очарования? – Дрейк, рисуясь, стал расхаживать по комнате. – Томас, она считает меня очаровательным.

– Действительно, сэр.

– Может, дело в моей стройности? – поинтересовался Дрейк, подчеркнуто демонстрируя ноги в белых панталонах. – Или же причина в том, что я милый, эрудированный, забавный?

Глядя на его изящный торс, Розалинда почувствовала, как внутри у нее все сжалось. Она скривилась от собственной слабости.

– Сначала я ничего не поняла, – Дрожащей рукой она налила себе вина. Сделав глоток, она уставилась на него, словно бесстрастный охотник на свою жертву, хотя, по правде говоря, сама чувствовала себя жертвой. – Я поддалась твоему очарованию потому, что оно стало для меня неожиданностью. В детстве ты был просто высокомерен. Теперь же ты обрел способность вызывать симпатию и сочувствие. Полагаешь, что это самый быстрый способ заставить женщину раздвинуть ноги?

– Розалинда! – Дрейк нахмурился. – Ты шокируешь меня своими выражениями.

– Ах да, девственницам не следует так говорить.

– Буду счастлив лишить тебя этого статуса, если он так мешает.

Ее глаза расширились, и отнюдь не от неожиданное потому что такая перспектива почему-то не испугала ее, она тем не менее ехидно усмехнулась.

– Более ужасного варианта представить себе не могу.

– По правде говоря, я тоже.

– Вот только не надо соглашаться со мной. Именно поэтому я и забыла о том, что у змеи есть ядовитые зубы.

– Ш-ш-ш-ш, – поддразнил он ее, изобразив змеиное шипение.