Романс о Розе - Берд Джулия - Страница 65

На этом все и закончилось бы. Но едва стражники выступили вперед, Годфри в смертельном страхе кинулся к Розалинде, бросил на нее мелодраматичный, полный страсти взгляд и выхватил нож.

– «Вот чьи-то голоса. Пора кончать!» – прокричал он, широко раскрыв глаза.

– Боже милостивый, он опять цитирует Шекспира, – прошептала Розалинда.

– «Но вот кинжал, по счастию».[11] – Годфри высоко поднял нож.

Все присутствовавшие в зале ахнули.

– Годфри! – испуганно закричала леди Блант. – Что ты делаешь?

Но прежде чем кто-либо успел двинуться с места, Годфри уже вонзил нож себе в живот, застонал и согнулся пополам.

– «Сиди в чехле, будь здесь, а я умру», – прохрипел он, произнося последние строчки монолога Джульетты.

Тут его ноги подкосились, и присутствовавшие вмиг избавились от оцепенения.

– Взять его! – приказал лорд Бакхерст, и человек шесть вынесли раненого из зала.

– Позовите врача! – истерично завопила леди Блант и выбежала за ними.

– Позаботьтесь о леди Блант, – приказала Елизавета своим фрейлинам. – Побудьте с ней, пока ее не уведут в Тауэр.

Розалинда было устремилась за ними, но вовремя и с большой радостью вспомнила, что теперь ее место рядом с Дрейком. Обняв его, она только крепче прижалась к нему.

И вот Дрейк с Розалиндой остались наедине с королевой.

– Дрейк, я беседовала с адмиралом Пилом, – бесстрастно сообщила королева.

Дрейк шагнул вперед:

– Ваше величество, позвольте мне объясниться…

Подняв руку, Елизавета улыбнулась, глаза ее светились добротой.

– Всему свое время, Ротвелл. Адмирал Пил пересказал мне обстоятельства вашего сражения и передал секретное послание одного из дипломатов, что служит близ Ачина, Сэр Эдвард Харкорт написал мне о разногласиях с королем Ачина и о твоих дипломатичных попытках возобновить там торговлю. Я слишком поспешно осудила тебя. Лорд Пил – благородный, отважный адмирал, но отнюдь не дипломат. Учитывая все вышесказанное, а также твои мужественные попытки защитить мой трон во время мятежа, я решила освободить тебя из Тауэра. Леди Розалинда, надеюсь, ваш отец в раю простит старую королеву за то, что вам некоторое время пришлось побыть в столь неприятном месте.

Изумленная тем, что королева снизошла до извинений, Розалинда опустилась перед ней на колени и поцеловала ее руку.

– Благодарю вас, ваше величество. Боже, храни королеву.

Елизавета ласково улыбнулась. На этом надо было поставить точку, но Розалинда не удержалась от главного вопроса:

– Ваше величество, а что за агент сообщил вам о предательстве Джека Роулинга?

– Думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос. – Королева повернула голову и кивнула: – Можешь войти.

Из-за трона тотчас появился Страйдер. Его темные волосы сейчас особенно резко контрастировали с бледным лицом, изуродованным шрамом. Серые глаза были, как всегда, холодны, но Розалинда не сомневалась, что в уголках его чувственного рта играла улыбка.

– Страйдер! – выдохнула Розалинда. – Это были вы!

И про себя подумала: «Вы солгали королеве и спасли меня, возложив всю вину на Джека Роулинга. Что ж, по крайней мере он теперь богат».

– Да, миледи. Я осведомлен о множестве проблем королевы.

Елизавета одобрительно улыбнулась:

– Страйдер одинаково хорошо разбирается как в юриспруденции, так и в воровском ремесле. Прекрасный служака и занимается такими делами, которые кажутся знатным лордам ниже их достоинства. Мое королевство живо только благодаря таким, как Страйдер. И как Мандрейк.

– Чем можем мы отблагодарить вас за вашу доброту и щедрость? – спросила Розалинда агента.

Страйдер приподнял бровь:

– Не откажусь отужинать в вашем доме в присутствии леди Халсбери.

Розалинда многозначительно сжала руку Дрейка. Они вменялись удивленными взглядами.

– Если это порадует Франческу…

– Не порадует, – отрезал Страйдер.

– Я поговорю с ней, – заверила его Розалинда. Возможно, Франческа ждет именно такого человека, как Страйдер? Он-то уж наверняка сумеет пробиться к ее сердцу, вокруг которого она возвела неприступную стену.

– Нет, Страйдер, у меня другие планы в отношении Франчески, – вмешалась королева. – Теперь ты, Дрейк… – Елизавета пристально взглянула на него: – Тебе что, совсем нечего сказать? Возможно, я развяжу тебе язык своим сообщением о том, что собираюсь пожаловать тебе рыцарство за твою преданность Короне. За прошедшие месяцы я узнала цену неуместного доверия. Ты ведь не Эссекс, Дрейк, ты ничего не ждал от меня, кроме справедливости. И потому я награжу тебя гораздо щедрее, чем ты когда-либо мог мечтать.

– Рыцарство! – с восторгом воскликнула Розалинда. – Ты слышал? Отныне ты будешь сэром Дрейком!

Дрейк изумленно посмотрел на свою верную жену, потом на благодарную королеву. Опустившись на колено, он тотчас припал к руке Елизаветы. Рыцарь королевства. Его отец и мечтать не мог о таком будущем для своего сына.

– О моя королева… – Но сердце Дрейка снедала страшная тоска: в то время как он добился очень многого, Розалинда потеряла все. С болью в душе и мукой в голосе он произнес: – Я не смогу принять от вас такую награду, моя королева.

– Дрейк, что ты… – побледнела Розалинда.

– Я пожертвую и рыцарством, и своей свободой, только позвольте Розалинде выкупить у вас Торнбери-Хаус!

– Дрейк! – прошептала Розалинда, Господи, как он упрям! – Хватит! Надо с благодарностью принимать оказанную честь.

Королева раздраженно вздохнула:

– Будь проклят этот дом! А заодно и ты, Дрейк. Рычишь как пес, охраняющий свою кость. Неужели ты никогда не отступишься?

– Никогда, мадам.

Елизавета обреченно вздохнула:

– Что ж, выкупайте дом, но при одном условии: вы должны остаться мужем и женой, как и хотел лорд Даннингтон.

Повернувшись к Дрейку, Розалинда тут же застыла, увидев, как он разочарован.

– Но, ваше величество… – сказал он, шагнув вперед.

– Достаточно! – отрезала Елизавета. – Больше никаких просьб. Я знаю, что ты желал бы аннулировать ваш брак. Советую тебе пересмотреть свою позицию. – С этими словами королева встала, но ее изможденные артритом колени подогнулись, и Страйдер тотчас бросился к ней на помощь.

Увидев на лице Дрейка холодную решимость, Розалинда вспомнила любимое изречение своего отца: если в человека вселился дьявол, его уже никогда не изгнать.

Глава 32

Стоял прекрасный весенний день, и хотя солнце порой скрывалось за облаками, свежий, бодрящий ветер вселял надежды на лучшее будущее. В воздухе витал густой запах обрабатываемых пашен; тут и там уже виднелись веселые зеленые ростки, и Розалинда представляла себе цветущие клумбы нарциссов, ландышей, венериных башмачков и турецкой гвоздики.

Плотнее запахнув накидку, она откинулась на спинку каменной скамьи. Рядом с ней стояла чернильница. Розалинда дописывала последние строки своей новой пьесы, той, что она отложила после первого заключения Дрейка в Тауэр.

С момента освобождения из тюрьмы они с Дрейком вновь жили в Торнбери-Хаусе, но Розалинда чувствовала такую стену отчуждения между ними, что едва осмеливалась заговаривать. Конечно, они ложились в одну постель, но молча, не касаясь друг друга. А утром Дрейк уходил до того, как она просыпалась.

Пребывая в тихом отчаянии, Розалинда решила припасть к тому источнику, который уже считала пересохшим, – к своему воображению. Именно там она нашла утешение и успокоение. И как только перо коснулось бумаги, концовка пьесы, которая раньше у нее никак не получалась, полилась, словно песня. Розалинда работала так, будто от завершения пьесы зависели и ее жизнь, и ее брак. Если бы только счастье, восторжествовавшее в финале пьесы, можно было перенести в ее реальную жизнь…

Поставив точку, Розалинда подняла голову и довольно вздохнула, благодаря Бога за то, что он наградил ее способностью писать. И тут она увидела приближавшуюся к ней Франческу: виконтесса приветственно помахала рукой и ускорила шаг.

11

Перевод Б. Пастернака.