Связующая магия - Баумгертнер Ольга Гартвиновна - Страница 6

– Как такое возможно, ведь… Это гипномагия без сомнения!

– Что такое связующая магия, Ретч?

– Работа с магической энергией на самом тонком уровне, которая позволяет использовать одновременно несколько видов магии или же соединяет их.

– Вот именно – одновременно. Когда-то гипномагия, магия ветра, визуальная, материализация, перемещения и даже… – я издал истерический смешок. – то-то бы все удивились – огненная! – все это превращалось в смертельную смесь в моих снах.

– Огненная?!

– Помнишь того мага, погибшего от молнии?

– Она вполне могла оказаться настоящей, – заметил Ретч. – Ты что же пробовал заниматься огненной магией?

– Я всегда мог зажечь свечку, но… дело не в этом…

Я смолк. Ретч, внезапно помрачнев, следил за мной.

– Что-то не слишком приятное?

– Гипномагия позволяет читать мысли, выуживать знания, но… со связующей получается несколько иной эффект… Мне не обязательно понимать, как работает та или иная неизвестная мне магия – связующая магия отразит ее, усилив мощь…

– И ты теперь умеешь этим пользоваться?

– Я не пробовал. Прочел об этом только сегодня в книге Ментепера, – я кивнул на оставленный на столе том.

– Представляю, как не поздоровилось бы Игниферосу, реши он метать в тебя молнии сейчас, – Ретч криво усмехнулся. – Можешь попробовать?

– Что именно?

– Устроить там молнию, – Ретч скрестил руки на груди и кивнул в сторону окна.

– Ты предлагаешь…

– Да, мне интересно было на это взглянуть. Я понимаю, что тебе придется для этого сделать, но хочу, чтобы ты попробовал.

Я нахмурился, но потом все же согласился. Осторожно я коснулся разума Ретча, а потом… С треском, ослепив нас короткой вспышкой, всего в трех футах от окна пронеслась молния и со страшным грохотом ударила в землю, что пол под нами дрогнул. Ретч испуганно отшатнулся от окна, а Шэд, проснувшись, подскочил на месте. Недовольно заворчав, он подошел к Ретчу, принюхался.

– Впечатляюще, – Ретч против воли побледнел, но все же выдавил из себя улыбку, а потом нервно потер запястье правой руки, которой коснулся носом Шэд. – Как себя ведет твой оборотень?

– По-прежнему ест овес.

– Даже когда он в таком облике?

– Как ни странно. Да, и пахнет от него по-прежнему конем.

– И, пожалуй, к лучшему… А Бэйзел знает об этой твоей способности?

– Нет.

– А кто-нибудь еще?

– Только Гаст, но он не осознает, что такое связующая магия. Полагает, что ее можно использовать в рисовании для слежки… И я действительно применял связующую магию только в рисовании…

– Я сверну ему шею! – не сдержался Ретч. – А скажи-ка мне – как давно ты узнал, что он бастард Лайтфела? Тогда на арене, когда он оказался у нас в руках, – ты знал?

– Ретч, – в голосе моем послышалась жесткость, и Ретч весь поник. – Пять минут назад мы говорили об объединении обители.

– Я просто хочу знать.

– Да я знал. Точнее Визониан успел поведать перед смертью, – я не сводил глаз с Ретча. – Я хочу, чтобы ты запомнил – Гаст мой друг. И я не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось.

– Да, милорд.

– Более того, – продолжил я. – Если вдруг скоро начнется объединение, я хочу, чтобы ты приглядел за ним.

Ретч фыркнул.

– Он, уверен, сам за себя постоять сможет.

– И еще. Я хочу, чтобы ты последил за Эрслайтом. А поскольку Гаст неожиданно пришелся ему близким родственником…

Ретч улыбнулся, сверкнув зубами.

– Понимаю, что тебя беспокоит. А ты не забываешь, что я тоже в последнее время занимаюсь огненной магией?

– Ретч, пожалуйста!

– Нелегкая задача, – заметил он посерьезнев. – Ты сам отдал малыша в светлую обитель. Но я постараюсь.

– Спасибо.

– Так когда ты понял, что владеешь связующей магией? – спросил он.

– Если ты про рисунки, то давно.

Ретч посмотрел на меня с недоумением.

– Насколько давно?

– С тех пор как попал в магическую школу. Бэйзел всегда считал, что в моих рисунках присутствует визуальная магия.

– Но почему ты молчал об этом?

– Я слышал мельком, какой разрушительной силой обладает связующая магия. Но никогда не стремился узнать об этом больше, и тем более, овладеть этой ее особенностью. Мне хватило неприятностей из-за гипномагии. Поверь, к лучшему, что я умолчал об этом.

– Может и так. Но когда твое изгнание закончится, ты скажешь остальным? – Ретч повертел в руках книжку. – Как проверим, появятся ли записи?

– Еще не знаю. Но тебе придется пока помолчать об этом… Когда вернешься к себе, напиши что-нибудь. Я тебе отвечу.

– Что ж, давай попробуем, – он шагнул к порталу. – И все-таки не забредай слишком далеко в мирах. А если вдруг понадобится помощь – позови меня!

– Ты говоришь, совсем как моя мать.

– Она любит тебя, как и я, – Ретч улыбнулся. – Надеюсь, ты в этом никогда не сомневался?

– Один раз. Нет, два раза, – поправился я.

Ретч нахмурился.

– Когда это? Ну допустим в библиотеке я вел себя не совсем разумно… А еще, вероятно, когда Бэйзела посчитали погибшим… Но тогда все не знали что думать, и кому верить.

Я улыбнулся.

– Вот видишь, ты об этом сам знаешь.

– Но я больше никогда…

– Не зарекайся, Ретч. Я и сам себе иногда не верю.

– Ну, тогда хоть я тебе буду верить, – он обнял меня на прощанье. – Не пропадай. Мы все ждем твоего возращения.

Ретч шагнул в портал. Я раскрыл книгу. Не прошло и минуты, как в ней появилась запись, сделанная рукой Ретча.

«Не забредай далеко, мой повелитель. И если по пути тебе попадется что-нибудь необычное, надеюсь, ты сообщишь об этом?»

«Что ты считаешь необычным, Ретч?» – в ответ написал я.

«Тебе лучше знать. По мирам ты побродил побольше моего. И возвращайся скорее».

На следующий день я направился с Виленом в его больницу. В кабинете, куда он привел меня, несколько столов оказались завалены горами инструментов. Я открыл рот от изумления.

– Так много?

– Ты, наверное, даже не подозревашь, сколько людей живет в нашем мире и сколько нуждается в помощи, – заметил Вилен.

– Послушай, – произнес я. – Давай я сделаю сейчас всего несколько. А ты опробуешь его в деле. Вдруг моя магия испортит инструмент?

– Хорошо. Мы проверим.

Он отобрал несколько хирургических ножей. Я подумал и решил немного изменить заклятие на них.

– Я не стал делать их всережущими, – пояснил я. – Только для человеческой плоти. Тебе же не надо, чтобы ножи прорезали стены? Точить их не понадобится.

Вилен кивнул, осторожно взял инструмент и куда-то унес. Я остался в кабинете, ожидать результатов. Вернулся Вилен через два часа, но зато весьма довольный.

– Все прошло успешно.

Я кивнул и приступил к изменению остальных инструментов. На это у меня ушло часа четыре. Вечером на радостях Вилен приготовил отличный ужин и достал бутылку вина.

– Почему ты живешь один? – спросил я. – Где семья?

– Ты видел фотографию в гостиной? – Вилен погрустнел. – Жена ушла от меня лет восемь назад, забрав обоих детей.

– Почему?

– Из-за моей работы. Я почти не бываю дома. Но… если я не смог сделать счастливой ее, то подарил счастье многим другим, вернув им здоровье.

Я опустил глаза.

– Я уезжаю, – произнес я.

– Сейчас? Куда?

– Не знаю. Дальше. Я нашел один конец миров. Может, где-то существует другой.

Глава 2. Путь

Итак, я покинул мир Вилена, решив продвигаться дальше, изучая миры и делая зарисовки в альбоме, сопровождая рисунки краткими записями. Ни один мир, кроме Бинаина, не имел названия, поэтому мне пришлось просто нумеровать их. Отсчет я вел от мира первой обители. Бинаин выходил шестнадцатым, а технически развитый мир, в которой жил Вилен, сорок шестым. Все миры, лежащие между ними, немного походили на Бинаин, но являлись безлюдными или малозаселенными. Технический мир неожиданно выделялся среди них. И я подумывал, что возможно дальше меня ожидает нечто подобное. Однако я ошибся. Вновь потянулись однообразные мирки с мелкими городками или, еще чаще, безлюдными степными землями. В одних мирах не было ни морей, ни океанов, в других – ничего, кроме песка бесконечных пустынь. Впрочем, попадались и заросшие невероятно дремучими лесами миры. В эти дебри мне лезть не хотелось.