Все под контролем: Кто и как следит за тобой - Гарфинкель Симеон - Страница 15

15

Возможно, один из самых главных моментов заключается в том, что отпечатки пальцев неуничтожимы. Мне довелось убедиться в этом самостоятельно, когда я изучал курс химии в колледже Брин Мор. Я проводил серию опытов с безводной уксусной кислотой. Через несколько недель я заметил, что отпечатки моих пальцев стали почти гладкими, кислота практически вытравила их. Но уже буквально через месяц после окончания опытов отпечатки восстановились в том же виде, как будто и не исчезали.

Причина такой стойкости кроется в том, что рисунок папиллярных линий формируется глубинными слоями эпидермиса, и единственный способ изменить чьи-либо отпечатки заключается в полном удалении кожи с подушечек и заменой ее кожей с других участков тела. Эта болезненная и уродующая операция была использована в 1930-е годы несколькими гангстерами, но с тех пор не применялась.

Несмотря на то что люди давно знали об уникальности отпечатков пальцев, вплоть до конца XIX века ученые не проявляли внимания к возможности использования отпечатков пальцев для идентификации. В 1880 году Генри Фолдс [Henry Faulds] (1843–1930) опубликовал в научном журнале Nature статью. В статье он рассказывал, что, после того как он случайно оставил на чем-то отпечаток своих пальцев, ему в голову пришла мысль, что преступник тоже оставляет отпечатки на месте преступления. Это давало возможность, рассуждал Фолдс, после задержания подозреваемого сравнить его отпечатки пальцев с оставленными на месте преступления.

Но важность отпечатков пальцев для раскрытия преступлений была не только в том, что они уникальны, но и в том, что они остаются на месте преступления. В отличие от системы Бертильона нет необходимости фиксировать отпечатки пальцев всего населения, достаточно лишь сравнить обнаруженные отпечатки с отпечатками подозреваемого.

Английский чиновник в Индии Уильям Хершель [W. J. Hershel] после прочтения публикации Фолдса в Nature написал в журнал, что пользуется подобной техникой уже около двадцати лет. Но если Фолдс видел применение отпечатков пальцев лишь для идентификации преступников, то Хершель предложил более широкое использование отпечатков пальцев в качестве системы многоцелевой идентификации для установления личности. (Конечно, и здесь не обошлось без расизма: Хершель должен был поддерживать порядок колонии, но он не мог различать людей без снятия отпечатков пальцев.) Пять лет спустя фотограф из Сан-Франциско по имени Табор [Tabor] заинтересовался случайно оставленным отпечатком собственного испачканного чернилами пальца. После серии экспериментов он предложил использовать отпечатки пальцев как средство регистрации китайских эмигрантов, выглядевших для большинства жителей Сан-Франциско совершенно одинаково. Похожая идея – проставление отпечатков пальцев на железнодорожных билетах – была предложена в Цинциннати в 1885 году.[31]

Повышение статуса идентификации

И Бертильон, и Хершель понимали, что технологии идентификации в современном обществе могут использоваться с двумя целями. С одной стороны, эти технологии востребованы правоохранительными органами. Имея в своем распоряжении реестр отпечатков пальцев, достаточно сравнить с ним отпечатки, взятые с места преступления, и установить таким образом, кому они принадлежат. Этот же реестр может быть использован и в более мирных целях, например для предотвращения мошенничеств и опознания умерших.

Правоохранительные органы давно настаивали на создании такого реестра, но вплоть до 1980-х годов сталкивались с неприятием этой идеи обществом. Единственный вопрос: почему? Сторонники непогрешимости отпечатков пальцев постоянно встречались с отрицательным отношением общественности к идее поголовного дактилоскопирования. В 1943 году, в самый разгар Второй мировой войны, увидела свет книга Гарольда Камминса [Harold Cummins] и Чарльза Мидлоу [Charles Midlo] «Отпечатки пальцев, ладоней и ступней» [Finger Prints, Palms and Soles]. Авторы писали:

Очевидно, что недалек уже тот день, когда не останется серьезных возражений против дактилоскопирования. Противников этой идеи стало меньше, однако многие еще продолжают рассматривать эту процедуру как своего рода клеймо, ибо она вызывает у них ассоциации с порядком оформления преступников в полиции. Есть надежда, что универсальная система регистрации отпечатков пальцев будет в конечном счете реализована. Все возражения возникают исключительно из-за неправильного понимания метода, «скомпрометированного» применением в криминалистике и уверенностью, что регистрация обязательно нарушит основные свободы.[32]

Почему же общество опасается массовой регистрации? Возможно, потому, что мы знаем: отпечатки пальцев не могут гарантировать отсутствие ошибок, а сам реестр может быть использован не по назначению. Вот несколько примеров, которые заставляют задуматься:

• идентификация по отпечаткам пальцев осуществляется людьми, а людям свойственно ошибаться;

• чьи-либо отпечатки пальцев могут оказаться на месте преступления по вполне законной причине. Присутствие идентифицируемых отпечатков создает презумпцию виновности;

• отпечатки могут быть случайно или преднамеренно перепутаны в полицейской лаборатории;

• хранимые в полиции файлы с отпечатками могут быть преднамеренно изменены с целью обвинения невиновного;

• экспертные заключения по анализу отпечатков могут быть перепутаны или специально изменены.

Чем больше мы доверяем технологиям идентификации, тем больше различных видов мошенничества получаем взамен, а возможность преднамеренного мошенничества мы не сможем исключить никогда. Именно по этой причине дактилоскопирование не может гарантировать идентификацию, оно лишь обеспечивает связь конкретного пальца с записью в файле. Измените файл, и вы измените идентификацию.

Но у монеты есть и обратная сторона: дактилоскопия как средство строгой идентификации может быть использована репрессивными и тоталитарными режимами. Люди, стоящие у руля в таких обществах, обеспечивают свою власть в том числе и благодаря тому, что любой противник существующего порядка может быть идентифицирован и будет постоянно находиться под угрозой расправы до тех пор, пока не покорится или не будет уничтожен. Пропускная система во времена апартеида в Южной Африке и идентификационные карточки, выдаваемые палестинцам на оккупированных Израилем территориях, являются типичными примерами таких систем идентификации. Недемократические режимы нуждаются в системах точной идентификации: если подвергнуть наказанию не того человека, это увеличит число противников режима и, что, вероятно, более важно, даст возможность уйти от ответственности истинному виновнику.

В Соединенных Штатах никогда не предпринимались попытки создания тотальной системы для регистрации отпечатков пальцев. Вместо этого штаты и Федеральное правительство фиксировали отпечатки пальцев только у арестованных и у людей определенных профессий. Эта информация хранилась на так называемых «десятипальцевых картах» [ten-print card] – по одному отпечатку каждого пальца рук. Карты классифицировались экспертами и хранились в специальных ящиках. Иногда полицейские управления создавали по две копии карты: одну для локального использования, вторая отсылалась в ФБР.

К концу XX века стремление к всеобщему дактилоскопированию стало ослабевать. Причина этого проста и кроется в принципиальном противоречии, которым обладает любой проект глобальной идентификации: чем больше снято отпечатков, тем сложнее идентифицировать кого-либо по одним лишь отпечаткам.

К 1987 году в ФБР хранилось 23 миллиона дактилоскопических карт с отпечатками преступников, а в одном только штате Калифорния этих карт было 7,5 миллиона.[33] В действительности такой объем информации привел к тому, что систему стало можно использовать лишь для подтверждения идентификации: зная имя, следователь мог запросить конкретную дактилоскопическую карту и сравнить отпечатки. На практике оказалось невозможным лишь по набору отпечатков пальцев определить имя человека, которому они принадлежат. База отпечатков выросла настолько, что ее просто стало невозможно использовать с целью, ради которой она создавалась! В середине 1980-х годов один следователь из Сан-Франциско подсчитал, что если он будет работать по восемь часов в день без выходных, то ему понадобится 33 года, чтобы вручную просмотреть городскую дактилоскопическую картотеку, в которой хранилось 300 тысяч карт.[34]

вернуться

31

Cummings and Midlo, Finger Prints, palms and Soles. Каммингс и Мидлоу исследовали вопрос использования отпечатков с древних времен. В книге приводится фотография идентифицируемого отпечатка с палестинской лампы, возраст которой датируется IV–V вв. н. э., предоставленная доктором Бадэ [Bade] из Палестинского института в Pacific School of Religion. Также приведена фотография китайской печати III в. до н. э. «На одной стороне печати нанесено имя, а на другой – четко различимый отпечаток большого пальца. Нахождение этого отпечатка на печати позволяет предположить, что он использовался как персональное клеймо, но был ли он сделан с той же целью, что и современные системы идентификации по отпечаткам пальцев – вопрос спорный». В качестве источника некоторых приведенных фактов авторы ссылаются на книгу: Alfred С. Haddon, Evolution in Art (Scribner's, 1895).

вернуться

32

Ibid.

вернуться

33

Wilson and Woodard, Automated Fingerprint Identification System.

вернуться

34

Ibid., p. 14.