Жестокая схватка - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 54

54

Вот, значит, оно как. Кассета у Короля! Если, конечно, он до сих пор ее не выбросил. И если память не изменяет, это первая и последняя запись, сделанная в доме матери Короля. На других полковника Шаповалова точно нет.

Вспомнив эту историю, Василий Максимович приуныл.

«Ну и что теперь делать? – спросил он себя. – Пойти к Антонине Алексеевне и забрать пленку? Представляю себе этот номер!»

Кирьянов горько усмехнулся. Ситуация была безвыходной. Хотя... Тут Василий Максимович слегка воспрял духом.

– А почему бы, собственно, и нет? – сказал он вслух, и голос его прозвучал отчаянно смело.

Василий Максимович потянулся к бутылке, но вдруг отдернул и прошептал:

– На сегодня, пожалуй, хватит. И не только на сегодня.

Теперь ему нужен был трезвый и ясный ум, не омраченный алкогольными парами.

С трудом поднявшись с кресла, Кирьянов отправился на кухню – варить себе кофе.

Королева с удивлением воззрилась на Кирьянова.

– Здравствуйте, Антонина Алексеевна! – весело выпалил он.

– Вася? – прищурила она близорукие глаза. – Заходи.

Войдя в прихожую, Василий Максимович первым делом осведомился:

– Король дома?

Антонина Алексеевна покачала седой головой:

– Нет, Виталика нет. А что, разве он должен быть здесь?

– Не знаю, – пожал плечами Василий Максимович. – Я так просто зашел. Соскучился.

– Соскучился? – Антонина Алексеевна шутливо погрозила ему пальцем. – Уж не темнишь ли ты, Васенька?

– Что вы, Антонина Алексеевна. Разве я когда-нибудь темнил?

– Небось голодный, а в ресторан идти не хочется? Физиономия-то вон какая измученная и бледная.

Кирьянов засмеялся:

– Все-то вы видите!

– Ну проходи в гостиную.

Кирьянов прошел в гостиную. Обернулся – Королева шла за ним.

Они сели на диван. Антонина Алексеевна вздохнула и сказала:

– Ох, Вася... Горе-то какое.

– Вы это о чем?

– О Пете Бойкове. Как же это он так, а?

Кирьянов напустил на себя грустный вид, что было несложно, поскольку он и впрямь был расстроен, и ответил:

– Да уж, Антонина Алексеевна, и не говорите.

– А ведь казался хорошим мальчиком, – продолжала Королева сокрушенным голосом. – Серьезный, семейный, вдумчивый... Не то что мой Виталик. Уж сорок лет, а все как мотылек порхает. Ни жены, ни детей.

– Да, пора бы ему остепениться, – деловито заметил Кирьянов. – Сороковник – это уж возраст. Поневоле задумаешься.

– Да ты ведь и сам не женат?

– Нет, Антонина Алексеевна. Я пока в поиске.

Королева снова вздохнула:

– Дураки вы, вот и все дело. Кого ж найти хотите? Помесь Раисы Горбачевой и Брижит Бардо?

– А что, неплохой вариант, – усмехнулся Василий Максимович.

– Болтун ты, Вася, – махнула на него рукой Антонина Алексеевна. – И все-таки жаль Петю. Как только он на такое решился? Пьяный, что ли, был? Ты, кстати, не знаешь, откуда у него мой револьвер оказался?

Кирьянов помотал головой:

– Не знаю. Может, Виталя дал?

– Да нет, Виталий об этом ничего не знает. А ты не слышал, что там за ссора была у Пети с Калачевым?

– Понятия не имею.

Антонина Алексеевна нахмурила соболиные брови:

– Ох, ладно. Чай будешь?

– Только если с пирожками! – весело ответил Кирьянов.

– Ну и пройдоха ты, Вася! С повидлом подойдут?

– Антонина Алексеевна, из ваших рук – хоть с крапивой!

– Льстец.

Королева величественно удалилась на кухню.

Василий Максимович, не теряя времени даром, мигом оказался возле старинного антикварного комода и выдвинул ящик с одеждой. Тщательно в нем порылся, но кассету не нашел.

– Тебе с сахаром или с медом? – крикнула с кухни Антонина Алексеевна.

– С сахаром! – ответил Кирьянов, задвигая ящик.

«Куда же он мог ее запихать?»

Василий Максимович принялся выдвигать ящики – один за одним. Но все было бесполезно.

– Не скучай там! – опять послышался с кухни звонкий голос Королевой. – Телевизор включи!

– Хорошо!

Василий Максимович окинул взглядом гостиную. Пробежал глазами по книжным полкам. Опустил взгляд на телевизор... Посмотрел на полки, уставленные видеокассетами.

А что, если?..

Кирьянов подошел к телевизору и принялся просматривать кассеты. «Криминальное чтиво», «Афера», какой-то «Бартон Финк», «Кавказская пленница»... Просмотрев все кассеты, он снял с полки две, которые не были подписаны. Затем воровато, на цыпочках, пробрался в прихожую и сунул кассеты в свою сумку...

Час спустя Василий Максимович вошел в собственную квартиру. Не раздеваясь, пошел к видеомагнитофону и сунул одну из похищенных кассет в деку. Нажал на «play». Затем сел на пол перед телевизором и, держа пульт наизготовку, приготовился смотреть.

По экрану пробежали полосы помех, затем всплыла картинка пьяного кутежа, и вслед за тем из динамиков телевизора грянуло оглушительное:

Таганка-аа,все ночи, полные огня-я...

Кирьянов подпрыгнул на месте и быстро убавил звук. Затем вытер потный лоб ладонью и пробормотал:

– Уф-ф... Так и до инфаркта недалеко.

На экране появилась довольная физиономия полковника Шаповалова.

– Предлагаю выпить за нашего Короля. Чтобы поскорее стал императором! – проговорил тот, держа рюмку и иронично поглядывая на Королева.

– Ура Королю! – грянули бандиты, чокаясь рюмками, стаканами и бокалами.

Кирьянов остановил запись. Итак, кассета была найдена. Прямо как в фильме про Шерлока Холмса: лучший способ спрятать какую-то вещь – это положить ее на самое видное место. «Только не сработал способ-то», – усмехнулся своей проницательности и везучести Кирьянов.

Что дальше?.. Надо бы для порядка посмотреть, что на второй кассете.

Василий Максимович сменил кассету в деке и снова нажал на «play». На экране замерцало что-то темное и невнятное. Кирьянов выждал несколько секунд, затем перемотал запись минут на пятнадцать дальше. Снова включил проигрывание.

На экране появились два человека. Они сидели за журнальным столиком в гостиной Антонины Алексеевны. Это были Виталий Королев и полковник Шаповалов. Съемка велась откуда-то сверху. Скорее всего, камера была спрятана на стеллаже с книгами.

«– Ты меня не первый год знаешь, Король, – забасил Шаповалов. – Я тебя никогда не подводил.

Король чуть склонил голову набок и небрежно сказал:

– Всегда бывает первый раз.

– Что-о? – протянул полковник.

– Ничего. Шутка.

Шаповалов недовольно покачал головой.

– Шутки у тебя... В общем, ты прав, дело опасное. Но если выгорит – нам с тобой больше никогда не придется пачкать руки.

– Ты, полковник, прямо кремлевский мечтатель, – усмехнулся Король.

– Вовсе нет. Главное условие – все ограбления должны быть осуществлены в течение трех-четырех дней. После этого мы намертво заляжем на дно. Как ты понял, у меня все схвачено, на всех уровнях.

Королев повел ладонью по коротко стриженной голове. Дернул щекой.

– А не жаль тебе, полковник, кровушку чужую проливать? Ведь без трупов не обойдется.

Шаповалов пожал плечами:

– Они сами выбрали эту работу. Знали, на что шли. Охранник – он ведь как солдат. А жизнь солдата и пятака ломаного не стоит.

– Не знаю, не знаю, – задумчиво проговорил Королев. – У меня дед воевал. И погиб. Я всегда думал, что его жизнь чего-то стоила.

Шаповалов поморщился:

– Не лови меня на слове, Король. И потом, давно ли ты стал моралистом?

– С тех самых пор, когда твои коллеги в первый раз посадили меня на шконку. Не поверишь, но я тогда очень сильно огорчился.

– Что ж поделать, это жизнь. Ты, когда конкурентов в девяностых на тот свет отправлял, тоже не слишком печалился. Так ведь?

– А ты видел, как я это делал?

Полковник покачал головой:

– Нет, не видел. Хотя не прочь был бы посмотреть. Люблю пощекотать себе нервы. – Шаповалов засмеялся. – Да ладно, Король, не зыркай глазами, это я шучу.