Семейное дело - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 26

Тьфу на нее! Сумароков погрузился в документы.

Следующая станция — тоже одна из старейших, хотя и не такая красивая, выполненная в конструктивистском стиле. Дата — 14 сентября. Количество жертв не так велико, как в предыдущем случае… хотя, конечно, смотря с чем сравнивать. Поди объясни голому человеку с ободранной кожей, который кричит от боли и страха, потому что взрывной волной с него сорвало одежду, что ему повезло! Взрывная волна докатилась до платформы из тоннеля, где, не дотянув пары метров до станции, полыхнул поезд. По крайней мере, кое-кто из переминавшихся в ожидании на платформе остался жив. Время — четыре часа дня, начало пятого. Не так уж многолюдно, но… жертвы есть жертвы. Разве поддается количественному измерению человеческая жизнь? Шума было много — особенно в средствах массовой информации. Сумароков помнит, Раиса тогда причитала: «Ой, как в метро теперь ездить, как ездить? Страх один!» А Толик с Верой еще ее успокаивали, но своеобразно: «В метро опасно, а в других местах безопасно, что ли? Между прочим, дома тоже взрывают! Засыпаешь в своей постели, а проснешься под руинами… если проснешься». Ну и что их высказывания означают: здравомыслие или современный прагматический цинизм?

В последних классах школы и особенно в студенческие годы Толик наконец вырвался из-под материнского диктата, что положительно сказалось на его здоровье, внешнем облике и отношениях с людьми. В особенности — противоположного пола… Сумароков, вопреки старинной фамилии, не был настолько привержен фамильным устоям, чтобы не понимать: когда молодые люди начала XXI века произносят слово «подруга» или «друг» — это значит не совсем то же, что во времена его молодости. То, что сын начнет свой мужской путь в более раннем возрасте, чем он сам, не шокировало Сумарокова. Скорее, его шокировало, когда Толик отрекомендовал Веру «своей невестой». Не потому, что ему не понравилась худенькая девушка с темно-русыми волосами до плеч и скромной улыбкой, обнажавшей два криво выросших верхних зубика (надо было приглядеться, чтобы распознать ее красоту, но таких-то скромниц и любят всю жизнь). Совсем нет! Вера ему понравилась, но как они будут вить семейное гнездо? Где? На какие шиши? Оба студенты, оба привыкли обитать под теплыми крылышками папеньки и маменьки. А семья — это прежде всего ответственность: ответственность за самих себя, за будущих детей… К сумароковским речам, выражавшим справедливое негодование, примешивался и неприятный личностный оттенок вследствие шкурной тоски: ну вот, растили его с Раей, растили, во всем себе отказывали, ночей недосыпали, а теперь, когда самое время пожить для себя, изволь еще взваливать на плечи эту студенческую семью! Но если рассудить как следует, разве не прав он был? Прав на все сто!

Но в итоге-то получилось, что прав оказался не он, а его глуповатая, вечно по разным поводам причитающая, хлопотливая Раиса, которая завопила: «Ой, как хорошо-то! Свадьбу устроим в ресторане „Кабачок“, у меня там подруга бухгалтером работает. А жить будете у нас, не пропадать же зря такой большой квартире…» Неизвестно, что вышло бы из их Толика, если бы вместо надежной, верной и разумной Верочки, которой он отдался полностью, сын размотал бы себя по бесчисленным подружкам, как это делают некоторые мужчины. Сумароков таких знал — обычно так и не женятся, дети растут на стороне… А у них — счастье-Леночка. Живи да радуйся!

В сущности, он и должен радоваться! Ну и что, что в доме тесно и шумно, на кухню не пройдешь без того, чтобы не наступить на Леночкину игрушку, по лицу хлещут развешанные на веревке, протянутой через весь коридор, Верины колготки и лифчики, ужина не дождешься, потому что на плите попыхивает детская каша без соли и сахара… Много ли им с Раисой надо? Главное, что внучка растет замечательная! Не надо быть угрюмым монстром, надо смириться с вечным Раисиным тезисом: «Здоровье ребенка — самое главное». И все вокруг расцветет сплошной радостью…

Успокоенный сделанным выводом, Сумароков веселее взялся за третье дело. Взрывчатка, найденная в одном из вагонов поезда на станции, где сходятся три линии метро, 12 декабря… Не сработала. Возможно, не успела? Нет, похоже, у террориста в последний момент сыграло очко. В первых двух случаях терактов осколки бомбы обнаруживали признаки часового механизма. В третьем случае был найден «пояс шахида», который рвет в клочья живого человека, исполненного фанатической решимости умереть, пожертвовав собой. Следствие уверено, что шахидский пояс должно было привести в действие некое лицо, но оно отказалось исполнить возложенную на него миссию. Взрывчатку обнаружили пассажиры под скамейкой, завернутую в целлофановый пакет из магазина «ГУМ».

Постойте! В изнуренных семейной драмой сумароковских мозгах мелькнули первые проблески, объединяющие разрозненные случаи терроризма в систему. Все перечисленные станции — старые… построенные, дай бог памяти, в тридцатые еще годы… Играет ли это какую-нибудь роль? Или, возможно, играет роль многолюдность, возможность колоссальных человеческих жертв, на что указывает и время — час пик? Но вот, скажем, станция, где был совершен теракт номер два, — не самая многолюдная: пересадки здесь нет. Почему не выбрали вместо нее «Комсомольскую», «Савеловскую», «Белорусскую», какую-нибудь другую из крупных пересадочных станций? Оформление не понравилось?

Крайне интересным представлялся вопрос: откуда попадает взрывчатка в вагоны? Возможно, — конечно, это всего лишь предположение — перечисленные станции объединены одним и тем же депо? Не так глупо, стоит проверить…

Особая песня — вопрос о датах террористических актов, как состоявшихся, так и неудачных. С датами Сумароков разобраться не успел, потому что взглянул на часы и оторопел: без десяти восемь! Раиса, наверное, волнуется… Отчего-то ему вспомнилось, как переживала в молодости Рая, если ее возлюбленный (у него же такая опасная профессия!) опаздывал на свидание, как при виде него у нее на ресницы ослепительно черных глаз наворачивались слезинки, одновременно и жалобные, и счастливые. Она легко впадала в панику и столь же легко — в бурный восторг; ее проще простого было осчастливить поцелуем, комплиментом, незначительным подарком… Имя «Раиса» означает «легкая», не правда ли? Умиленный воспоминаниями, Сумароков встал, потер поясницу и без дальнейших сожалений по поводу беспорядка, который ему придется застать дома, начал укладывать бумаги в свой необъятный портфель.