Убийство за кулисами - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 40

– Где выяснял? – поинтересовался Турецкий, плохо представляющий, каким образом можно сочетать слежку с остальной оперативной работой.

– Мне повезло, – просто ответил Володя, – соседка, к которой обратился с вопросом, не сдает ли кто в их доме квартиру, оказалась необыкновенно говорливой бабкой. Ни одного вопроса задавать не пришлось... Парня она яростно ненавидит, поскольку тот до полуночи гремит «нынешней музыкой» да еще и распевает дурным голосом, как выразилась бабка, хуже гиены...

Померанцев фыркнул, а скромно слушавшая все это время Галочка Романова не выдержала и поинтересовалась:

– Ты сам его, Володя, видел?

– Видел! Поскольку во второй раз он этого парнишку возил с собой на фирму... Пока тот не напялил шлем, я его хорошо рассмотрел: ничего, довольно симпатичный – черненький, голубоглазый, скуластый... Глаза вот только злые да волосы давно не мытые, а так, если б постричь еще, – совсем ничего...

– Это Май! – уверенно сказала Романова.

– К-какой еще май? – удивился Яковлев.

– Зовут его так...

– Ну да!.. Зовут его совсем не так, – возразил Володя. – По документам он Караваев Николай Иванович, тысяча девятьсот восемьдесят пятого года рождения, родом из подмосковного Дмитрова...

– Май – это сценический псевдоним, – пояснила Галя, – он действительно певец, попсовый... И даже не то чтобы начинающий, поскольку у него уже есть фанаты.

– Давай дальше, Володя, – попросил Турецкий.

– Это почти все, – сказал Яковлев. – Кроме этих двух поездок в Кунцево и к Круль, исключительно из дома на работу и с работы домой. Мой «ночной» напарник, которого вы, Александр Борисович, взяли взаймы у Дениса Грязнова в его ЧОПе, клянется-божится, что по ночам Васильев спит сном праведника...

– Что ж, – задумчиво произнес Турецкий, – сотрудникам Дениса я склонен доверять... Судя по тому, что ты рассказал, Игорь Симонович Васильев в данный момент ведет подчеркнуто-невинный образ жизни... Правда, предпочитает почему-то по мокрой и ветреной погодке ездить не на удобном джипе, а на мотоцикле, пусть и «ямахе», за воротами фирмы без перчаток его вряд ли кто-то увидит... Что скажете, господа?

– Своеобразный способ залечь на дно – ясно как божий день, – уверенно произнес Померанцев. – Я прав?

– А теперь, – Александр Борисович намеренно проигнорировал вопрос Валерия, – я вас всех здорово обрадую: господина Васильева в качестве подозреваемого номер один в убийстве Марии Краевой мы можем брать хоть сегодня... Валерий, подготовь, кстати, постановление о снятии со Строганова подписки о невыезде и не забудь в посольство сообщить!..

В кабинете наступила минутная тишина. И Турецкий, с некоторым торжеством оглядевший всех присутствующих, уставившихся на него с нетерпеливым ожиданием продолжения, этих ожиданий и впрямь не обманул.

– Не слышу восторженных «ахов» и очень этому рад, поскольку исполнитель – это одно, а заказчик...

– Слушай, Сань, – не выдержал Вячеслав Иванович, – не будь садистом: экспертиза ошейника?..

– Она самая! – Теперь торжество в голосе Александра Борисовича звучало уже вполне отчетливо, и восторженных «ахов» он все-таки дождался – по крайней мере от Галочки Романовой.

– Ай да Пуфик! – восторженно всплеснула она руками. – Не кот, a настоящее чудо!..

– Здрас-с-сте! – округлил глаза Турецкий. – Пуфик!.. Можно подумать, это он догадался предложить обследовать свой ошейник!..

– Ой, простите, Александр Борисович, я совсем не то хотела сказать, – смутилась Романова, а бестактный Померанцев громко рассмеялся.

– Хорошо вам, прокурорским, – завистливо подвел итог Грязнов-старший. – Любые экспертизы моментально делают! Мои ребята минимум неделю клянчили бы, да еще коньячок бутылками в качестве взятки таскали бы...

– Ты неправ! – возразил своему старому другу Турецкий. – Просто случай исключительный, гражданин США, если ты не забыл, под подпиской... Там, – Александр Борисович многозначительно ткнул пальцем куда-то в потолок, – если ситуация затянется, никто ее приветствовать не станет!

– Да брось ты! – улыбнулся Вячеслав Иванович. – Знаем мы, кто именно ее не приветствовал изначально! Твое «там» называется Константином Дмитриевичем Меркуловым, большим поклонником оперной музыки вообще и данного певца в частности... Ладно-ладно, сдаюсь!.. И что дальше?

– Дальше, господа хорошие, будем думать: у нашего начальства, а также у весьма серьезных людей, связанных с культурой России, есть давняя мечта – разобраться с некоторыми, не вполне светлыми явлениями данной сферы... Попытки зацепить господ, развивших в ней бурную темную деятельность, были и до убийства Краевой. Однако подойти к людям, вольготно живущим в сфере шоу-бизнеса, достаточно близко кончались неудачами. И хотя шоу-бизнес и оперная музыка далеки друг от друга, как альфа Центавра от Солнца, тем не менее именно у нас появилась возможность до них добраться.

Я тут проанализировал все, что удалось нарыть в базах данных плюс ваши немалые труды, получилась такая довольно краткая, но и достаточно увесистая картина. Самое светлое пятно на ней – тот факт, что отпечатки пальцев, к слову сказать большого и среднего, на ошейнике кота идентичны отпечаткам Васильева Игоря Симоновича, начальника охраны продюсерской фирмы «Струна», хозяином которой является Николай Генрихович Мохнаткин, бывший директор бывшего же ДК, на базе которого и была создана фирма.

Приватизационные документы имеются. Подписаны они на первом этапе – я имею в виду разрешение на приватизацию здания – сотрудниками Минкульта, в том числе и теми, кто имел право решать подобные вещи. Но есть и еще одно весьма любопытное заявленьице, с которого, судя по всему, все и началось... В той базе данных, из которой мы это извлекли, хранится один из двух экземпляров документов. Это заявление о ветхом, требующем срочного ремонта здании ДК – скорее докладная, подписанная Ираклием Васильевичем Шатуновым, мелким чиновником, занимающим сегодня в Минкульте куда более приличную, хотя и не самую крупную должность.

Далее: имеется акт о том, что здание действительно якобы находится в аварийном состоянии... Померанцев, сразу, чтоб не забыть: рой землю носом, но добудь мне пару тогдашних сотрудников Мохнаткина, из тех, кто в результате приватизации оказался на улице... Выяснишь, правда ли, что здание нуждалось в срочном ремонте. Все делать сразу под протокол. Это одна сторона.

Теперь вернемся к убийству. И здесь есть возможность познакомиться с уже упомянутым господином Шатуновым поближе. В соответствии с показаниями свидетельницы, ближайшей подруги жертвы, Ираклий Васильевич Шатунов в течение примерно двух лет являлся любовником Краевой. Ровно до того момента, как в ее жизнь – во второй раз – вошел Юрий Строганов. Вы все знаете, что роман возобновился, а Шатунов певицей был элементарно брошен.

Как сказала свидетельница Гудкова, Краева стремилась выйти на мировой уровень, этим во многом и объяснялась ее связь с Шатуновым, но он по каким-то, скорее всего личным, причинам надежд певицы не оправдал. В отличие от Строганова... Я выяснил, уже по своим каналам, что, организовав свой театр, Юрий Валерьевич на самом деле пел в нем не так уж часто: например, что касается основной постановки – оперы «Мария Стюарт», он участвовал в десятке или дюжине премьерных спектаклей... После чего отправился за рубеж месяца на два, по зарубежному контракту – если память мне не изменяет, в Париж... С одной стороны, нельзя было допустить, чтобы его имя на мировой сцене подзабылось. С другой – Строганов зарабатывал деньги, в том числе на свой «Дом оперы».

В дальнейшем такие «наезды» его на Европу и Штаты периодически повторялись. И хотя контракты не были сезонными, если давали оперу, чаще пели в ней молодые артисты – вместо него некий Сергей Лиственница, говорят, очень талантливый парень... Ну в антрепризных концертах, которыми театр зарабатывал, помимо всего прочего, он участвовал в Москве – трижды за два года, в гастрольных поездках (их было две) оба раза, и всего один раз пел в Питере... Я к чему веду? К тому, что, не говоря о зарубежных гастролях коллектива, незадолго до того, как на театр наехали, он брал в свою личную «контрактную» поездку в Италию Марию Краеву... В частном порядке, но в одном из концертов ей, второй раз в жизни, удалось там спеть с ним. Если не ошибаюсь, по его настоянию: прихоти звезды за рубежом – закон.