Убийство за кулисами - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 55

– Я – Валя, – прошептала женщина враз посеревшими губами, – только я ничего не знаю, а хозяина нет...

– Вы разрешите нам войти? – вежливо поинтересовался Вячеслав Иванович, и Валентина молча отступила в сторону.

– И давно вашего хозяина нет?

– С утра ушел...

Грязнов бросил на Галочку быстрый огненный взгляд, хотя уж она-то тут точно была ни при чем... Ну и достанется же Померанцеву, а заодно и Яковлеву... Как они могли его упустить, если, по словам Валерия, глаз с особняка не спускали?!

«Как» стало ясно минут через пятнадцать, когда домработница Мохнаткина немного успокоилась, убедившись, что лично ее никто арестовывать не собирается.

– Да я и сама удивилась. – Она робко подняла глаза на Вячеслава Ивановича, признав в нем главного среди незваных гостей. – Николай Генрихович, если куда собираются, заранее предупреждают. Чтоб, значит, не готовила ничего... Ну а тут вскоре, как все ушли...

– Кто – все?

– У нас Игорь, значит, ночевал, а потом этот приехал... Не знаю я, как его зовут, он редко тут бывает...

– И что же?

– Ну вскоре, как они ушли, значит, Николай Генрихович пришли на кухню уже одетые, конверт отдали и ушли через тот вход...

– Какой – тот? – терпеливо поинтересовался Вячеслав Иванович.

– То есть через этот, который заподлицо...

– За... что?..

Валентина вздохнула и, подойдя к наружной кухонной стене, вдоль которой красовались белоснежные навесные шкафчики и сияла чистотой раковина для мойки посуды, ухватилась как раз за металлическую раковину, словно собиралась отломить ее, нажав на самый край.

Раковина не отломилась, зато вся эта часть стены вместе с ней и узеньким навесным шкафчиком вдалась наружу, открываясь наподобие обычной двери...

Галочка Романова не выдержала и ахнула и вслед за своим начальником и еще одним оперативником выскользнула наружу. Оперативник с интересом провел рукой по наружной части этой оригинальной двери.

– Гляньте, Вячеслав Иванович, – произнес он с интонациями любознательного исследователя необычных явлений, – кирпичики-то фальшивые, имитация... Силен мужик!..

Грязнов хмуро поджал губы и вернулся на кухню, споткнувшись о высокий порог.

– Часто пользуетесь этим выходом?

Валентина испуганно покачала головой:

– Я ни разу... Мне Николай Генрихович запретили, мусор велели через холл выносить... А хозяин один раз пользовались.

Женщина на минуту о чем-то задумалась, потом подняла на Грязнова неуверенный взгляд.

– Вы... Вы ведь официальные, да?..

– Хотите, чтобы мы предъявили вам ордер? – сухо поинтересовался Вячеслав Иванович.

– Что вы, я в этом ничего не понимаю... Хозяин наказал отдать конверт, но только официальным представителям... Правда, он велел только после полуночи... Хотя я не совсем поняла...

Валентина вдруг засуетилась и, торопливо выдвинув ящик одного из буфетов, достала оттуда серый конверт из плотной бумаги:

– А больше я ничего не знаю, у меня дети, и я... я ничего не знаю!..

– Да не волнуйтесь вы так, – не выдержала Галя, сочувственно глядя на женщину. – Мы к вам никаких претензий не предъявляем, вы тут действительно ни при чем, это все понимают...

– Вячеслав Иванович, – вмешался второй оперативник, – давайте-ка лучше я сам вскрою это послание...

Но Грязнов уже разорвал плотную серую бумагу и извлек на свет обычную видеокассету.

– Где у вас видео? – задумчиво поинтересовался он у Валентины, повертев кассету в руках.

– В гостиной есть и в спальне на втором этаже...

...Спустя полтора часа Вячеслав Иванович, убедившись, что обыск в особняке Мохнаткина нужен самый что ни на есть тщательный, вызвал еще двоих оперативников, сам же, уединившись в спальне хозяина, позвонил Турецкому, дабы доложить и о случившемся, и о своеобразной видеотеке, к тому моменту уже обнаруженной в запертом чуланчике внутри гаража.

– Здорово, – мрачно прокомментировал Турецкий, выслушав Вячеслава Ивановича. – Воображаю, что именно скажет Меркулов, когда узнает, что Мохнаткина мы упустили... О том, что скажут молодцы из отдела по борьбе с наркотой, ты и сам догадываешься... Вот кого мы подвели действительно круто!

– Сань, не преувеличивай, – запротестовал Грязнов. – Молодцам твоим тоже много чего достанется: у этого хмыря на всех его продюсеров, занимавшихся наркотой, видеокомпры столько, что даже наших борцов это должно удовлетворить... Я и сам всего еще не видел, просто глянул, чтобы проверить...

– Слава, ты ж понимаешь, что их в первую очередь Кураж интересует, они за ним уже полгода гоняются – и все без толку! А эти «шестерки» – обыкновенная шелупень... Да-а-а, «порадовал» ты меня... Вмажет нам Меркулов, и будет прав!..

– Не будет он прав! – сердито возразил Грязнов. – В конце концов, ты-то должен понимать, что ребята невиновны, существует, помимо всего прочего, еще и такая штука, как объективные обстоятельства!..

– Ты-то должен понимать, что помимо всего прочего существует еще и такая вещь, как объективные обстоятельства?.. – Александр Борисович Турецкий произнес эту фразу на следующее утро, щурясь от яркого солнца, заливавшего кабинет его шефа, и стараясь по возможности не смотреть на Меркулова.

После практически бессонной ночи, в течение которой были произведены два основных ареста, первый из них квалифицировался как захват особо опасного преступника, голова у Турецкого гудела, а тело казалось и вовсе чужим.

– Ты это мне говоришь?! – зло бросил Константин Дмитриевич и ткнул пальцем куда-то в потолок. – Ты это им скажи!.. Сам знаешь. Президент постоянно акцентирует наше внимание на борьбе с наркотой... А мы, понимаешь, полгода не можем не только изловить – выйти на главу этого трафика не в состоянии... Тьфу!..

– Подожди, еще ни одного допроса не было, чего ты так вот сразу паникуешь? Сдается мне, Васильев должен быть куда как в курсе дел своего хозяина... Да и обыск в особняке еще не завершен: глядишь, найдем какие-никакие концы...

– Твой Васильев – киллер, старый «афганец» к тому же... Ты действительно веришь, что он заговорит?

– Послушай, Костя... – Александр Борисович сделал над собой усилие, строго приказав своему организму прекратить нытье и собраться. – Ты, по-моему, забыл, какое дело мы вели и соответственно вполне успешно завершаем! Дело об убийстве заслуженной артистки России певицы Марии Краевой! В конце концов, задача выйти на одного из боссов наркомафии перед нами не ставилась! Не ты ли навесил на меня это дело именно в таком виде? Неужели забыл?..

Константин Дмитриевич сердито фыркнул, бросил на Турецкого быстрый взгляд и... ничего не сказал.

Александр Борисович понял, что последнее слово все-таки осталось за ним, и позволил себе посмотреть на своего шефа и друга сочувственно.

– Ладно, не расстраивайся... – Он выбрался из кресла, в котором сидел. – С твоего позволения, пойду-ка я заниматься делами, коих, как ты знаешь, столько, что не грех бы с кем-нибудь поделиться. Ночь не спали, а передохнуть некогда!..

– Иди уж... – снова вздохнул Меркулов. – Я имел в виду – поезжай домой, отоспись... А с остальным я сам разберусь. Померанцев твой здесь?

– Здесь, – кивнул Турецкий. – Тоже не спал, но при этом свеж и бодр, словно только что из санатория. Вот что значит молодость!..

– Не прибедняйся, Саня. – Меркулов наконец впервые за весь разговор улыбнулся. – Тебе не только до старости – до пожилого возраста еще далеко. Уж если я считаюсь мужчиной среднего возраста...

– В самом расцвете сил! – подсказал Александр Борисович и неожиданно почувствовал, что сон с него и вправду слетел. Без всяких видимых причин. – Насчет предложения поспать – большое спасибо, однако в другой раз! Васильева ко мне привезут минут через сорок, не хочу давать ему время на то, чтобы придумал какую-нибудь попытку выкрутиться...

– Выкрутиться? С такими-то уликами? Не смеши меня! – сказал Константин Дмитриевич Меркулов, и был, несомненно, прав.

– Можете не сомневаться, Александр Борисович! – Померанцев положил перед своим шефом довольно объемистую папку с бумагами, часть которых была получена час назад от коллег из ФСБ.