Любовь и оргазм - Лоуэн Александр - Страница 93

Какой тип женщины испытывает влечение к таким психопатам? Мэй описала себя точно: большая грудь, округлые бедра, угловатая, немодная и неуклюжая. Ей был присущ элемент пассивности. «Что вы хотите от меня?» – это выражение покорности. Отсутствие чувства самостоятельности говорит о мазохистском складе характера. Во время первого брака Мэй не предъявляла мужу почти никаких личностных требований, ее индивидуальные потребности долгое время постоянно координировались его иррациональными требованиями.

Мэй рассказывала, что была «хорошенькой, спокойной девочкой», мама тщательно следила за ее чистотой. «Она мыла мои ботинки два раза в день, расчесывала мне волосы и делала все, что только могла, чтобы я была хорошенькой и чистенькой». Пассивность характера Мэй проявилась очень рано, и мать развивала эту склонность, обращаясь с ней как с куклой, а не с человеком. В одном отношении действия матери углубляли и усиливали пассивность девочки и ее покорность. Мэй сказала, что в детстве постоянно страдала от запоров и поэтому мама очень часто ставила ей клизмы.

Я обнаружил, что регулярное использование клизм крайне неблагоприятно сказывается на психосексуальном развитии ребенка. Введение насадки клизмы в анус обладает настолько очевидным сексуальным символическим значением, что я не устаю изумляться, как психологи и сексологи проглядели этот факт.

Джоан Маллесон утверждает, что использование свечей, мыльных палочек и клизм может вызывать вагинизм. Она пишет: «Все, кто ставил ребенку клизмы, знают, какую боль он испытывает». Ребенок, которого подвергают этой процедуре, кричит и сжимается при виде ненавистной клизмы. Подобные условия в детстве создают глубоко и длительно действующее впечатление, и подвергавшиеся этой процедуре непроизвольно связывают проникновение в свое тело со страхом и болью.

Результат использования клизмы может повлечь за собой два последствия:

во-первых, ребенок, боясь проникновения, напрягает и сжимает мускулатуру, расположенную вокруг ануса, тазового дна и ягодиц;

во-вторых, он резко сокращает двигательную активность непосредственно в процессе проникновения клизмы. Поскольку анус тесно прилегает к влагалищу, то страх проникновения, страх и боязнь движения передается и этому органу.

Реакция на повторное введение клизмы может принимать либо форму сопротивления, либо подчинения. Вагинизм может быть формой бессознательного сопротивления проникновению, которое ассоциируется с ранним унизительным и болезненным опытом. Чаще всего ребенок адаптируется, заняв подчиненную позицию и принимая неизбежность материнских действий, которые снабжены пояснением, что это хорошо для него. Нетрудно увидеть, как эта позиция подчинения перемещается позже на половой акт. Но если клизма может принести облегчение после освобождения кишечника, то пассивность и подчинение в сексуальной сфере завершается только фрустрацией.

Мэй не помнила, ставили ли ей клизмы до семи или восьми лет. Однако она вспоминала, что ожидание клизмы составляло «худшую часть» всей процедуры. Два раза муж пытался осуществить анальное сношение: «Мне было очень больно. Он сказал, что наслаждается этим, но я не позволила ему делать это опять». Природа бессознательного страха перед анальным проникновением проявлялась в различных ситуациях. При выполнении упражнений в моем кабинете я находился позади нее, Мэй сказала: «Я боюсь, что вы можете что-то вставить мне в задний проход. Знаете, когда я в первый раз пришла к вам в кабинет, я тоже боялась именно этого. У меня промелькнула мысль об эрегированном пенисе, но я прогнала ее. Я не сказала вам тогда об этом, иначе вы сочли бы меня ненормальной».

Теперь можно понять один важный аспект личности Мэй, который отражен в нарисованной ею фигурке. Усмешка на лице женской фигурки выражает презрение к мужчине и чувство превосходства над ним. Одновременно она выражает и презрение к женщине, которая живет с неуклюжим мужчиной и потому должна доминировать. Однако эти особенности хорошо скрыты позицией преданности и самопожертвования. Несмотря на сознательную попытку измениться, Мэй осталась почти такой же, как ее доминирующая мать, с которой она себя бессознательно отождествляла. Ее пренебрежение к мужчинам возникло еще и из-за воспоминаний, связанных с применением клизмы. Бессознательно она рассматривала половой акт как «введение пениса в прямую кишку» (вагину), которому она подчинялась, несмотря на охватывающее ее чувство униженности. Подавление этого чувства вызывало презрение к себе и к мужчине. Комплекс взаимодействия бессознательных сил в личности Мэй можно понять лучше, если попытаться ответить на ее вопрос «Что вы от меня хотите?» Мэй, полагая, что мужчина хочет видеть в ней свою мать, заботилась о нем, исполняла его желания. Именно это и произошло с первым ее мужем. В то же время она ожидала от него желания «проникнуть в ее анус», в точности угадав эту его склонность.

Мэй не могла отделить роль матери, которую она играла для мужа, от позиции сексуального подчинения. Это были взаимно сбалансированные позиции, которые уравновешивали ее чувство неполноценности (по формуле: сексуальный объект тождествен ее анусу) и превосходства (по формуле: мать тождественна защитнице). Точно так же презрение к мужчине отражало ее презрение к себе самой. Очевидно, что ложным недостатком ее личности являлось то, что в ней отсутствовал образ женщины, равноценной своему мужу, достойной быть матерью для его детей. В своей сексуальной роли Мэй изображала маленькую девочку, которая подчиняется процедуре введения клизмы. Мэй допускала, что может быть сексуально незрелой, однако воспринимала себя как зрелого человека в других отношениях. Было очень трудно убедить ее в том, что в этом отношении она оставалась маленькой девочкой, вырядившейся в материнские башмаки.

Анализ личности Мэй позволяет объяснить, что ее невротические склонности приводили к неспособности достичь вагинального оргазма. Проблемы моей пациентки не были чисто психологическими, они также отражались в напряженности ее тела. Пассивность сочеталась со снижением подвижности. Мышечные напряжения охватывали пояснично-крестцовую область, ягодицы, и это сильно снижало подвижность таза. Через уподобление мужчине, то есть фиксируя сексуальные чувства на клиторе, Мэй отрицала, что является сексуальным объектом (пассивным, подчиненным), и утверждала свое право считаться равной мужчине (активной, агрессивной). Фиксация на клиторе компенсировала чувство неполноценности, ассоциированное с проникновением в ее тело. При этом, однако, невроз Мэй углублялся и ее проблемы усиливались. В моей клинической практике я никогда не встречал женщины, которая была бы счастлива и удовлетворена браком, если она получала сексуальную разрядку только путем стимуляции клитора. Каждый брак, в котором обыкновенно использовалась такая практика, приносил разочарование, возникали конфликт и неудовлетворенность.