Алмазный башмачок - Фэйзер Джейн - Страница 3

Высокий, стройный, волосы, чернотой не уступающие ее собственным, собраны в косичку на затылке.

В чувственном очертании его губ и волевом подбородке с глубокой ямкой было нечто неодолимо привлекательное.

Люцифер! Господи, о чем она думает? Ее мысли перенеслись к Кристиану, скрывавшемуся за портьерой, но образ друга померк под пристальным взглядом английского виконта, усиливающим ее откровенное смущение.

— Теперь вы имеете преимущество передо мной, — мягко произнес он, отметив изысканность се одеяния, серебряную подвеску на шее, вышитую жемчугом повязку в прическе. — Как я понимаю, вы отнюдь не цветочница и не служанка, несмотря на вашу любовь к поцелуям.

Корделия покраснела и принялась неловко оправдываться:

— Я надеюсь, что моя вольность останется между нами, господин виконт.

Губы его изогнулись в улыбке.

— Но я нахожу такое приветствие в честь моего прибытия совершенно восхитительным.

— Все равно с моей стороны было неприлично вести себя подобным образом, — упрямо повторила она. — На меня временами что-то находит, но ведь это была просто игра, и я отнюдь не хотела нанести вам оскорбление, или… или…

— ..позволить себе чрезмерную фамильярность, — услужливо подсказал ей Лео. — Смею уверить, я именно так и воспринял ваш поступок и, чтобы доказать это, позволю себе получить залог на будущее.

Взяв ничего не подозревающую Корделию за подбородок указательным и большим пальцами, он поцеловал ее. Губы его оказались прохладными, нежными и упругими.

Вместо того чтобы отшатнуться в растерянности и гневе, Корделия неожиданно поняла, что отвечает на поцелуй, приоткрывает губы под энергичным натиском его опытного языка, упивается запахом его кожи. Руки мужчины спустились по спине девушки, задержались на ягодицах, обдали жаром, и она прильнула к его телу, дыша горячо, часто и неровно от захлестнувших ее горячих волн страсти. Зубами она впилась в его нижнюю губу, руки погрузились в его волосы, все тело затрепетало, как бы отдаваясь ему.

Лео отшатнулся назад. Он посмотрел на нее сверху вниз, в его взоре медленно гасла страсть.

— Боже мой, — тихо произнес он. — Что это с вами?

Корделия почувствовала, что кровь отхлынула от лица.

Дикая, неподвластная ей страсть отступила, и она поняла вдруг, что наделала. Поняла что, но не почему. Все ее тело горело, ноги подкашивались. Пробормотав что-то невнятное, она резко повернулась и побежала вдоль галереи, держа одной рукой поднятые юбки. Кринолин покачивался из стороны в сторону, украшенные драгоценными камнями каблуки туфелек звонко стучали по мраморному полу.

От изумления Лео только покачал головой. То, что началось как легкий, ни к чему не обязывающий флирт с симпатичной молодой женщиной, приняло удивительный поворот.

Он не привык терять голову от поцелуев юных красоток, но, кем бы ни была эта проказница, она, несомненно, обворожила его мощной магией своей необузданной страсти. В раздумье он потрогал прикушенную губу. Потом, еще раз покачав головой, повернулся, чтобы выйти из галереи.

Сделав пару шагов, он взглянул на портьеру, из-за которой выскочила девушка. Скорее всего за ней скрывался молодой человек, павший жертвой страстной незнакомки. Он постучал костяшками пальцев по деревянному подоконнику и произнес:

— Теперь вы спокойно можете выйти.

Чтобы затаившийся любовник мог скрыться, он, не оглядываясь, направился к покоям для гостей, в глубокой задумчивости нахмурив брови.

Кристиан вышел из-за портьеры, когда тяжелые шаги затихли вдали. Он обвел взглядом галерею. Корделии нигде не было видно. Юноша слышал, как она с кем-то разговаривала, но голоса звучали слишком далеко, чтобы он мог разобрать слова. Затем наступила долгая тишина, нарушаемая только шарканьем подошв по мраморному полу и шуршанием дорогой материи. Потом он различил шаги Корделии, быстро удаляющиеся по галерее. Что же произошло? Кто был этот человек? И что он делал с Корделией?

Нахмурившись, молодой музыкант направился в скромную комнатку над кухней, служившую ему пристанищем.

В салоне, в который выходили апартаменты для гостей, Лео уже дожидался лакей.

— Лорд Кирстон, ее императорское величество хотели бы видеть вас, — торопливо произнес он. — Сейчас она принимает герцога Бранденбургского. Не будете ли вы так любезны последовать за мной?

Лео зашагал вслед за лакеем по коридорам дворца. Ему уже были знакомы запутанные ходы и переходы этого здания — он помнил их с тех пор, как посетил Вену лет шесть назад, когда побывал здесь на приеме у австрийской императрицы по делам своей семьи, состоявшей в дальнем родстве с Габсбургами. Подобно большинству английских родов знатного происхождения, Бомонты имели родственников и знакомых по всему континенту, и при каждом королевском дворе им был обеспечен достойный прием.

Но три последних года Лео провел в основном при версальском дворе, поддерживая и развивая дружеские отношения с князем Михаэлем Саксонским, вдовцом своей сестры Эльвиры, потому что лишь таким образом он мог присматривать за ее детьми.

— Ах, виконт Кирстон, как чудесно, что вы являетесь участником этого исторического события, — сердечно приветствовала его императрица.

Былая красота Марии Терезии в ее теперешние пятьдесят три года после рождения шестнадцати детей изрядно поблекла. Она протянула ему руку для поцелуя, а потом жестом пригласила присесть в кресло.

— Сегодня после обеда, к счастью, нет никаких официальных церемоний, — с улыбкой объяснила она. — Поэтому мы обсуждаем приготовления к бракосочетанию Корделии Бранденбург и князя Михаэля Саксонского.

Лео поклоном головы приветствовал герцога Бранденбургского, сохраняя на лице ничего не выражающую маску опытного дипломата.

— Мой зять доверил мне заменить его во время официальной церемонии бракосочетания, герцог. Хочу думать, что это не встретит возражений с вашей стороны.

— О, разумеется. — Герцог Франц Бранденбургский растянул в улыбке свои мясистые губы, обнажив желтые зубы, острые, как у змеи. — Я изучил брачный контракт, и похоже, все в абсолютном порядке.

Он удовлетворенно потер руки. Цена приданого Корделии была высока, но князь Михаэль Саксонский, посол Пруссии при версальском дворе, стоил таких денег.

Лео в знак согласия с его словами коротко кивнул. Михаэль внезапно для всех вдруг решил снова жениться на юной девице, вознамерившись обзавестись наследником мужского пола. Двух близняшек-дочек, когда придет время, можно удачно пристроить на брачном рынке, но они не имели права наследовать его титул и не могли продлить княжеский род. Корделия Бранденбург, крестница императрицы, была наиболее подходящей кандидатурой на роль невесты князя Саксонского. В свои шестнадцать лет она была отлично обучена светским обязанностям, но в остальном оставалась, по наведенным справкам, неиспорченным, наивным существом и, разумеется, девственницей.

Собственно, самого Лео будущая жена зятя интересовала только как мачеха его племянниц. Сейчас они были в таком возрасте, когда им особенно требовались материнское тепло и участие. Отец девочек, гордый и холодный аристократ, полностью перепоручил все повседневные заботы о них одной из обедневших родственниц, пожилой женщине, которую Лео недолюбливал. Луиза де Неври была чересчур ограниченным человеком, мало подходящим для обучения и воспитания одухотворенных дочерей Эльвиры.

Внезапно он осознал, что его пальцы сжаты в кулаки, а на щеках играют желваки. Он заставил себя расслабиться.

При мысли о смерти сестры душу Лео всегда наполняли непереносимая боль и затаенная ярость. Смерть эта пришла так внезапно и несправедливо! Замужество изрядно изменило Эльвиру: почти угасла восхищавшая его чудная непосредственность, смех ее раздавался все реже и реже. Когда он в 1765 году отправлялся в Рим, она все еще была полна жизни и прекрасна, как всегда. Даже сейчас перед его внутренним взором стояли ее сияющие темно-синие глаза, унаследованные от матери, когда она, улыбаясь, махала ему на прощание рукой. Правда, в их глубине затаилась какая-то тень, объяснимая, впрочем, грустью расставания. Они всегда трудно переносили разлуку друг с другом.