Достоинство - Фэйзер Джейн - Страница 56

— Я подумала, что самое разумное — сделать вид, что я с ним не знакома, — сказала Джулиана. — У меня не было, времени как следует оценить ситуацию, но я решила, что ему будет труднее доказать, что я — Джулиана Ридж, если я откажусь это признать.

— Гм-м… — Тарквин задумчиво почесал подбородок. — Конечно, ты поступила правильно. Но ведь твои опекуны могут опознать тебя, если дело дойдет до магистрата.

— Я буду твердо стоять на своем, а вы, со своей стороны, поручитесь за меня и подтвердите, что я являюсь виконтессой Эджкомб. И никто, уверяю вас, не осмелится перечить графу Редмайну.

Джулиана вывезла из провинции непоколебимую уверенность в способности аристократов манипулировать законом по своему усмотрению. Но, к сожалению, даже если бы Тарквин употребил все свое влияние, чтобы обезопасить Джулиану от Джорджа Риджа и Форсетов, то перед лицом закона он все равно был бессилен.

— Лучше бы тебе больше не сталкиваться с Джорджем, — заявил Тарквин после минутного раздумья. — Не выходи из дома без меня… или без Квентина.

У Джулианы упало сердце. Ведь она собиралась встретиться с подругами на Рассел-стрит!

— Я не боюсь Джорджа, — возмутилась она. — И не согласна сидеть взаперти только потому, что этот идиот крутится поблизости. И потом, сейчас я нахожусь под защитой и покровительством самого графа Редмайна. — Джулиана ласково улыбнулась ему и натянула покрывало до самого подбородка. — Чего стоит деревенский простофиля по сравнению с вами, милорд!

— Именно поэтому я прошу тебя не выходить из дома без меня или Квентина. — Тарквин нагнулся и поцеловал Джулиану. — Ты меня очень обяжешь, если будешь послушной на этот раз. — Взгляд его серых глаз был спокоен, но Джулиана чувствовала в его словах тревогу.

После того как Тарквин ушел, Джулиана выскользнула из-под покрывала, позвонила, чтобы пришла Хенни, и принялась планировать предстоящий день. Она не могла отказаться от поездки на Рассел-стрит. Она согласна соблюсти все предосторожности, отправиться туда в закрытом экипаже и без крайней необходимости не высовываться из окна.

Когда Джулиана зашла проведать Люси перед завтраком, девушка спала, но даже во сне выглядела более окрепшей и посвежевшей, чем накануне. Казалось, душа вернулась в ее исстрадавшееся тело и возродила к жизни свое земное обиталище.

Джулиана крадучись вышла из комнаты и спустилась в столовую, где в одиночестве завтракал Квентин. Он оторвался от тарелки и быстро оглядел Джулиану с головы до пят. Похоже, он обрадовался ее появлению. Хенни сотворила настоящее чудо с ее волосами, искусно уложив их в затейливую прическу, и вдобавок настояла, чтобы Джулиана надела к завтраку бледно-зеленое муслиновое платье, которое как нельзя лучше сочеталось с изумрудным цветом ее глаз.

Квентин встал из-за стола и с улыбкой поклонился.

— Жизнь в этом доме очень сильно изменилась с вашим появлением, дорогая Джулиана. Вы позволите мне отрезать для вас кусочек бекона?

— Да, спасибо. — Джулиана села на стул, почтительно отодвинутый для нее лакеем, и слегка нахмурилась, раздумывая, что значит сия фраза Квентина. Когда она слышала от людей подобные признания, это означало, что она доставляет им неудобства. Но, судя по выражению лица Квентина, он подразумевал что-то другое.

— Вы хотите сказать, что ваша жизнь изменилась к лучшему, с тех пор как я здесь поселилась? — уточнила она.

— Вне всякого сомнения, — рассмеялся Квентин. — Находиться в доме моего брата стало веселее и гораздо приятнее.

— Надеюсь, его светлость разделяет вашу точку зрения, — широко улыбнулась Джулиана.

— Какую это точку зрения я разделяю? — С этими словами в столовую вошел Тарквин и занял место во главе стола, бросив взгляд на свежую газету, лежащую возле его прибора.

— Лорд Квентин галантно заверил меня, что с моим появлением жизнь в вашем доме стала приятнее и веселее. — Джулиана намазала кусочек хлеба маслом и доверительно сообщила: — Я не привыкла к подобным признаниям. Как правило, окружающие считают, что я лишь доставляю им неудобства.

— Нет ничего удивительного, что кто-то считает излишнее веселье обременительным, — задумчиво ответил граф.

— Очень неучтиво с вашей стороны говорить так, милорд!

— Полагаю, что немногим доставит удовольствие и покажется веселым носиться за тобой по городу среди ночи.

— Как вы можете! — воскликнула Джулиана с негодованием. — Это неблагородно!

— Дорогая моя, отвечу твоей собственной фразой: ты пожинаешь, что посеяла. — Сказав это, граф обратился к Квентину с намерением изменить тему беседы: — Что слышно о твоем отъезде? Когда ты собираешься нас покинуть?

— Кажется, архиепископ доволен тем, что я нахожусь при нем, и поэтому тянет с выполнением просьбы нашего епископа, с которой я приехал в Лондон.

— Мне бы очень не хотелось так быстро расстаться с тобой, — честно признался граф. — Так что, надеюсь, архиепископ не скоро тебя отпустит.

Спустя некоторое время Джулиана извинилась и покинула братьев. Она решила дождаться, пока граф уйдет по делам, и только после этого отправиться самой. Уединившись в своей гостиной, Джулиана чутко прислушивалась к голосам в прихожей и хлопанью входной двери, стараясь не пропустить ухода Тарквина.

Незадолго до полудня граф велел подать лошадь и куда-то уехал верхом. Джулиана для верности подошла к окну и убедилась, что он скрылся за поворотом улицы. В доме остался один Квентин. Джулиана сбежала вниз по лестнице и велела Кэтлету найти для нее кеб.

— Миледи, не прикажете подать паланкин его светлости? — предложил лакей.

Джулиана вспомнила, что Квентин говорил ей о возможности пользоваться им, равно как и экипажем графа. Коль скоро она отправится в паланкине, то с ней будут два носильщика. И если Тарквин по возвращении набросится на нее с упреками, она всегда сможет сказать, что полагала его людей столь же надежным эскортом, как и его самого.

— Да, спасибо, Кэтлет, — мягко улыбнулась Джулиана. — Я просто думала, что он сегодня понадобился его светлости.

Лакей поклонился и отправил посыльного в конюшню за паланкином. Когда его внесли в холл, Кэтлет помог Джулиане усесться на мягких подушках и обратился к носильщикам:

— Несите осторожнее. Чтобы никакой тряски. — Потом он почтительно поинтересовался у Джулианы: — Куда прикажете отнести вас?

— На Бонд-стрит, — сказала Джулиана первое, что пришло в голову. Она решила сообщить носильщикам нужный адрес, когда они окажутся подальше от дома.

Носильщики быстрыми и частыми шажками направились вверх по Албермарль-стрит, не обращая никакого внимания на человека, который следовал за ними от самого дома графа Редмайна. Он трусил за носилками, смешно и неловко подпрыгивая. Его глаза заливал пот, а одутловатое лицо побурело от неимоверных усилий. Человек выбивался из сил, но упорно продвигался вперед, боясь отстать от паланкина хоть на шаг.

Джулиана подождала, пока носильщики свернули на Пиккадилли, и только тогда постучала в крышу веером и, высунувшись из-за занавески, беспечно заявила:

— Я передумала. Отнесите меня, пожалуйста, на Рассел-стрит.

Носильщики удивленно переглянулись. Благородным дамам не пристало наносить визиты в дома, расположенные в Ковент-Гардене. Но рассуждать они не привыкли, поэтому покорно развернулись и зашагали в сторону Рассел-стрит.

Джордж, пользуясь их короткой остановкой, тоже успел нанять себе паланкин и взгромоздиться на него.

— Следуйте за паланкином с гербом.

Носильщики еле оторвали от земли тушу Джорджа и, опустив на истертые в кровь плечи деревянные поручни, медленно двинулись за сияющими на солнце гербами паланкина Джулианы.

Спустя некоторое время Джулиана оказалась перед дверью особняка Деннисонов. Она оправила юбки и оглядела тот дом, который сперва был для нее убежищем, а потом тюрьмой. Ее взгляд остановился на окне третьего этажа, которое принадлежало ее бывшей комнате, где она проводила бессонные ночи, прислушиваясь к тому, как бурно протекает богатая развлечениями жизнь обитательниц дома. Интересно, как бы сложилась ее судьба, если бы хозяин постоялого двора не послал за Элизабет Деннисон? Она наверняка никогда бы не встретилась с Тарквином, графом Редмайном. Джулиана невольно коснулась рукой живота. А вдруг она уже носит под сердцем его ребенка?