Джудит - Фэйзер Джейн - Страница 25

Она была невероятная сластена. С этим могло соперничать только ее пристрастие к миндальному ликеру.

— Но я уже дала ему четыре тысячи.

— Как?

— Я заложила рубины семьи Девлинов, — просто ответила Салли.

Изобель уронила пирожное на ковер.

— Что ты сделала?

— Я просто не знала, что еще можно предпринять, — объяснила Салли уже совсем спокойно. — Джереми был в безвыходном положении. Да все бы обошлось, я бы их в конце концов выкупила, но тут неожиданно их потребовал Маркус. Я была вынуждена сказать Джеку, что отдала рубины почистить.

— А зачем они понадобились Маркусу? — спросила Джудит. Салли удивленно посмотрела на нее.

— Потому что они твои, Джудит.

— Мои?

— Конечно. Ведь ты маркиза Керрингтон. Рубины по праву семьи Девлинов принадлежат тебе. Маркус дал их мне, но на время… хотя никто не ожидал, что он женится… и я думала… — Голос ее осекся.

В наступившей тишине женщины обдумывали ситуацию.

— Положение не из приятных, — произнесла наконец Корнелия. — Тебе надо было снять с них копии.

— Я так и сделала, — отозвалась Салли. — Но Керрингтона копиями не одурачишь.

— Это точно, — согласилась Джудит. — Предположим, я скажу, что не люблю рубины и хочу, чтобы они остались у тебя?.. Нет, скорее всего это не сработает. Маркус все равно захочет получить их обратно.

Она встала и прошлась по комнате. Есть только один способ выручить Салли. Рискованный способ. Если Маркус что-нибудь разузнает, будет плохо, Но она все равно должна Салли помочь. Если можешь помочь другу, надо это сделать. Таков кодекс чести.

— И когда ты должна их возвратить, Салли?

— Джек сказал, что собирается возвратить их Маркусу завтра. — Салли хрустнула пальцами. — Джудит, я чувствую себя ужасно… как будто я у тебя что-то украла.

— А вот это глупости! — Джудит протестующе замахала рукой. — Зачем мне эти рубины? Ты поступила правильно. Брат попал в беду, и ты отдала их ему. Жаль только, что ты не сказала мне об этом хотя бы немного раньше. Будет слишком очевидно, если за один вечер я выиграю такую сумму. Лучше бы разделить это на три раза, а то и больше. Если я проведу за карточным столом весь вечер, и играя при этом по крупному, это будет выглядеть весьма подозрительно.

— Что ты сказала? Я знала, что тебе нравится играть, но…

— Нравится играть — это не то слово, — прервала ее Джудит. — Должна заметить, в этом деле я знаю толк.

— Я это заметила, — кивнула Корнелия. — И твой брат тоже.

— Этому нас научил отец, — произнесла Джудит и осеклась. Распространяться о своем прошлом она не желала.

— Но я не совсем поняла, — нерешительно заметила Салли.

— Требуемую сумму я смогу добыть только одним-единственным способом — если вечером посещу игорный салом миссис Долби, — кратко пояснила Джудит. — В подобных местах такой выигрыш большого внимания не привлекает.

— Но, Джудит, ты ведь не можешь играть на Пикериш-стрит! — в ужасе воскликнула Изобель.

Игорный салон вдовы Долби был известен своей сомнительной репутацией.

— Почему? Многие женщины не чураются этого.

— Но у них и соответствующая репутация.

— Меня будет сопровождать Себастьян, так что слухов никаких быть не должно.

— А что же Керрингтон?

— Будем надеяться, что он об этом не узнает. Булем надеяться. — Джудит улыбнулась Салли. — Ну, смотри веселей. Завтра утром ты выкупишь эти рубины.

— А откуда у тебя такая уверенность?

— Практика, моя дорогая. У меня большая практика.

Вскоре гости откланялись. Салли заметно оживилась. Хотя во все это было трудно поверить, но уверенность Джудит ее приободрила.

Джудит осталась одна и помрачнела. С момента замужества играть ей приходилось очень редко, и играла она просто ради развлечения, с низкими, разумеется, ставками. Серьезная игра — это нечто совершенно другое. Не потеряла ли она форму, вот вопрос? Джудит закрыла глаза, пытаясь представить стол для игры в макао. Вдоль позвоночника тут же пробежала знакомая волна дрожи, Так бывало всегда перед игрой — значит, все в порядке. Она улыбнулась.

»Меня должен будет сопровождать Себастьян, — подумала она. — Это совершенно необходимо. Но на этот вечер у него могут быть свои планы. Чтобы их скорректировать, понадобится время. Еще не было случая, чтобы брат отказался помочь. Надо идти к нему, сейчас же, но… Маркус… ждет меня в библиотеке».

Она подумала было проигнорировать встречу с мужем, но тут же отказалась от этой мысли. И без того их отношения далеко не просты, чтобы осложнять еще больше.

— Я уже начал беспокоиться, не слишком ли засиделись твои гости.

— У них был приоритет во времени, милорд. И наверное, было бы очень грубо выставить их, хотя ты, кажется, этого мнения не разделяешь. По-моему, ты вполне прозрачно намекнул дамам, что они засиделись.

Маркус посмотрел на часы и сухо заметил:

— Видимо, я был недостаточно убедителен. Мне пришлось ждать тебя целый час.

Джудит склонила голову набок и рассматривала узор на ковре.

— А что еще ты ожидал, Керрингтон?

— Ничего больше, рысь.

Маркус неохотно рассмеялся. У нее выбился непокорный медный локон. Неожиданно для себя он вдруг выдернул булавку из прически жены. Но останавливаться на этом было глупо — он погрузил пальцы в шелковистую волну и, находя булавки, вынимал их, в два счета разрушив тщательно уложенную прическу. Противостоять этому было невозможно.

Джудит не протестовала. Стоило ему прикоснуться к ней, как повторялось уже знакомое — она вдруг теряла силы. Волосы упали ей на лицо, а он с каким-то восторженным упорством дергал их, наматывал локоны на пальцы, ворошил. Затем отступил назад, чтобы полюбоваться результатами проделанной работы.

— Для чего ты это сделал? — спросила Джудит.

— Не знаю, — ответил он и покачал головой. — Просто не мог с собой совладать.

Он взял двумя руками ее лицо и долго целовал. Как всегда. Джудит откинула голову назад.

— Да, по части поцелуев ты большой мастер, — заметила она, переводя дух.

— А тебе, конечно, есть с чем сравнивать.

— Это и было то не терпящее отлагательства дело? — спросила Джудит.

— Ах да! — Он взял со стола пачку счетов. — Я тут просматривал и полагаю… что тебе следует пояснить по крайней мере некоторые из них.

— Пояснить? — Она смотрела на него страшно удивленная, как будто ей в теплую ванну вдруг добавили полведра льда.

— Да.

Джудит взяла счета, глядя на ряды аккуратно написанных рукой Джона цифр. Суммы были значительные, но не ужасающие… в конце концов, не превышающие те, что тратят леди высшего общества Лондона.

— И что ты хочешь, чтобы я пояснила? — Она перелистала счета. — По-моему, тут все понятно.

— А разве это нормально, когда платье стоит четыре сотни гиней?

— Но это платье для приемов при дворе. Оно от лучшего портного!

— А вот это… и это?.. — Маркус выдернул еще дна листка. — Пятьдесят гиней, Джудит, за две пряжки к туфлям!

Джудит сделала шаг назад:

— Маркус, дай мне сначала понять; что происходит. Ты подвергаешь сомнению мои расходы?

Он поджал губы:

— Это совершенно правильное определение темы нашего разговора.

— То есть ты обвиняешь меня в расточительстве?

В ее ушах слегка зазвенело, она задохнулась от унижения. Ей, как провинившейся школьнице, выговаривают за то, что она много потратила на конфеты. Этого не делал прежде никто и никогда. Сколько Джудит себя помнит, всегда распоряжалась своими финансами сама, как и теми, что принадлежали их небольшой семье. Она оплачивала счета, платила за аренду жилья, закупала продукты, а после смерти отца была казначеем их с братом «фонда» по делу Грейсмера.

— Вообще говоря, да.

— Извини меня, но сколько ты считаешь возможным, чтобы я тратила в квартал? — Ее голос дрожал. — Тебе следовало сразу установить мне лимит.

— В этом была моя ошибка, — согласился Маркус. — Эти счета я оплачу, но на дальнейшее дам поручение в банке о твоем ежеквартальном лимите расходов. Все, что будет идти сверх этого, тебе придется согласовывать со мной.