Тайна Богов - Вербер Бернард - Страница 50

Читательница говорит. Ощущение неудобства и несправедливости растет.

Во сне, как это ни странно, нет никаких чудовищ, ярких, неожиданных красок, персонажей с неадекватным поведением. Мой сон настолько неотличим от реальности, что в один прекрасный момент я во сне ложусь спать и засыпаю.

Я просыпаюсь. Во сне.

Тот, кто проснулся во сне, просыпается еще раз. И еще. И снова. Это «mise en abyme» в мире сновидений. Дурная бесконечность. Как отражение человека в зеркалах, стоящих напротив друг друга.

К счастью, тот, кто просыпается последним в мире, который кажется ему нормальным, ущипнул себя.

Я открываю глаза. В комнате писателя Габриеля Асколейна ничего не изменилось. Кровать. Потолок. Окно. Я по-прежнему на Земле-18, и, судя по отражению в зеркале, в которое я смотрю в ванной комнате, я все еще он, писатель Асколейн.

Нужно побрить-«ся»? Умыть-«ся»?

Я читаю статьи в журналах, читаю интервью, чтобы узнать, чем еще он занимался. Асколейн рассказывает, что по утрам спускается с ноутбуком в кафе, которое находится внизу его дома. Он читает там газеты, заказывает флан, большую чашку кофе с молоком, пьет много воды.

Я поступаю точно так же, и замечаю, что мое тело при этом словно совершает давно знакомый ритуал. Официанты в кафе, кажется, хорошо меня знают. Они здороваются со мной и, еще до того, как я успеваю, что-то заказать, приносят большую чашку кофе с высокой шапкой взбитых сливок, графин холодной воды и газету.

Официант обсуждает со мной новости. Очень многое приводит его в ярость. От погоды до заявлений политиков.

– Можно вопрос? Сколько времени я прихожу сюда работать по утрам?

Он странно смотрит на меня.

– Ну, с тех пор, как вы сюда переехали. Значит, уже семь лет.

– А где я жил раньше, – спрашиваю я и делаю вид, что шучу, чтобы успокоить его. Официант качает головой и отходит.

Я читаю газеты.

Ничего нового. Войны, убийства, насилие, забастовки, захват заложников, терроризм, педофилия, загрязнение окружающей среды. Культура: самолюбование и абстракция. Политика: обещания, демагогия, пустые слова, которые можно наполнить любым смыслом. Только в разделе спорт я вижу веселые лица юнцов-миллиардеров, с ног до головы покрытых эмблемами компаний-спонсоров, и толпы поклонников, восхищающихся ими за то, что они умеют забить мяч в ворота или в корзину. Повсюду триумф лжи, похвала глупости, циники, побеждающие последних борцов за разум с тем большей легкостью, что те сражаются в одиночку. Тупое стадо, жующее безвкусное сено, с энтузиазмом требует добавки.

Я понимаю, на каком топливе работал Габриель Асколейн. Во мне поднимается гнев – главный источник вдохновения любого живого существа, восприимчивого к тому, что происходит вокруг. Адреналин заставляет кровь кипеть.

Отлично. Я готов.

Включаю ноутбук и начинаю писать. Дробный стук клавиш. Все окружающее меня становится размытым. Воздух нагревается.

Я набрасываю фон. Описываю декорации. Олимпия. Эдем. Царапаю на скатерти карту острова, чтобы лучше ориентироваться.

Начинаю расставлять фигуры. Боги-ученики, боги-преподаватели. Монстры. Силуэты проступают все четче, окружают меня.

Еще декораций! Мебель, ковры. Полы. Газон. Лес.

Второстепенные действующие лица. Статисты. Миллиарды смертных.

Добавляю цвет, шумы, фразы, запахи. Слова помогают мне вспомнить ощущения.

Писать – это действительно захватывает. Мысли мчатся на всех парах. Пальцы носятся по клавиатуре, и через некоторое время я замечаю, что улыбаюсь. Я обливаюсь потом. Я теряю вес, как во время занятий спортом.

Возбуждение нарастает. Персонажи мечутся в повествовании кто куда. Одни умирают, другие рождаются. Я ищу в себе источники доброты, чтобы создать добрых персонажей. Ищу месторождения тьмы, чтобы породить злых.

В четверть одиннадцатого я застопорился, потому что один из героев не может разобраться с проблемой, которая мешает ему идти вперед. Я вспоминаю анекдот, который рассказывал Жак Немрод.

Дело происходит на Земле-1 в 1860 году. Писатель Пьер Понсон дю Террайль, автор рассказов для ежедневных газет, каждый день отправлял в редакцию очередную историю о Рокамболе. Однажды он поместил своего героя, закованного в цепи, в гроб, набитый камнями. Шайка негодяев сбрасывает гроб в Атлантический океан в одном из самых глубоких мест, где вдобавок кишмя кишат акулы. После этого Понсон дю Террайль отправился к владельцу газеты и потребовал увеличения гонорара. Газетчик отказал, заявив, что приключенческие романы может писать кто угодно и заказывает другим авторам продолжение историй о Рокамболе. Но никто не может найти правдоподобный способ спасти героя, которого писатель поместил в столь затруднительные обстоятельства. Тогда владельцу газеты волей-неволей приходится снова обратиться к Понсону дю Террайлю. Он повышает писателю гонорар и просит спасти Рокамболя. На следующий день читатели увидели в газете рассказ, начинавшийся словами: «Решив свои проблемы в Атлантике, Рокамболь шагал в Нью-Йорке по 5-й авеню».

Я улыбаюсь. Отличный выход.

Не заниматься решением всех проблем. Обходить их.

Во что бы то ни стало идти вперед.

Итак, мой герой обходит проблему, оставив ее без решения, и начинает заниматься другими делами. Я чувствую себя еще могущественнее, чем раньше. С рыси перехожу на галоп. 11.30. Я в творческом экстазе. Пальцы барабанят по клавишам с сумасшедшей скоростью. Я забываю, кто я и что делаю. Я весь там, с моими персонажами. Я снова на Эдеме.

Люди издали смотрят на меня, но никто не приближается. Какой-то человек протягивает мне книгу для автографа, я подписываю ее, не отрываясь от целиком поглотивших меня событий. 12.30. Я начинаю кашлять. Посетители кафе курят, над нашими головами уже висит плотное сизое облако. Дым раздражает глаза и нос.

Здесь не запрещается курить в кафе, и чужой табачный дым заставляет меня прекратить работу.

Я все лучше понимаю Габриеля Асколейна. «Он» говорит в интервью, что после работы отправляется заниматься спортом в ближайший городской сад.

Я иду в сад, замечаю группу, которая медленно выполняет упражнения на растяжку, и присоединяюсь к ним. Кажется, они знают меня и сдержанно приветствуют. Я повторяю упражнения за ними. 13.00. Возвращаюсь домой. Звоню Дельфине. Она соглашается встретиться, и я еду к ней в студию «Синяя бабочка».