Валентинов день - Фэйзер Джейн - Страница 57

— Мама собиралась тебя повидать.

— Да, приезжала сегодня утром. Она дома?

— На кухне, с Салли. Готовят фарш.

— Ты не попросишь ее…

— Аласдэр! — раздался радостный возглас из глубины дома. — Я услышала твой голос! Как хорошо, что ты так быстро приехал!

К ним подошла та самая женщина, которую Эмма видела у дома на Албемарл-стрит. Она вся светилась от радости. Поверх свободного платья из муслина в цветочек на ней был передник. В руке она держала деревянную ложку.

— Силы небесные! — Женщина смущенно вытерла ладонь о передник. — Ты не предупредил, что приедешь с гостьей.

— Ничего удивительного, он очень скрытен. — Эмма выступила вперед. Пора было перехватывать инициативу. Она протянула руку. — Вы, должно быть, Люси? Прошу прощения, я допустила бестактность. Миссис?..

— Ходгинс, — подсказала женщина и, пожав руку Эммы, вопросительно посмотрела на Аласдэра.

— Позволь тебе представить леди Эмму Боумонт, — немедленно отозвался тот. — Я собираюсь на ней жениться.

От такой неприкрытой наглости Эмма даже рот приоткрыла. Нет, этот человек совершенно невозможен. Люси широко улыбнулась, а Тим от смущения принялся возить по полу ногой.

— Что ж, я очень рада… замечательная новость. Но входите же… Мы должны это отпраздновать бокалом самбуко-вого вина. Майк все еще в поле. Тим, сбегай позови его. Заходите, леди Эмма. И простите за беспорядок. Я не ожидала гостей.

Вступая в маленькую прихожую, девушка поняла, что, как многие другие, Люси не была склонна подвергать сомнению утверждения Аласдэра. Ей не приходило в голову поинтересоваться, хочет ли сама Эмма стать его женой. Но она показалась бы неблагодарной, если бы испортила встречу. Здесь все порадовались новости и, похоже, ничуть не удивились, что Аласдэр привел свою невесту. Может быть, знали другого Аласдэра? Не такого скрытного? Светский насмешник, которого знало общество, явно не подходил к этой уютной домашней обстановке.

Майк Ходгинс, которого вскоре привел Тим, обрадовался новости не меньше жены. Он пожал руки гостям и поздравил их с нарочитой торжественностью, затем громко расхохотался, поцеловал жену и один за другим быстро пропустил несколько стаканчиков вина.

Эмма заметила, что Тим прямо-таки жался к отчиму. Старался не пропустить ни одного его слова, смеялся, когда смеялся Майк, и спешил наполнять его стакан. Но и с Аласдэром мальчик не чувствовал себя не в своей тарелке. И Аласдэр, в свою очередь, тоже обращался с ним с любовной теплотой, которую редко замечали в горделивом лорде посторонние. Зато именно эту сторону его характера Эмма как раз и ценила. И ценил ее Нед.

Тим был явно сыном Майка Ходгинса во всем, кроме крови. Расстраивало ли это Аласдэра? Он сам испытал, что значит быть оторванным от родителей… лишиться душевной связи с семьей. Каково же будет его собственному сыну?

Наблюдая, слушая и играя свою роль, Эмма размышляла: сколько же они с Аласдэром успели потерять из-за того, что он раньше не раскрыл ей эту часть своей жизни! На такие вопросы надо было отвечать. Она его любила. А если любишь, хочешь понять любимого. Разве это не ясно?

Она посмотрела на него почти с отчаянием: ну почему он такой упрямый? И в этот миг Аласдэр тоже поднял глаза. И от того, что Эмма в них увидела, у нее захватило дыхание — вопрос и мольбу. И поняла, сколь многое в то утро было для него поставлено на карту.

Она улыбнулась и протянула ему руку. Аласдэр поднялся, пересек небольшую гостиную и поднес ее к губам. В комнате наступило молчание. И оно словно окутало всех присутствовавших. Но в следующий миг Аласдэр выпустил ее руку и произнес вполне обыденным тоном:

— Нам с Тимом и Майком надо кое-что обсудить. Вы с Люси отпустите нас на несколько минут?

Эмма в знак согласия кивнула. Ей показалось, что Тим нервничал, когда уходил с двумя любящими его мужчинами. И ей подумалось, что для тревоги у мальчика нет никаких причин.

Люси повернулась к Эмме.

— Не знаю, что лучше, — призналась она, устраивая на коленях ребенка. — Аласдэр хочет отправить Тима в ту самую старинную школу, в которую ходил сам. Но мальчик упрямится.

— В Итон? — Эмма сморщила нос. — Ни брат,-ни Аласдэр не сказали об этой школе ни одного хорошего слова.

— Но образование сделает из Тима джентльмена, — настаивала Люси.

— Ничего не получится, если он сам не захочет. Только станет несчастным.

— Но сын должен ходить в школу, — кипятилась мать. — А теперь он говорит, что ему не нужна даже начальная школа. И пастор, который учит его латинскому и греческому. Вот я и отправилась утром к Аласдэру, чтобы посоветоваться.

Эмма кивнула. Утро, казалось, было целую вечность назад. Неправильную, скомканную, беспорядочную вечность.

— А чего хочет Тим? — спросила она.

— Хочет стать фермером, как Майк. — Люси задумчиво перебирала детские пальчики. — Майк — хороший фермер… И прекрасный кормилец. Лучшего мужа не сыщешь. Но Тим мог бы стать кем-нибудь иным. У него есть шанс.

— Но может быть, Аласдэр сможет предоставить ему другой шанс, который его больше устроит? — поколебавшись, предположила Эмма.

Ей не хотелось вмешиваться — все было для нее настолько в новинку. И все же говорить за Аласдэра казалось хоть и в высшей степени рискованным, но правильным.

— Раз Тим хочет заниматься фермерством, это удастся ему гораздо лучше, если он сможет читать о сельском хозяйстве. В наши дни есть чему поучиться. Оборот зерна, огораживание… — Эмма запнулась. Она поняла, что ее подхватил собственный энтузиазм. Она говорила об управлении большим имением, а Майк и Люси владели всего лишь небольшим хозяйством. Но, Люси этого не заметила. Она слушала и задумчиво кивала.

— Мама, мне больше никогда не придется ходить к пастору! — Тим ворвался в гостиную с пылающим лицом и блестящими глазами. — И когда я вырасту и перестану ходить в начальную школу, мне не придется ехать в другую. Когда Майк решит, что я достаточно взрослый, начну учиться, как управлять большой фермой.

«Превосходно, Аласдэр». В знак молчаливого одобрения Эмма кивнула. От принятого решения, которое явно принадлежало им обоим, мужчины почувствовали облегчение.

Аласдэр наклонился поцеловать Люси.

— Порадуйся за сына. Так будет лучше.

— Да, — улыбнулась женщина. — И леди Эмма так говорила.

Аласдэр удивленно покосился на свою невесту и продолжал:

— Не будем вас больше беспокоить. Пошли, Эмма. — И подал ей руку. Девушка попрощалась с хозяевами и вместе с ним вышла из дома.

— Рад, что у нас общие взгляды на Тима, — сказал Аласдэр уже в саду. — Но у нас, моя невестушка, вообще много общих взглядов.

— Но я отнюдь еще не разделяю твоих взглядов на брак, — грубовато ответила Эмма.

— Что же тебе мешает, моя дорогая?

— Знаешь, ты кто? — Девушка набрала полные легкие воздуха. — Упрямый, самоуверенный врун! Настырный пособник дьявола!

— Никогда еще из этих медовых уст, ангелочек, не слышал столь ласковых слов, — усмехнулся Аласдэр.

— Я еще не начинала, — заявила Эмма. — Буду всю твою оставшуюся жизнь каждый день сыпать тебе в уши оскорбления.

— И сделаешь меня счастливейшим человеком на свете. К тому же, если мне наскучит слушать оскорбления, есть способ их моментально прервать.

— И какой же?

Аласдэр остановился в тени дерева. Его глаза мерцали как пара изумрудов, когда он запечатал ее губы своими.

— Ты в этом сомневаешься, Эмма? — И поцеловал ее в изгиб шеи.

— Не сомневаюсь, — шепотом ответила она. — Нисколько. — И провела кончиком пальца по его губам. — Какие тут могут быть сомнения…

Эпилог

— Я полагала, мы направлялись в Воксхолл[5]? — удивилась Эмма, когда два гребца пропустили водяные ворота в увеселительный сад. Мириады огней освещали реку, в холодном воздухе над водой плыли волны музыки из ротонды.

— Я передумал, — сообщил Аласдэр с ленивой улыбкой. Он сидел в лодке напротив Эммы — руки сложены на коленях, глаза сияют — и смотрел ей в лицо. Сегодня она выглядела особенно привлекательной: в белой бархатной накидке для оперы, подбитой серебристым лисьим мехом. Стоячий воротник обрамлял лицо, украшенное высокой короной прически. Глаза лучились настоящим золотом, полные губы наводили на мысль о поцелуе.

5

Воксхолл-Гарденз — увеселительный сад в Лондоне. Существовал с 1661 по 1859 г