Возлюбленный враг - Фэйзер Джейн - Страница 24

— Я не мог оставить тебя там, Джинни, — мягко сказал Алекс, внезапно появившись позади нее и на мгновение успокаивающе прикоснувшись к ее плечу. — Даже если бы я и хотел потерять тебя, мой долг требует держать тебя под моей охраной. Ты ведь понимаешь это?

Она кивнула и шмыгнула носом, нащупывая в кармане носовой платок. Пальцы сомкнулись на послании короля, и слезы тут же высохли. Какое право она имеет оплакивать потерю дома, когда король лишился свободы, когда так много людей отдали жизни во имя их дела? И потом, разве ей не лучше быть здесь, рядом с этим мужчиной, где ее ожидают и страсть, и конфликты, рядом с человеком, который возбуждает ее до таких сладостных высот, дает возможность познать неизведанное?

Решительным движением она отвернулась от перил.

— С печалью покончено, сэр.

Алекс посмотрел на нее, нахмурившись, потом коротко кивнул. Когда он уже отходил, она мягко сказала:

— Прошу прощения за мою невежливость. Это было непростительно.

— Да, — задумчиво сказал он. — Действительно непростительно. Советую впредь не допускать подобного. На этот раз я тебя прощаю.

«И за такую малую милость я должна быть благодарна», — подумала Джинни.

Утро было в разгаре, когда паромы повернули в устье Лимингтона. Река, как всегда, была оживленной — небольшие лодки сновали между болотистыми берегами по обе стороны. Когда первый паром пристал к выложенному булыжником причалу, мужчины и мальчишки, стоявшие у низкой каменной стены, кинулись вперед, чтобы принять швартовочные канаты, брошенные жилистым паромщиком, обнаженный торс которого загорел до такой степени, что приобрел оттенок темно-красного дерева. Помощники на берегу, несомненно, ожидали платы за работу, и Джинни стало интересно: действительно ли армия Кромвеля платит за подобные услуги, или же это входит в одно из проявлений преданности парламенту? Все паромы пришвартовались друг к другу, и начался сложный процесс высадки. Джед подошел к Джинни.

— Полковник хочет, чтобы вы оставались на борту, пока отряд не высадится полностью.

— Почему? — озадаченно нахмурилась она. — Я могу подождать на причале. Джед зашаркал ногами по деревянной палубе.

— Прошу прощения, но сдается мне, полковник думает, что тут вам безопасней будет.

— Ты хочешь сказать, что отсюда я не убегу. — Она пожала плечами. — Не думаю, что сумела бы уйти далеко. А ты как считаешь, Джед?

— Если полковник не захочет этого, то не уйдете, — согласился Джед. — Не хотел бы, однако, чтобы вы попытались. Может быть неловко.

Джинни без труда поверила этому лаконичному высказыванию и уселась на свернутые канаты, наблюдая за выгрузкой. В такой ситуации вполне можно было ожидать хаоса — лошади, возбужденные переправой, били копытами и вскидывали головы; двести человек сновали вокруг, стаскивая повозки с провизией с паромов. Однако все спокойно занимались своим делом, офицеры были всюду, работая столь же старательно, как и их подчиненные. А Алекс, как казалось Джинни, одновременно оказывался в десяти местах. Она пристально следила за ним, замечая, что он никогда не вмешивается, но подставляет плечо под особенно тяжелый груз. Она видела, как вокруг него шутили и смеялись солдаты. И знала, что они относятся к нему с благоговением, граничащим со страхом.

Светило теплое солнце, паром медленно качался на воде, канаты скрипели, и звук этот действовал на Джинни убаюкивающе, словно колыбельная. Веки смежились, чудесная дрема охватила ее. Она свернулась в клубочек на канатах, положив голову на руку и вдыхая аромат пропитанной солнцем древесины на палубе, слегка масляный запах веревки, солоноватый запах низины, затопляемой морской водой.

Отряд полковника Маршалла выстроился стройными рядами на причале. Во главе колонны была кавалерия, аккуратно нагруженные повозки замыкали ряды. Командир, судя по всему, остался доволен этим видом, потому что после переклички и проверки было объявлено увольнение на час. Негромкий довольный возглас пробежал по рядам — люди обрадовались возможности свободно побродить по улицам Лимингтона. Конечно, час — это немного, но если девушки не против и эль крепок, можно многое успеть. Алекс и офицеры повернули к гостинице на пристани.

— Дикон, приведи, пожалуйста, госпожу Кортни. Полагаю, ей нужно подкрепиться, как и нам. — Он покачал головой с легкой улыбкой, когда Дикон, явно сгорая от нетерпения, отправился обратно на паром. Пожалуй, лучше всего дать ему возможность самому решить свои проблемы. Если попытаться изолировать его от Джинни, то это скорее всего лишь усилит его чувства. Кроме того, она более чем способна справиться с любыми проявлениями недостойного поведения со стороны лейтенанта без вмешательства полковника.

Пивная в гостинице была полна народу, но хозяин с большой готовностью предоставил наверху комнату для офицеров парламента. Помимо прочего, он не хотел никаких неприятностей, а среди его завсегдатаев было много таких, которым очень не понравится пить в одной компании с «круглоголовыми». Офицерам принесли эль, хлеб, мясо, сыр и фрукты, и, к облегчению хозяина, все было сразу оплачено. В эти дни далеко не всегда возмещались понесенные убытки. Гораздо чаще это считалось безвозмездным вкладом в благосостояние армии.

Алекс подошел к крошечному окошку, выходящему на причал. Дикон поспешно шел к гостинице, но был один. Спина Алекса напряглась. Джинни никак не могла укрыться от зоркого глаза Джеда на пароме. Но если ей это удалось, то в толкотне на причале она вполне могла ускользнуть. Сдерживая нетерпение, он заставил себя дождаться Дикона, с топотом ворвавшегося в комнату.

— Где госпожа Кортни, лейтенант? — тихо, но требовательно спросил он. Дикон выглядел виноватым.

— Понимаете, полковник… это так неловко, она…

— Что «она», лейтенант Молфри? — В комнате наступило полное молчание, пока Дикон пытался найти слова, чтобы побороть свое смущение, не представляя в то же время, что подозревает полковник.

— Она… ну… она спит, полковник, — выговорил он, заикаясь. — Я не знал, будить ее или нет. Она выглядит так умиротворенно, и потом она же сказала сегодня утром, что плохо спала прошлой ночью. Может, мне пойти и разбудить ее?

Алекс заметно успокоился, и все остальные вместе с ним.

— Нет, Дикон. Оставим ее на некоторое время, потом я сам схожу за ней, должна же она поесть, прежде чем мы двинемся в путь.

Спустя полчаса он стоял и смотрел на спящую Джинни. Он вполне понимал затруднение Дикона — она действительно выглядела поразительно умиротворенной. Ему хотелось погладить мягкий изгиб ее щеки, просунуть мизинец между полными, чуть приоткрытыми губами, доводя ее до изнеможения этой лаской. Как раз в этот момент она перевернулась на спину, небрежно закинув руку за голову. От этого движения ее округлая грудь натянула ткань кружевного лифа амазонки. Его тело очень некстати мгновенно отозвалось на это движение. Джед, сидевший рядом, кашлянул и оценивающе взглянул на своего полковника.

Алекс слегка ухмыльнулся. Джед заботился о нем с самого детства, и мало что ускользало от его внимательных глаз.

— Боюсь, я ничего не могу поделать с этим. Я словно околдован.

— Да, полковник, — спокойно согласился Джед. — Все в конце концов утрясется, как это бывает всегда.

Джед всегда придерживался подобной философии. Все в конце концов само распутается, так что нет смысла тревожиться. Алекс присел на одно колено рядом со спящей Джинни.

— Просыпайся, милая, — нежно сказал он, трогая ее за плечо. Глаза Джинни распахнулись, потом она сонно улыбнулась.

— Ты вышел из моих снов или только что вошел в них. Либо одно, либо другое.

— Мне это по душе в любом случае, — сказал он, беря ее за руку и поднимая на ноги. — Сейчас ты должна подкрепиться. Мы будем в пути до заката.

— А потом? — Джинни кулаками протерла глаза, поправила лиф амазонки и убрала выбившиеся пряди каштановых волос.

— А потом мы разобьем лагерь.

— Я всегда мечтала поспать в палатке, — заметила Джинни. Алекс рассмеялся.