Король Мечей - Муркок Майкл Джон - Страница 27

Корум медлил в нерешительности.

– Мабелод грозит уничтожить Закон. Гландит-а-Крэ мечтает покорить все наше Измерение. Ралина пропала. Мы многое рискуем потерять, Джари, если ошибемся.

– Да, мы рискуем потерять все.

– Тогда, может быть, лучше сначала удостовериться, что это не ловушка? Что мы не стали жертвой космического обмана?

Джари громко расхохотался:

– А как ты намереваешься это выяснить, Корум Джаэлен Ирсей?

Корум посмотрел на друга и опустил глаза.

– Ты прав. Надо войти в город.

Они пересекли лужайку, голубоватую в струящемся от города синем свете, ступили на просторную улицу, вдоль которой росли голубые цветы и деревья, и вдохнули воздух Танелорна, столь непохожий на воздух городов в знакомых им мирах.

Рыдания стеснили грудь Корума. Он опустился на колени, благоговея перед красой вечного города, чувствуя, что готов отдать за него жизнь. Джари положил руку ему на плечо и прошептал:

– Да. Это – подлинный Танелорн.

Корум и Джари побрели по улице, высматривая обитателей города. Тело у Корума сделалось каким-то невесомым, он словно парил над землей. Его вдруг наполнила необъяснимая уверенность, что здесь они обретут долгожданную помощь, что Мабелод будет повержен, что вадхаги и люди из Ливм-ан-Эш прекратят наконец убивать друг друга. Но они все шли и шли, а навстречу им не попалось ни единой живой души. Никто не приветствовал их, вокруг царила всеобъемлющая тишина.

Вдруг в конце улицы Корум заметил какую-то фигуру, неподвижную на фоне замысловатого голубого фонтана. Это была статуя – первая статуя, которую они обнаружили в городе. Что-то неуловимо знакомое почудилось Коруму в ее очертаниях, что-то вселившее в него смутную надежду. Статуя отчего-то связалась в его мозгу с мыслью о Спасении.

Он почти побежал, однако Джари схватил его за руку.

– Постой. Не надо спешить в Танелорн.

По мере того как они подходили ближе, очертания статуи вырисовывались все отчетливей. Она казалась более грубой, почти варварской рядом с окружающими ее ажурными зданиями и не голубой, а скорее зеленой. И материал, из которого она была отлита, отличался от прочих сооружений. Статуя стояла на четырех ногах, поддерживавших ее квадратное туловище. Рук тоже было четыре: две сложены на груди, две свисали вдоль тела. Большая голова казалась почти человеческой, только нос отсутствовал и вместо ноздрей зияли открытые дыры. Огромный рот растянулся от уха до уха, словно статуя ухмылялась. Сверкающие глаза тоже были диковинными и скорее походили на розетки из драгоценных камней.

– Глаза… – пробормотал Корум, придвигаясь ближе.

– Да. – Джари понял, что имел в виду Корум.

Статуя была не выше Корума, и все тело ее было усыпано темными, сверкающими камнями. Корум протянул было руку потрогать, но тотчас же отдернул: взгляд его был прикован к сложенным на груди рукам статуи. Он просто похолодел от чудовищной догадки.

Правая рука статуи заканчивалась шестипалой кистью, но вместо левой был обрубок. Отсутствующая кисть была у Корума. Корум в панике отпрянул назад, сердце бешено забилось, виски ломило, в ушах стоял звон.

Губы статуи медленно раздвинулись. Руки, висевшие вдоль туловища, потянулись к Коруму.

Затем Корум услышал голос.

Никогда прежде не доводилось ему слышать столь странный голос. Мудрый и жестокий, насмешливый и беспощадный, холодный и ласковый одновременно, грубый и нежный – тысячи оттенков были в нем. Голос произнес:

– Ключ… Дар должен быть добровольным. Иначе я не могу воспользоваться ключом.

Фасеточные глаза – точная копия того глаза, что сидел в правой глазнице Корума, – вращались и переливались, однако руки, сложенные на груди, оставались неподвижны, равно как и ноги, словно приросшие к постаменту.

Корум был так потрясен, что не мог вымолвить ни слова. Он точно окаменел – как сама статуя. Джари подошел и стал рядом.

– Ты – Квилл, – спокойно сказал он.

– Да, я – Квилл.

– А Танелорн – твоя тюрьма?

– Он был моей тюрьмой, потому что…

– Потому, – подхватил Джари, – что только Вечный Танелорн может удержать существо такого могущества, как ты.

– Но даже он не смог бы удержать меня, будь я полноценным.

Джари поднял безвольную руку Корума и потрогал шестипалую кисть.

– А это вернет тебе полноценность?

– Это – ключ к моей свободе. Но дар должен быть добровольным, иначе я не смогу воспользоваться ключом.

– И ты постарался заполучить его – разумом, волей, над которой Танелорн не властен. Выходит, не Космическое равновесие соединило Корума с Элриком и Эрекозе, а ты. Только ты и твой брат обладаете такой силой – хотя вы и не свободны сейчас. Только вы можете бросать вызов законам естества – самому великому Закону Космического Равновесия.

– Да, только Квилл и Ринн могут это, ибо они послушны единственному закону…

– …который вы нарушили – много тысячелетий назад. Вы подняли руку друг на друга – и Ринн отсек тебе кисть, а ты вырвал у него глаз. Вы забыли о клятве верности – той единственной клятве, что всегда будет для вас законом…

– Ринн принес меня сюда, в Танелорн. Множество циклов сменилось с тех пор.

– А что твой брат, Ринн? Какое возмездие ты придумал ему?

– Он ищет, не ведая отдыха, свой утраченный глаз. Но найти его он сможет лишь отдельно от руки.

– А глаз и рука всегда были вместе.

– Как и сейчас.

– И потому Ринн ничего не нашел.

– Ты верно понял меня, смертный. Тебе многое известно.

– Это потому, – прошептал Джари, словно разговаривая сам с собой, – что я один из тех смертных, что обречены на бессмертие.

– Дар должен быть добровольным, – снова повторил Квилл.

– Скажи, это тебя я видел в Огненных Землях? – неожиданно спросил Корум, отодвигаясь от статуи. – Это ты был на холмах рядом с замком Эрорн?

– Да, то была моя тень. Но ты не мог видеть меня, я невидим. Это я спас тебе жизнь в Огненных Землях, и еще много-много раз. Я использовал для этого свою руку, я убивал ею твоих врагов.

– Они не были врагами. – Корум поднес к глазам шестипалую руку, глядя на нее с отвращением. – Значит, это ты дал мне власть над мертвыми и право призывать их себе на помощь?

– Это все пустяки. Руке дана куда большая власть.

– И ты сделал это усилием мысли?

– Я сделал гораздо больше. Дар должен быть добровольным. Я не могу принудить тебя, смертный, вернуть мне мою руку.

– А если я не захочу расстаться с ней?

– Тогда я останусь здесь и буду ждать еще тысячу циклов, пока не наступит новое Совмещение Сфер. Разве ты ничего не понял?

– Я понял, – печально ответил Джари. – Совмещение Сфер… Вот отчего такое множество Измерений открылось сейчас для смертных! Вот почему находятся ответы на загадки, суть которых всегда ускользала от разума! Вот почему я помню свои воплощения. Наступает Великое Совмещение Сфер. Это случается столь редко, что даже проживший вечность не всегда увидит его. А когда оно происходит, рушатся старые законы, и рождаются новые, и меняется сама природа Времени, Реальности и Пространства.

– Это означает конец Танелорна?

– Может быть. Но я не уверен, – сказал Квилл. – Дар должен быть добровольным.

– А что будет, если я отдам ключ? – спросил Корум.

Джари покачал головой, вытащил из-за пазухи кота, погладил его и тяжело вздохнул.

– Ты освободишь Квилла, – сказал Квилл. – Ты освободишь Ринна. Каждый заплатит свою цену.

– Что мне делать, Джари?

– Я не могу…

– Мне следует заключить сделку? Потребовать помощи для сражения с Королем мечей? Чтобы Квилл вернул мне Ралину, вернул мир в мои земли?

Джари пожал плечами.

– Что же мне делать, Джари?

Но Джари молчал. Корум посмотрел в лицо Квиллу.

– Я верну тебе твою руку, но при условии, что ты поможешь мне уничтожить власть Хаоса в Пятнадцати Измерениях, что ты убьешь Мабелода, Короля Мечей, и отыщешь мою возлюбленную, Ралину. И вернешь мир в мои земли, чтобы мы могли жить, повинуясь Закону. Скажи, что ты это сделаешь.