Голоса ночи - Джойс Лидия - Страница 39

– Ты не считаешь меня надежным человеком? – сказал Гиффорд легким тоном, хотя в глазах его появился холодный блеск. – Я уже знаю наполовину ваши планы, так какой вред будет в том, если вы позволите мне помочь вам ввести в заблуждение общество?

– Ты вполне заслуживаешь доверия, так как это позабавит и тебя, – решительно сказал Чарлз.

Гиффорд усмехнулся и расслабился.

– Совершенно верно, старина. Совершенно верно. Думаю, это позабавит и всех остальных.

Дайнс пожал плечами:

– На мой взгляд, включение Гиффорда в число близких друзей мисс Хаусер добавит правдоподобия ее принадлежности к определенному социальному кругу.

Чарлз кивнул, хотя не испытывал особой радости по этому поводу. Гиффорд не отличался постоянством; если ему покажется, что задуманное развлечение недостаточно привлекательно, он с радостью разрушит все планы, чтобы насладиться произведенным эффектом.

Возможно, он уже знает о Мэгги, так как присутствовал на том прослушивании, однако будет безопаснее не посвящать его в детали.

– Так когда мы начнем наш невероятно интригующий розыгрыш? – спросил Гиффорд, слегка улыбнувшись.

Чарлз раздраженно переминался с ноги на ногу.

– Посмотрим сначала, кто прибыл.

– Полагаю, большинство гостей уже здесь, – убежденно заявил Гиффорд.

– Тогда почему бы не начать? – сказал Чарлз, чувствуя, что ситуация может выйти из-под контроля. Чтобы удержаться от резкого высказывания в адрес Гиффорда, он повернулся и зашагал в китайскую гостиную, предоставив двум другим мужчинам следовать за ним.

В комнате уже было полно гостей. Леди Эджингтон уютно устроилась в углу с пожилыми женщинами. Там сидели: мать Гиффорда, леди Рашуэрт со своей сестрой, леди Виктория, леди Хайд и леди Джеймс Ашуэрт с огромным сверкающим бриллиантом на шее. Более молодое поколение в лице дочерей леди Ашуэрт, дочерей леди Хайд и сыновей Рэдклиффа вело себя чуть свободнее, образуя то одну, то другую группу, тогда как взрослые мужчины держались поодаль в углу, позади одной из двух огромных нефритовых ваз, стоявших по обеим сторонам дальнего дверного проема.

Чарлз отметил отсутствие Мортимеров, которые, как всегда, задерживались; лорда Гримсторпа, а также Морелов, которых, возможно, не пригласили в этом году, так как в печати все еще обсуждались сплетни относительно недавнего опрометчивого романа миссис Морел. Нельзя сказать, что леди Эджингтон принципиально возражала против романов – если, конечно, один из партнеров не был в браке, – однако, когда дело доходило до обсуждения связи во всем Лондоне, она не могла игнорировать это обстоятельство, и ей требовалось несколько месяцев, чтобы простить виновника или виновницу скандала.

Гиффорд быстро оглядел комнату и вопросительно приподнял бровь – достаточно ли прибыло людей? Чарлз сделал разрешающий знак легким движением плеча, и Гиффорд подошел к группе молодых людей, собравшихся вокруг спинета, возвышавшегося у одной из стен. Выставленный напоказ одним из предков инструмент был настроен на восточный лад и являлся дополнительным украшением со своими инкрустированными в китайском стиле панелями. Одна из дочерей леди Хайд – леди Элизабет или леди Мэри, Чарлз не мог разобрать, – нажимала на клавиши беспорядочным образом, в то время как другая, а также Милли, мисс Хаусер и двое Рэдклиффов стояли рядом полукругом. Гиффорд присоединился к ним, а Чарлз последовал за Дайнсом, который направился к другой группе.

– Послушайте, мисс Кроссхем, – начал Гиффорд с преувеличенно скучающим видом. – По пути сюда я видел строящийся дворец. Кому он принадлежит?

Милли улыбнулась, обозначив ямочки на щеках.

– Лорду Лэнгстону. Интересное строение, не правда ли? Он говорит, что дворец будет построен в стиле готического аббатства.

Питер Рэдклифф усмехнулся:

– Я никогда не видел аббатства со множеством подпорок и башен.

– Разве вы не знаете? – сказала одна из близнецов, стоявшая рядом с ним. – Лэнгстон называет себя специалистом по истории Средних веков, однако главным образом знает наизусть «Смерть Артура» и спорит относительно того, где на самом деле располагался Камелот. Держу пари, что, закончив строительство, он установит «круглый стол», отведет помещение для выставки древнего оружия и разместит в каждом углу рыцарские доспехи.

– А также повесит гербы на каждую стену, – добавила ее сестра с воодушевлением. Она пыталась наигрывать мелодию, которая, по ее мнению, звучала в Средние века, но быстро сбилась.

– И еще устроит на кухне ямы, в которых будут жарить мясо, – согласилась первая сестра.

Гиффорд со скучающим видом оглядел комнату.

– Это намного лучше, чем бесконечный чай с печеньем и злые сплетни, которые мы слышим на каждом приеме с начала сезона.

– Хотите посмотреть на эту стройку? – предложила Милли.

«Спасибо, сестра», – мысленно произнес Чарлз.

– Я с удовольствием посмотрела бы! – с неподобающим энтузиазмом воскликнула мисс Хаусер трепетным тоном.

Одна из сестер тайком взглянула на другую из-под опущенных ресниц, и обе улыбнулись.

– Я не понимаю, почему бы не поехать, если у нас достаточно карет, – сказал Чарлз в ответ на вопросительный взгляд Милли.

– Ландо Дайнса все еще здесь, – сообщил Гиффорд, растягивая слова.

– И наша городская карета, – вставил Питер.

– Я прикажу, чтобы их подогнали поближе, – сказал Чарлз и кивнул лакею, который стоял у двери. – Давайте узнаем, кто еще желает поехать.

– Ты едешь? – спросила Милли, слегка нахмурившись. – Нам нужен сопровождающий, потому что, как ты знаешь, я никогда не интересовалась архитектурой.

– Разумеется, еду, – сказал Чарлз ровным тоном. Потребовалось полчаса, чтобы подготовить кареты.

Наконец все, кто хотел поехать, расселись по местам и отправились в путь.

Чарлз оказался зажатым между Гиффордом и Кристофером Рэдклиффом, который весь сиял, явно важничая в своей новой капитанской форме. Напротив Чарлза сидела его сестра и неизменная Флора Ашуэрт, чья мать постоянно навязывала ему свою дочь. Позади он слышал, как Дайнс развлекал в ландо какой-то историей мисс Хаусер. С ними сидели также лорд Рэдклифф, миссис Ашуэрт и лорд Гамильтон, а сестры-близнецы, Питер и Александр Рэдклифф разместились в закрытой карете, следующей в самом конце. Эта небольшая процессия с грохотом миновала мост над небольшой холодной речкой, протекающей непосредственно перед воротами поместья, и затем свернула с боковой аллеи на главную дорогу, которая вела в Лондон.

«Вот и настал момент истины», – подумал Чарлз, заставив себя держаться невозмутимо. Его, конечно, беспокоила судьба Лили Барретт, отвергнутой обществом, однако это была не единственная причина, по которой он испытывал тяжесть на сердце. Он очень хотел, чтобы Мэгги имела успех независимо от его нелепого пари. Он хотел видеть ее победу над этим миром, который всегда был против нее. Хотел, чтобы эта девушка была принята его окружением, хотя подозревал, что она не считала это важным для себя, тогда как по непонятной причине для него ее победа имела существенное значение.

Чарлз ехал в напряженном молчании.

– Что это? – воскликнула мисс Флора, нарушив тишину.

Уже? Не может быть. Чарлз проследил за ее взглядом. Он пришел в замешательство, полагая, что девушка увидела Мэгги, однако внимание Флоры привлекла широкая канава у дороги, которую копали рабочие.

– Это для прокладки газовой линии, – пояснил Чарлз, расслабившись. – В канаву положат трубы и подведут их к новому дому Лэнгстона. – В широко раскрытых глазах Флоры отразилось возбужденное любопытство. – Это, конечно, опасная работа, – добавил Эджингтон, – и мужчинам строго запрещено курить.

– А если они нарушат запрет? – спросила Флора затаив дыхание.

Чарлз приподнял бровь. Флора была такая… наивная.

– Произойдет взрыв. Взрывы газа в предместьях Лондона уже имели место. Разрушилось несколько домов, а в земле образовались глубокие воронки, – пояснил он.

Флора с испугом взглянула на рабочих и продолжала смотреть на них, даже когда экипаж отъехал на значительное расстояние.