Вендетта по-русски - Гайдуков Сергей - Страница 18

— Константин Сергеевич уезжает в другой город, — немедленно ответил Гарик.

— Что? — удивился я.

— В какой еще город? — возмутилась Ленка. — Ты что, не можешь себя прилично вести больше одного дня?!

Я вижу, тебе на меня наплевать!

— Мне надо… Я потом! — успел я выкрикнуть, прежде чем Гарик впихнул меня в кабину лифта и нажал кнопку первого этажа. — Черт, — с досадой буркнул я, когда двери уже закрылись и кабина пошла вниз. — Какого хрена ты ляпнул про другой город?

— Умник! — презрительно покосился на меня Гарик. — А что, нужно было ей все рассказать? Про убийцу, про гостиницу, в которую ты едешь? Чтобы она потом на каждом углу трепалась: «А вы знаете, Костя Шумов скрывается от наемного убийцы! В такой-то гостинице, в таком-то номере! Но это большой секрет!» Этого ты хотел?

— Теперь она меня снова ненавидит, — скорбно констатировал я.

— У вас что-то серьезное? Нет? Собираешься жениться? По глазам вижу, что нет. Значит, тебе плевать на ее ненависть. Что тебе дороже — собственное здоровье или комплексы какой-то девчонки? По глазам вижу, что здоровье. Так что я все сделал правильно, — довольный собой, сказал Гарик. — Между прочим, тебе надо съезжать из этого дома. Идеальное место для киллера. Я уже придумал четыре точки для засады в вашем подъезде.

Двери лифта раздвинулись, Гарик первым шагнул вперед, деловито осмотрелся и сказал:

— Уже пять. Ага, вот и шесть. Нет, тебе определенно надо переезжать. На месте киллера я бы…

— Не увлекайся, — попросил я. — Ты мне вчера уже испортил настроение, так не продолжай это дело и сегодня.

— Хорошо, — кивнул Гарик, выходя из подъезда на улицу. — Вот тебе сразу семь и восемь. А вон с той крыши хорошо было бы из снайперской…

Он довел меня до такого состояния, что мне померещился отблеск на линзе оптического прицела на той самой крыше, Я даже шарахнулся в сторону.

— Ты что? — удивился Гарик. — Рано дергаешься. Я тебе скажу, когда можно начинать.

Мы сели в его машину, потому что мою «Оку» Гарик объявил номером десять.

— Пришлю ребят, чтобы внимательно осмотрели твой тарантас, — пообещал он — на предмет наличия взрывного устройства. А потом они машину оттранспортируют туда, куда тебе нужно… Кстати, а куда тебе нужно? Куда тебя везти?

Я задумался.

— У нас есть ведомственная гостиница, — предложил Гарик, — и я мог бы оформить тебя свидетелем, нуждающимся в защите. Отправил бы тебя к себе на дачу, но там камин не доделан, околеешь ночью. Уж заморозки начались…

— Отвези меня в двенадцатое отделение, — попросил я.

— Это еще зачем? — удивился Гарик. — Странное место ты выбираешь для конспиративной квартиры…

— Мне там надо закончить кое-какие дела, прежде чем я лягу на дно, — пояснил я. — А то нехорошо получится…

— Ты опять влип в историю, — сочувственно произнес Гарик. — Какую статью тебе шьют на этот раз?

— Никакую. Просто при мне случилась пьяная драка в одном баре… А потом одного мужика, с которым мы познакомились тогда, сбила машина. Вот и вся история.

— Познакомились в процессе пьяной драки? — уточнил Гарик, увидел мой утвердительный кивок и неодобрительно заметил:

— Ну и знакомых ты себе заводишь!

И что, насмерть сбило твоего знакомого?

— Угу, — кивнул я. Оказывается, смерть стала моей постоянной спутницей.

Вчера должны были похоронить Павла Леонова, а сегодня впору резервировать участок на кладбище для собственной персоны. Но мы еще посмотрим. Найдет коса на камень.

Гарик высадил меня около двенадцатого отделения милиции и умчался в ГУВД. А я вошел в здание и направился к уже известному мне кабинету Панченко. В коридоре на лавочке сидел розовощекий молодой человек. Я прошел мимо, не обратив на него особого внимания. Мало ли кто сидит по стенкам в отделениях милиции. Его лицо даже не показалось мне знакомым.

Вот насколько я был невнимательным.

— Это не займет много времени, — пообещал Панченко и сдержал слово. Я подписал свои показания, касающиеся той ночи в баре и дальнейшего своего общения с Леоновым. Текст был составлен Панченко по мотивам моего устного рассказа и в принципе соответствовал реальным событиям. Панченко лишь выделил все те места, где говорилось об употреблении Леоновым алкогольных напитков. Теперь покойный выглядел хроническим алкоголиком, и его смерть под колесами неизвестного автомобиля предстала вполне обычным делом. Я положил листы бумаги на стол Панченко и спросил:

— Насколько я понял, версия об убийстве отпала окончательно?

— Совершенно верно, — не без сожаления подтвердил Панченко.

— И даже Серега не раскрутил Рафика с компанией?

— У Рафика с компанией стопроцентное алиби. Это во-первых. А во-вторых, они не были знакомы до того вечера.

Остается лишь версия несчастного случая, причем виноват как водитель, скрывшийся с места происшествия, так и Леонов, находившийся в состоянии алкогольного опьянения и переходивший дорогу в неположенном месте. Вот и все. Дело закрыто. Леонова вчера похоронили. А вам, Константин, спасибо за сотрудничество. — Он важно приподнялся из кресла и пожал мне руку.

— Какой прок в моем сотрудничестве, раз Рафик тут ни при чем?

— Ну, — загадочно улыбнулся Панченко. — Не одно, так другое. Пришли к этой Миле на квартиру, а у нее на туалетном столике коробка с таблетками валяется. Сами понимаете, не аспирин. А у Рафика у этого незарегистрированный ствол. Так что ваши усилия были не напрасны.

Очень вам признательны. Кстати, — Панченко снова заулыбался, — Серега передает вам привет. Я ему рассказал, что это вы тогда были в обменном пункте, и он вас очень зауважал.

— Я недостоин, — вяло сказал я. Вот так — машешь лопатой направо и налево, пугаешь людей до полусмерти и сам попутно пугаешься, а толку — ноль целых ноль десятых. Несчастный случай. И теперь еще Серега меня зауважал.

Да, такое кого хочешь доконает.

— Пожалуй, пойду, — я поднялся со стула, еще раз пожал Панченко руку и пошел к двери.

— Кстати, — сказал капитан мне в спину. Это уже становилось традицией.

— Что? — обернулся я.

— Там в коридоре не сидит такой пацан лет восемнадцати?

— Когда я к вам шел, то сидел. А сейчас… — я открыл дверь и выглянул в коридор.

Молодой человек сидел на прежнем месте. Он резко вскинул голову, встретился со мной взглядом и резко, словно разочаровавшись, отвернулся. — И сейчас тоже сидит.

— Он меня уже затрахал, — сделал интимное признание Панченко. — А в шею его вытолкать как-то неудобно…

— Вам неудобно? — удивился я. — Ну так попросите Серегу. Мне кажется, он такого слова — «неудобно» — вообще не знает.

— Не то чтобы лично мне неудобно, — пояснил Панченко. — Вообще неудобно его отсюда выпроваживать. А сам он не уходит. Я в коридор выйти не могу — сразу ко мне кинется и начнет свое…

— А кто это? — Я был уже заинтригован. — Что это за жуткий тип, пристающий к капитанам милиции?

— А вы не узнали? Определенное сходство есть. Особенно подбородок… Не поняли? Это сын Леонова.

— А-а-а, — глубокомысленно протянул я. Сразу в памяти возникло лицо Леонова с той паспортной фотографии — она мне запомнилась лучше, чем живое лицо Павла. Потом на него наложиласъ только что виденная физиономия парня, и стало понятно, что сходство действительно есть, и, пожалуй, главное — это тяжесть в нижней части лица, массивный подбородок, почти прямоугольный.

— Кажется, я вам говорил, — продолжал Панченко. — Леонов разошелся с женой, та занялась бизнесом… А сын учится в военном училище.

— И что ему от вас надо?

— Да он просто помешался, — махнул рукой Панченко. По его лицу можно было сделать вывод, что Леонов-младший крепко достал его за последнее время, и Панченко просто счастлив пожаловаться кому-то на свою беду. — Жена Леонова, та нормально все восприняла. Она-то знала, что муж сильно закладывал… А сынок, тот уже несколько лет живет в другом городе — сначала Суворовское училище, потом военное… Слегка идеализирует папу.