Неукротимая герцогиня - Галан Жюли - Страница 55

Пока охотники никого не нашли – все живое сидело по укрытиям, норкам и конуркам и вылезать под дождь не желало. Еще пара туазов – и Аньес с Ришаром встретились бы как раз под светящимся окном. Уже не веря в успех сегодняшней охоты, Аньес лениво тыкала палкой в углубления под стеной свинарника. Вдруг после очередного тычка из устланной соломой ямки выскочил крупный угольно-черный кот.

– Вот он!!! – взвизгнула Аньес, отпрыгивая назад.

Котяра кинулся прочь, в сторону Ришара. Тот приготовился его схватить, но хитрый кот проскочил между ногами конюха, даже растерявшегося от такой прыти.

– Держи его! – Аньес по лужам кинулась за оборотнем, размахивая палкой.

Беглец оказался странным котом: вместо того чтобы спокойно уйти от преследователей по заборам и крышам, он помчался к проулку, где скучала Жаккетта. Недолго думая кот решил повторить тот же прием, что и с Ришаром, и с размаху влетел Жаккетте в юбку.

Пока подоспели друзья, кот уже ухитрился сильно располосовать Жаккетте руку, но она, не обращая внимания на дерущую боль, туго запеленала его в свой подол, оставив на свободе только шипящую черную голову.

– Ага, попался, оборотень! – воскликнул подбежавший Ришар. – Подставляй-ка спину под крест!

– Дай лучше мне! – Израненная Жаккетта гневно смотрела на кота. – Друг называется, когти, как бритвы! У-у, рожа усатая! Врежу вот крестом по морде, сразу опомнишься! – Не орите! – Сосредоточенная Аньес приступила к таинству.

Она накинула на шею кота свой амулет против оборотней. По ее знаку Ришар осторожно выпутал пленника из Жаккеттиной юбки и крепко ухватил за лапы, не давая коту шелохнуться. Что-то шепча себе под нос, Аньес начала поливать кота святой водой от носа до кончика мечущегося хвоста. Коту было наплевать, дождь его мочит или что другое, – он продолжал шипеть. Когда святая вода закончилась, в действие вступила Жаккетта и с размаху огрела несчастного оборотня крестом. Кот дурно взвыл, но в человека не превратился. Подождав чуток, Жаккетта приложила его крестом еще раз. С тем же результатом.

– Не-е, кот натуральный! – разочарованно вздохнула она.

– Да, пожалуй… – нехотя согласилась Аньес и сняла с вопящего зверя амулет. – Отпусти его, Ришар…

Выпущенный на свободу, насквозь мокрый кот пулей ускакал в проулок.

– Не мог же Большой Пьер испариться? – недоуменно произнес Ришар. – Здесь и спрятаться-то негде…

– Пойдемте домой… – устало сказала Аньес.

– Сейчас, гляну напоследок вон в то окно, и пойдем!

Ришар двинулся к светящемуся окошку. Девушки неохотно пошли за ним. Как раз под окном к стене дома прилепилась небольшая пристройка, что-то вроде дровяного сарайчика. Ришар легко забрался на нее и подкрался к окошку.

– Идите сюда! – позвал он девушек.

Путаясь в плащах и юбках, они забрались на крышу пристройки и тоже уставились в окно.

В небольшой, но симпатичной каморке Большой Пьер и миловидная женщина любили друг друга. И им было хорошо. Обычно суровое лицо солдата было по-детски радостным и безмятежным.

Личико Аньес стало красным, просто малиновым. Упорно не глядя по сторонам, она стала слезать с крыши. Жаккетта за компанию тоже немного покраснела и спустилась вслед за подругой, хотя ей очень понравилось увиденное и она была не прочь чуть подзадержаться и понаблюдать.

Когда Ришар присоединился к ним, по нему было видно, что он окончательно утратил и без того небольшую веру в умственные способности женского пола. Оглядев пристыжено уставившихся на свои заляпанные грязью подолы охотниц за оборотнями, он презрительно процедил:

– Одно слово, бабы!

И первым пошел с пустыря. Аньес и Жаккетта молча потянулись за ним.

Уже на подходе к Аквитанскому отелю Ришар еще раз оглянулся на сопящих ему в спину понурых девиц и саркастически обронил:

– Она хозяйка «Жирной Хавроньи».

– Так вот почему тогда у него в кувшине вино такое вкусное было! – неизвестно чему радуясь, воскликнула Жаккетта.

Глава IV

Небесное счастье Жанны с Мариной Фальером длилось недолго.

В начале июля 1488 года он получил послание от родителей с приказом закончить заграничный вояж и явиться к родным пенатам.

Как почтительный и послушный сын, он тут же собрал пожитки и галантно распрощался с Жанной, горячо ее уверяя, что, во-первых, скоро вернется, во-вторых, в разлуке с возлюбленной сердце его высохнет от тоски, в-третьих, его заветная мечта – сделать Жанну королевой Кипра и всего Востока. После чего отбыл на свой солнечный остров.

Был конец июля.

– Наваждение какое-то! Муж скончался, любовник сбежал! – мрачно охарактеризовала свое положение Жанна, пытаясь вернуть себе бодрое расположение духа. – Значит, настало время заняться общественной жизнью и политикой. Жаккеттина, ты теперь опять Жаккетта! Вели подать экипаж, мы едем в замок слушать последние новости о поражениях наших войск. Не может же быть, чтобы только мне одной было плохо!

Мрачная шутка оказалась правдой.

Герцогский двор гудел, как растревоженный улей. Новостей было с избытком, и все, как на подбор, одна хуже другой.

Как сообщил прибывший с театра военных действий гонец, двадцать восьмого июля в Сент-Обен-дю-Кормье войска противоборствующих сторон схлестнулись в решающем бою. Королевская армия уничтожила войска коалиции, как раскаленный утюг – насекомых. Де ла Тремуй увенчал и без того блистательную победу пленением Луи Орлеанского. На первое время принца упекли в темницу замка Лузиньян, дальнейшую его судьбу будет решать регентша. Сейчас королевские войска идут маршем на Сен-Мало. Король находится в замке Верже, что в Анжу, и с воодушевлением наблюдает за успехами своей армии, готовый в любую минуту двинуть на помощь де ла Тремую расквартированный в Верже резерв.

Да… Новости были, что называется, убийственные.

Бледное личико герцогини Анны стало непроницаемой маской, лишь глаза с тревогой и состраданием следили за отцом, подавленным лавиной плохих известий.

– Луи взял в плен Луи! – состроумничал на ухо Жанне маркиз де Портелу. – Теперь принцу остается уповать только на фею Мелузину[26], раз уж она все равно взяла привычку облетать свой замок крылатой змеей, может, прихватит и его да унесет в безопасное место. Лично я сегодня уезжаю домой. Может, и вы, прекрасная Жанна, посетите скромное жилище отшельника? Охота в моих лесах бесподобна!

– В каких лесах? – не удержалась от ехидной шпильки Жанна. – Дубовые вы вырубили, а в ваших сосновых борах пока даже зайцу трудно укрыться. Нет, дорогой маркиз, я предпочитаю остаться тут, рядом с госпожой Анной!

– Ваш порыв благороден, но я не рискую находиться рядом с человеком, который расплачивается со своими солдатами кожаными деньгами… Да и дома дел невпроворот! – И, откланявшись, маркиз отправился искать в спутницы более сговорчивую даму.

Через несколько, дней пал и Сен-Мало. Бретань оказалась разрезанной пополам, как головка сыра. Не имея больше ни армии, ни крепостей, ни денег, герцог Франсуа отправил парламентеров с белым флагом к королю в Верже. Там их заставили до дна выпить горькую чашу унижения.

На заискивающие слова послов:

– Герцог был бы рад, если бы эта война закончилась…

Король холодно ответил:

– Возможно. Но не забудьте ему напомнить, что я был не рад, что она началась!

Парламентеры молча проглотили пилюлю и отправились обратно докладывать герцогу о согласии Карла VIII начать мирные переговоры.

Судили и рядили недолго. Уже девятнадцатого августа французский король и бретонский герцог подписали договор. По этому договору герцог Франсуа был обязан изгнать со своей территории иностранных принцев и их войска и не выдавать замуж своих дочерей без согласия короля Франции.

Как и предсказывал Большой Пьер, герцог, ввязавшись в чужую авантюру, в результате потерял больше всех. Было от чего прийти в отчаяние. Видимо, поражение в войне стадо последней соломинкой, сломавшей спину верблюду.

26

Согласно французским легендам, фея Мелузина была женой господина Раймонда, сына герцога Форезского. Супруг, построил для нее и назвал в ее честь замок Лузиньян. Но после того как открылось, что Мелузина фея, она (в силу тяготеющего над ней проклятия) навсегда обратилась в крылатую змею. По преданию, она изредка облетает башни своего замка, особенно когда умирает кто-нибудь из членов рода.