Эскадра его высочества - Барон Алексей Владимирович - Страница 30

Чуть позже половины пятого на «Магденау» прозвучали резкие свистки боцманских дудок. Ванты корабля мгновенно заполнились сотнями матросов; одновременно пошел из воды носовой якорь.

Течение развернуло корабль. Померанец с фантастической быстротой одевался парусами. Меньше чем через минуту он нес даже топсели и лисели. И пока на фрегате проделали то же самое, «Магденау» успел выйти в главное русло Теклы.

— Хороши у них палубные лебедки, — почти простонал старший помощник Винц.

— И палубная команда получше, — сурово добавил де Фридо-Бранш. — Разболтались, сволочи!

Набирая ход и подстраивая паруса, померанец устремился к Каменному мосту. Превосходство в высоте мачт позволяло ему более эффективно ловить верховой утренний ветер. «Дюбрикано» замешкался на старте и заметно отстал, но все же успел проскочить в разведенный пролет.

И как только Каменный мост остался позади, оба капитана постарались извлечь максимум как из команд, так и из конструктивных особенностей своих кораблей.

ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА ЛЕГКИЙ ФРЕГАТ «ДЮБРИКАНО»

Водоизмещение — 388 тонн. Трехмачтовая баркентина. Максимальная зарегистрированная скорость — 193 узла. Вооружение — 38 чугунных пушек калибром от 4 до 12 фунтов. Экипаж — 196 человек. Командир — капитан третьего ранга Унзиболан де Фридо-Бранш

КУРФЮРСТЕНМАРИНЕ ЛИНЕЙНЫЙ КОРАБЛЬ «МАГДЕНАУ»

Водоизмещение — 2480 тонн. Трехмачтовый барк. Максимальная зарегистрированная скорость — 18,6 узла. Вооружение — 102 стальных орудия калибром от 6 до 36 фунтов. Экипаж — 933 человека. Командир — контр-адмирал Фридрих фон Гренземе.

Контр-адмирал фон Гренземе приказал держаться в главной струе течения, стараясь сберечь и по возможности нарастить инерцию. Для этого он избегал не то что резких поворотов, но и вообще любых лишних движений рулевого колеса.

В двойной штурвал «Магденау» вцепились самые опытные рулевые. Эти ветераны служили уже не по первому десятку лет и давно умели «чувствовать» фарватер. Они работали миллиметрами, точно вписываясь в плавные изгибы русла и в то же время удерживая массивный корабль на стрежне. Линкору помогала еще и огромная площадь парусов — по этому показателю он чуть ли не втрое превосходил «Дюбрикано».

Зато имперский фрегат имел более узкий корпус и в шесть раз меньшее водоизмещение. Поэтому легко набирал теряющуюся при маневрах скорость. Но его главное преимущество заключалось в другом, — в малой осадке. Используя эти особенности, де Фридо-Бранш рискнул обогнуть пару бакенов с запрещенной стороны, прошел впритирку с отмелью и выиграл чуть ли не кабельтов. Однако большего добиться было невозможно, поскольку за поворотом Теклы открылся Скрипучий мост. Любые маневры на время стали невозможными. Теперь оставался единственный возможный курс, — прямо на разведенный пролет. Если б его удалось благополучно миновать, появилась бы надежда на успешное выполнение задачи. Де Фридо-Бранш намеревался и дальше выигрывать на изгибах русла, держась к берегу ближе, чем мог себе позволить «Магденау», и тем самым срезать петли.

Вопрос о том, пропустит ли его фон Гренземе вдоль своего борта безболезненно, оставался открытым. После крепости Непускай-остров — вряд ли. А до нее, в пределах сравнительно заселенных берегов, где случайное ядро могло угодить в муромцев, — там да, шанс существовал. Только для этого требовалось во что бы то ни стало проскочить последний из муромских мостов.

Увы, померанцы умели рассчитывать все точно. Времени до сведения Скрипучего оставалось совсем мало, в обрез, если оно еще оставалось.

Унзиболана начало грызть нехорошее предчувствие. Он знал о всеобщей нелюбви муромцев к подданным базилевса. И уж, конечно, о том, что механизмы моста обслуживают именно мурмазеи.

Мост приближался. На нем возникла суета и беготня, метались какие-то фигуры, бабахнул ружейный выстрел. Поднятая секция вдруг пошла вниз, но тут же замерла. Это позволило всем трем высоченным мачтам «Магденау» беспрепятственно миновать узкое место. Сразу после этого секция дрогнула, опустилась еще на шаг и опять замерла. Словно дразнила и пугала одновременно.

И тут на Часовцах пробило пять, — время сведения всех муромских мостов. Де Фридо-Бранш выругался и приказал убрать паруса. Без сомнения, «Дюбрикано» не успевал проскочить Скрипучий.

— Отмените ваш приказ, капитан, — вдруг негромко сказал эмиссар.

— Что? Не понял, вас, обрат Гломма.

— Отмените ваш приказ, обрат капитан. Необходимо продолжать движение.

— Куда? Сумасшествие! Мы же врежемся в мост и в лучшем случае потеряем фок-мачту. А в худшем — перевернемся.

— Не врежемся. Мост не будет сведен.

— Откуда такая уверенность?

— Не могу сказать. Но такая уверенность есть.

Де Фридо-Бранш взглянул на бубудуска с плохо скрытым раздражением. Потом взглянул на Скрипучий. Как раз в этот момент подъемная секция дрогнула и опустилась еще.

— Нет, — сказал капитан.

— Да, — бесцветным голосом сказал эмиссар.

— Что такое! Кораблем командую я.

— Только до тех пор, пока это угодно ордену, обрат капитан.

— Отстранить от командования меня может только морской министр или командующий эскадрой. Ни тем, ни другим вы не являетесь.

— Не будьте ребенком. И тот и другой сделают все, о чем попросит его люминесценций обрат эпикифор. А последует ли такая просьба, сейчас зависит от меня. И такая просьба непременно последует, если вы не сделаете то, о чем я вас только что попросил.

Де Фридо-Бранш еще раз взглянул на Скрипучий мост, который, хотя и находился всего лишь в четверти мили по курсу, примерно на четверть уже был сведен.

— Вот что, обрат эмиссар. Пока я командую кораблем, мне и решать, поскольку я отвечаю за него, а вы — нет.

Вместо ответа эмиссар махнул рукой и на ют взбежали двое его верзил.

— Унзиболан де Фридо-Бранш! Именем эпикифора я отстраняю вас от командования фрегатом «Дюбрикано» и подвергаю домашнему аресту. Капитан-лейтенант Винц, принимайте командование кораблем и продолжайте движение.

От столь вопиющего нарушения морского устава старпом потерял дар речи. К капитану тем временем подошел один из бубудусков, протянул руку и сиплым голосом сказал:

— Вашу шпагу, гражданин.

Де Фридо-Бранш ощутил незабываемый запах бубудуска. И в то же время явственно услышал, как восемь поколений дворянских предков разом переворачиваются в гробах. Причем семеро из этих восьми почили отнюдь не по причине старости.

Он вынул шпагу.

Но сделал совсем не то, что от него ждали и требовали обратья-сострадарии. Клинок дважды свистнул в воздухе. Первый бубудуск с изумлением уставился на свою кисть, а второй схватился за бедро.

Окровавленный кончик шпаги оказался перед самым носом обрата эмиссара. Он, этот кончик, покачивался. И было в этом покачивании нечто змеино-завораживающее. На движения такого рода клинок способен только в очень опытной руке. Бубудуск, очевидно, слышал о подвигах де Фридо-Бранша на борту магрибского гукора. Поэтому стоял не шелохнувшись.

— Гухаггор Гломма! Властью командира фрегата «Дюбрикано» я арестовываю вас. Капитан-лейтенант Винц! Проводите обрата эмиссара в его каюту.

Рулевые и сигнальщик, оказавшиеся невольными свидетелями и заложниками этой сцены, одновременно втянули головы в плечи.

Однако по шкафуту в сторону мостика уже пробирался боцман с несколькими отчаянными матросиками. В руках они держали чугунные вымбовки от кабестана. Де Фридо-Бранш с удивлением подумал, что экипаж, по-видимому, не так уж и плохо относится к своему капитану. С чего бы это?

Додумать ему не дали. Со всех трех марсовых площадок уже не кричали, там вопили, — секция Скрипучего моста дрогнула и совсем уж безоговорочно пошла вниз.

Старпом нерешительно переминался с ноги на ногу.

— Капитан-лейтенант Винц1 — зарычал де Фридо-Бранш. — Вы плохо слышите? Очистить мостик от посторонних!