Трудная наука побеждать - Бирюков Николай Иванович - Страница 48

Используя метель и плохую видимость, в боевые порядки 1-го батальона и артиллерийского дивизиона 64-й механизированной бригады проникли гитлеровцы. Крича по-русски «Свои! Свои!», они подошли вплотную к окопам и огневым позициям, где и были уничтожены в рукопашной схватке.

152-миллиметровые пушки-гаубицы не предназначены для стрельбы по танкам прямой наводкой. Однако артиллеристам 123-й тяжелой бригады пришлось применить и такой прием.

Десять танков, прорвавшись через боевые порядки 11-го полка, устремились на Замоль. В западной части села, на огородах, стоял 3-й дивизион 123-й бригады. Первой развернулась для стрельбы батарея, которой командовал старший лейтенант Машин. Он сам встал за панораму, навел перекрестие на надвигавшийся танк. Выстрел! Трехпудовый снаряд, попав под башню «тигра», сорвал ее с корпуса и отбросил, словно шляпку гриба. Затем Машин разбил второй танк. Остальные повернули вспять.

На другом участке пять вражеских машин уничтожил прямой наводкой 2-й дивизион этой бригады.

Соединение это было сформировано недавно, весной 1944 года, но успело уже хорошо зарекомендовать себя. Командовал им подполковник В. Ф. Прохоров. В Ясско-Кишиневской операции его тяжелые пушки-гаубицы, ведя дуэль с артиллерией противника, подавили огонь четырнадцати батарей. Теперь воины с таким же мастерством поражали танки прямой наводкой.

Генерал Афонин специально позвонил мне и попросил поблагодарить артиллеристов от имени гвардейцев 5-й дивизии. Он сказал, что огонь гаубиц произвел опустошение в рядах наступающих. Потом спросил:

— А про нашего богатыря, который «тигру» бока намял, слышали?

— О Юсупове? Слышал, но без подробностей…

— Да, о Юсупове. Он…

Тут проводная связь с дивизией прервалась. Противник обрушил очередной огневой налет на район нашего командного пункта. Особенно сильно обстреливал он колокольню, что находилась невдалеке.

О Юсупове мне досказал полковник Чиковани, который знал его еще по своей работе в 5-й дивизии.

«Королевский тигр», проползая над Юсуповым, обмял и осыпал стенки траншеи. Противотанковое ружье, которое солдат держал вертикально, оказалось погнутым. Тогда, выскочив из траншеи, Юсупов швырнул вдогонку танку бутылку с горючей смесью, а потом и противотанковую гранату. «Тигр» остановился, и вскоре многотонная стальная громадина горела костром. Гвардейцы кричали герою: «Молодец! Повторить!». А он только улыбался, вытирая пот с лица.

Коммунист Юсупов с одобрения командира создал первую в роте группу истребителей танков. Он вывел отобранных воинов в ближний тыл и там, у подбитых танков, учил их бросать гранаты и бутылки с горючей жидкостью, стрелять из противотанкового ружья.

Вскоре группа Юсупова в составе трех человек подбила два танка и сожгла бронетранспортер.

Всего за 7 января противник потерял сорок танков и самоходных орудий, восемнадцать бронетранспортеров, много артиллерийской техники и живой силы. Ценою столь тяжелых потерь ему удалось продвинуться вперед на разных участках от пятисот метров до двух километров.

Большие потери понесли наша 5-я дивизия и 1963-й истребительно-противотанковый полк. Две его батареи полностью погибли, обороняя район Лая.

Так проходил первый день оборонительного боя. Когда артналет на командный пункт корпуса закончился, начальник оперативного отдела полковник Морозов доложил, что на фронте третьей из наших дивизий — 84-й стрелковой существенных изменений нет.

— Совсем недавно разговаривал с Буняшиным, — сказал он. — Командир дивизии правильно оценил действия танков и пехоты противника в направлении Дьюла, Мария как отвлекающие. Эти попытки менее активны и легко отбиты огнем.

Теперь картина более или менее ясная. Можно доложить командующему армией. Звоню ему:

— Товарищ командарм, 11-й и 16-й полки 5-й дивизии за первую половину дня понесли значительные потери. Противнику удалось несколько потеснить подразделения этих полков и 64-й бригады 1-го механизированного корпуса. Слабость нашей обороны в том, что она не имеет глубины. Все эти дивизии задействованы в первом эшелоне, и что-либо вытащить оттуда нет возможности. Прошу резервов для создания второго эшелона.

— Даю, — тотчас откликнулся генерал Захаров. — Уже направил 63-ю кавалерийскую и большую часть сил 93-й стрелковой дивизии. Где поставишь их?

— Казаков поставим в горах. Обороняясь тут, дивизия будет вместе с тем угрожать флангу противника, пытающегося прорваться к Чаквару.

— Согласен, утверждаю. А 93-ю?

— Поставим во второй эшелон корпуса.

— Ну хорошо. Действуйте, держитесь…

Для отражения танкового тарана много сделали артиллеристы. Было ясно, что противник не собирается ограничиваться теми сотнями метров территории, которые он отвоевал у нас в первый день. Поэтому вместе с командующим артиллерией корпуса полковником В. К. Федоровым, с начальниками штабов генералом М. И. Забелиным и подполковником С. С. Сергеевым мы прикидывали так и эдак — как лучше, с наибольшей пользой употребить два гаубичных полка, прибывших к нам из резерва армии. Решили поставить их в полосе 5-й дивизии. Там уже находились гаубичный и истребительно-противотанковый полки. Нашу корпусную артгруппу — два дивизиона тяжелых пушек и дивизион «катюш» — оставили при штабе корпуса, чтобы использовать для централизованного огня.

— Сколько же у нас всего стволов? — спросил я.

— 550! Примерно 20 стволов на километр фронта.

— Прилично. Командующий армией приказал послезавтра контратаковать войска противника, вклинившегося в оборону 5-й дивизии. Вы увязали с танкистами все детали взаимодействия?

Забелин сказал, что наши старшие офицеры — артиллеристы, инженеры, связисты, операторы — всю ночь работали с товарищами из тяжелой танковой бригады 1-го гвардейского механизированного корпуса.

Начиная с утра 8 января противник неоднократно пытался прорвать в разных направлениях нашу оборону, но был отбит организованным огнем артиллерии и минометов. Только левый фланг 5-й дивизии отошел на рубеж господского двора Бельше да 84-я дивизия, отбив двенадцать атак, не удержала за собой Моха после тринадцатой.

Не добившись успеха в центре, на кратчайшем направлении, ведущем к Замолю, гитлеровское командование бросило около тридцати танков севернее этого пункта. Но здесь, у перекрестка дорог, стояли батареи двух истребительно-противотанковых и одного гаубичного полка. Их массированный огонь остановил и отбросил танки.

Тогда противник повернул еще севернее — на Чакберень, но и здесь нарвался на дивизион тяжелых пушек-гаубиц 123-й бригады. Первой открыла огонь батарея капитана Грошева. Меткая стрельба прямой наводкой опустошала строй атакующих танков. Четыре из них были сожжены, еще один подбит. Однако и батарея понесла значительные потери. Два орудия, поврежденные огнем противника, пришлось отправить в тыл, на ремонт.

Всего же за 8 января было подбито тринадцать вражеских танков и пять бронетранспортеров.

9 января мы вместе с тяжелой танковой бригадой нанесли контрудар с целью улучшить позиции в полосе 5-й дивизии. Продвинулись вперед лишь на 300–500 метров. Даже вернуть потерянную траншею не удалось. Противник был здесь слишком силен. До семидесяти его танков, поддержанные артиллерийско-минометным огнем, отразили наши атаки.

Тяжелая танковая бригада 1-го мехкорпуса успеха тоже не имела. В пурге, начавшейся под утро, танкисты не сумели вовремя занять исходное положение. Некоторые подразделения заблудились и оказались в тылах стрелковых полков. Когда наступление началось, бригада понесла значительные потери от огня «тигров», стоявших в засадах.

Весь следующий день на фронте корпуса шли бои местного значения. Только 11 января, перегруппировавшись, противник возобновил наступление. На узком, 3-километровом участке он сосредоточил огромные силы — до ста танков и самоходных орудий. Эта бронированная масса при поддержке мотопехоты атаковала боевые порядки 5-й и 7-й дивизий. Бой подступил вплотную к Замолю, где находился наш командный пункт.