Бомба для братвы [= Мастер взрывного дела] - Ильин Андрей - Страница 48

— Безобразие! — возмутился следующий в иерархии должностей военный чин. — До чего армию довели! До полного дерьма довели! Орудиями торгуют, как семечками!

— Будем принимать меры?

— Меры?.. Отставить меры. Пусть принимают меры те, кто допустил до такого разгильдяйства. В наше время танки не воровали. В наше время, если не дай бог штык-нож от автомата теряли, то вся рота неделями мордой снег рыла, пока не находила утерянное казенное имущество. Отсылай рапорт дальше. Пусть почитают правду про свою армию. Горлохваты. Пусть подумают, нужна ли такая армия, где танки распродают оптом и в розницу; И, пожалуй, вот что ещё. Дай информацию по данному факту журналистам. Есть у тебя знакомые журналисты? Ну вот и сообщи им про все эти безобразия. Мол, так и так, в Российской Армии приторговывают оружием. И какой-нибудь один фактик. Помельче. В виде подтверждения.

— На вас ссылаться?

— Ты что?! Боже упаси! Пусть будет просто — стало известно из «достоверных источников». И газету какую-нибудь помельче. Чтобы в глаза не бросалась. Нам большая волна ни к чему. Нам пока легкой зыби хватит…

— Кто такой полковник Трофимов? — спросил следующий чин.

— Кажется, из разведки. Я могу уточнить. Да — из разведки.

— Дурак твой Трофимов из разведки! И базарная баба! Видно, не научили его в свое время, что не все то, что знаешь, надо на бумаге писать. Тоже мне откровение! Как будто все остальные не понимают, что в армии воруют. Что всегда воровали. Обязательно надо сор из избы выгребать. Придурок!

А впрочем, может, не придурок. Может, как раз даже наоборот.

Вот что. Узнай, под кем тот полковник лежит. Кто его мог надоумить эту телегу написать. Именно теперь написать, когда намечается очередное креслотрясение. И вообще выясни, откуда сквозняком потянуло. Не верится мне, что подобные рапорты возникают сами по себе. Что какой-то вшивый полковник по собственной инициативе дотянулся до таких высоких кабинетов. Разузнай, кто этот рапорт проталкивал? У кого он ранее побывал? И почему не осел на первых кругах? Все узнай. А то как бы этот полковник отдельным маршалам голов не стоил!

В тот же день в приватной беседе с одним из заместителей министра обороны распорядившийся провести расследование чин доложил о встревожившем его происшествии.

— Думаешь, происки? — спросил замминистра.

— Уверен. Иначе как бы кляуза простого полковника попала на мой стол? Такие бумажки выше непосредственного командира не поднимаются. А тут — прямым ходом! Кроме того, публикация в прессе. Зачем ему с журналистами трепаться, если официальный рапорт по команде ушел?

— Хочешь сказать — на испуг берут?

— Похоже. Похоже, намекают на дела, связанные с выводом материальных ресурсов из Западной группы войск.

— Там есть на что намекать…

— Есть оно, конечно, есть. Только хотелось бы знать, кто из бывшего в то время там начальства не замарался? Кто умудрился не взять? Если разрешено было брать. Чуть не в официальном порядке разрешено.

— Видно, кто-то не взял. Раз рапорта рассылает.

— Там не взял, значит, в другом месте взял! Нынче чистых нет! Кто этот полковник? Под чью дуду пляшет?

— В том-то и дело, что никто. И на первый взгляд не пляшет. Я навел кое-какие справки — никаких прямых связей не просматривается. Просто разведка. Просто полковник.

— А рапорт?

— В порядке надзора за чрезвычайными происшествиями в войсках.

— Ты что, хочешь сказать, он по собственной инициативе?

— А вдруг?

— Вдруг только петух на курицу вскакивает! В нашем деле «вдруг» не бывает! Но если даже и «вдруг», то кто-то очень хитро этим «вдруг» распорядился. И очень правильно, учитывая сложившийся расклад сил.

— Ну и что будем делать? Не обращать внимания?

— Не обращать нельзя. Заклюют. Скажут, раз молчат — значит, рыло в пуху. Значит, во всем этом косвенно замешаны.

— А если начать копать, то можно до такого докопаться…

— Тоже верно. Но не прореагировать нельзя. Неподвижную мишень расстреливать проще. Надо прореагировать! Только так, как они не ждут. Надо контратакой прореагировать, о которой они ни сном ни духом которую они в данной ситуации меньше всего предполагают. Как Суворов. Они нас в гриву, а мы их в хвост. Если уж драка, то надо драться! Давай так — ты пишешь на рапорте свою резолюцию насчет того, что считаешь необходимым разобраться… Я добавляю свою «Разобраться самым тщательным образом. Доложить в недельный срок». И направляем на места кого-нибудь из наших. Не может быть, чтобы у них во всех делах все гладко было. Где-нибудь обязательно гнилые нитки попали. Шили-то дело наспех. Зацепимся — всю пирамиду развалим. Полковника того — к ответу. На журналиста — в суд. И поглядим, кто за них в драку полезет. Кто полезет — тот и «крыша». С тем и договариваться. И еще на всякий случай разберись во всех наших делах. Чтобы — комар носу… Фирмы переведи с ближних родственников на дальних. Текущие сделки притормози.

— Но у нас сроки, обязательства…

— Я сказал, притормози! Жадность, она хороша в меру. Когда корабль тонет, золотые дублоны по карманам не распихивают. Чтобы ко дну не потянуло. Чтобы на плаву остаться. Если что — плати неустойки. Не обеднеем. Нам бы только узнать, из какого НП атаку направляют. Нам бы только направление главного удара определить. А там сообразим, перегруппируемся, зацепимся за плацдарм, подтащим резервы, контратакуем и разовьем наступление. Ничего, не впервой. Прорвемся…

К все еще пребывающему под следствием по поводу пропажи с вверенного ему склада артиллерийских снарядов прапорщику Игнатьеву прибыл очередной следователь. Из самой Москвы прибыл. Из Минобороны.

— Где подследственный? — спросил он.

— На хозработах.

— На каких хозработах?

— На строительных. То есть я хотел сказать, на строительстве вспомогательных помещений.

— Да вы что? Как может быть, чтобы подследственный выходил из камеры, кроме как на допрос? Да еще где-то что-то строил? Вы что, порядка не знаете?

— Мы, конечно, знаем, но квалифицированных рабочих рук катастрофически не хватает. Приходится выкручиваться…

— Приведите его сюда.

— Когда?

— Немедленно приведите!

— Немедленно невозможно. Он не на территории строит…

— Как так не на территории? Вы что, его за забор выводите?

— Рабочих рук не хватает…

— Когда вы его сможете доставить?

— Через сорок минут.

— Что же вы его так далеко загнали? Ладно, подгоните сюда машину, я сам к нему подъеду. Посмотрю, чего он строит.

— Я бы не рекомендовал. Там дорога, и вообще…

— Какая дорога?

— Очень плохая дорога. Грязь. Колдобины. Трясет очень…

— Ничего, я тряски не боюсь. Где этот объект?

— Он, понимаете ли, не вполне объект. То есть не в полном смысле объект. Хотя, конечно, объект…

— Перестаньте наконец мямлить. И отвечайте: что и где строит подследственный?

— Печь строит.

— Какую печь?

— Кирпичную. В бане кирпичную печь. В моей бане кирпичную печь…

— Что?..

— Понимаете, у меня служба, круглые сутки на работе, руки не доходят. Кирпич разворовывают. А тут такой случай. Каменщик квалифицированный. Хоть и любитель. И именно по печам. Я попросил. Он с удовольствием. Вы не думайте, я всю работу как положено. Согласно смете. И опять же усиленное питание. Подследственный очень доволен. Вы же знаете, как у нас кормят…

— А вы не боитесь, что он сбежит?

— Никак нет. Я вместе с ним наряд охраны направил. Ну, чтобы с кирпичами подмогли… То есть я хотел сказать, чтобы наладили охрану объекта. Ну, то есть дачи моей… Десять бойцов. Естественно, по их личной просьбе и в свободное от основной службы время…

Все понятно. Обычное для армии дело. Особенно там, где ведется интенсивное дачное строительство.

Через час подследственного Игнатьева доставили к следователю. Подследственный был слегка испуган и слегка пьян. Несмотря на проведенную с ним по дороге оздоровительную работу.

— Что это? — спросил следователь, сунув тому под нос рапорт сидевшего с ним в одной камере сексота. И его собственноручные показания. — Как понимать эти ваши заявления?