Смертельный танец - Гамильтон Лорел Кей - Страница 41

Грили попытался выйти с Дольфом наружу, но Дольф покачал головой:

– Офис не прослушивается, а остальные помещения – неизвестно.

– И что это должно значить? – осведомился Грили.

– Это значит, что ваше место преступления, включая потерпевшую, показывают по национальному телевидению. Вы запретили давать комментарии прессе, и потому строятся догадки. Главная версия слухов – обезумевшие вампиры.

– А вы хотите, чтобы я сообщил репортерам о том, что в убийстве обвиняется женщина, сотрудничающая с отделом полиции?

– У вас три свидетеля, и все они показывают, что миз Смит первой вытащила пистолет. Что это была самооборона.

– Такие вещи решает помощник окружного прокурора, – ответил Грили.

Забавно. Когда он говорил со мной, предлагал договориться. А в разговоре с другим копом оказывается, что лишь помощник окружного прокурора имеет на это право.

– Так и свяжитесь с ним.

– Прям щас, – ответил Грили. – Вы хотите ее отпустить?

– Она даст показания, когда мы доставим ее вместе с ее адвокатом в участок.

Грили сердито хмыкнул:

– Да, она тут страдает по своему адвокату.

– Пойдите к репортерам, Грили.

– И что им сказать?

– Что вампиры тут ни при чем. Убийство произошло в “Данс макабр” просто по неудачному совпадению.

Грили покосился на меня.

– Я хочу, чтобы она была здесь, когда я вернусь, Сторр. Никаких исчезновений.

– Мы оба здесь будем.

Грили вызверился на меня сердитыми глазами, и никакой дружеской маски на нем уже не было

– Уж постарайтесь. Может, вас сюда послали крупные шишки, но это дело об убийстве – значит, мое дело. – Он ткнул пальцем в Дольфа, но не коснулся его. – И не вздумайте встревать!

Произнеся эту реплику, Грили протиснулся мимо Дольфа и плотно закрыл дверь. Комнату заполнило молчание – хоть ножом режь.

Дольф подтянул стул и сел напротив меня, сцепил руки и стал смотреть. Я смотрела в ответ.

– Три свидетеля показывают, что миз Смит первой вынула пистолет. Она вырвала твою сумку, значит, знала, где у тебя пистолет, – сказал Дольф.

– Я его слишком засветила в этот вечер. Сама виновата.

– Я слышал, что ты приняла участие в шоу. Что там случилось?

– Пришлось поиграть в полицейского. Та женщина не хотела принимать участие в игре. Использовать противоестественную силу, чтобы заставить человека делать то, что ему не хочется, запрещено законом.

– Анита, ты не полицейский

В первый раз он мне об этом напомнил. Обычно Дольф обращается со мной как со своим человеком. Он даже поощрял меня говорить, что я в его группе, чтобы меня принимали за детектива.

– Ты меня выгоняешь из группы, Дольф? – спросила я сдавленным голосом.

Работу в полиции я ценила. Я ценила Дольфа, Зебровски и прочих ребят. И потерять все это было мне больнее, чем я готова была признать.

– Два тела за два дня, Анита, и оба – обычные люди. Черт-те сколько придется объяснять наверху.

– А если бы это были вампиры или прочая жуть на лапках, все посмотрели бы сквозь пальцы?

– Ругаться со мной – это не лучший твой шанс в данный момент, Анита.

Мы еще секунду-другую поиграли в гляделки, потом я отвернулась и кивнула.

– А почему ты здесь, Дольф?

– Разбираться с прессой.

– Но ты послал разговаривать с ними Грили.

– Ты должна мне рассказать, в чем дело, Анита.

Голос Дольфа звучал ровно, но глаза чуть напряглись, плечи чуть согнулись, и я знала, что он злится на меня. Думаю, его можно aueо понять.

– Что бы ты хотел услышать, Дольф?

– Правда меня вполне устроит, – сказал он.

– Тогда, я думаю, мне сперва нужен адвокат.

Изливать душу только потому что Дольф мой друг, я не собиралась. Он прежде всего коп, а у меня на руках убийство.

Дольф прищурился. Повернулся к полицейскому в форме, все еще подпиравшему стенку.

– Риццо, принеси нам кофе. Мне черный, а тебе?

Кофе дают. Жизнь становится лучше.

– Два кусочка сахара и ложку сливок.

– И себе тоже налей, Риццо. И не торопись.

Риццо протянул руки вперед, будто от чего-то отталкиваясь:

– А потом Грили мне намажет задницу скипидаром, что я оставил вас одних?

– Полисмен Риццо, принесите кофе. Весь скипидар я беру на себя.

Риццо вышел, покачивая головой – наверное, по поводу глупости детективов в штатском. Когда мы остались одни, Дольф сказал:

– Повернись.

Я встала и протянула ему руки. Он снял наручники, но не стал меня обыскивать – наверное, решил, что это сделал Риццо. Я не сказала ему о ноже, который они прозевали, хотя Дольфа это взбесило бы, обнаружь он его потом, но какого черта? Не хочу, чтобы копы отобрали все мое оружие. И не хочу в эту ночь ходить безоружной.

Я села, подавив желание потереть запястья. Я, понимаешь, крутой большой вампироборец, и меня такими пустяками не возьмешь. А то как же.

– Давай поговорим, Анита, – сказал он.

– Без протокола? – спросила я.

Он поглядел мне в глаза своими – непроницаемыми и пустыми, глазами правильного копа.

– Мне бы надо сказать “нет”...

– Но? – спросила я.

– Без протокола. Рассказывай.

Я ему рассказала, изменив только одно: о контракте на меня мне сообщил анонимный звонок. Во всем остальном я говорила чистейшую правду и думала, что Дольф будет доволен, но нет.

– И ты не знаешь, почему кто-то поставил на тебя контракт?

– С такими деньгами и таким сроком? Не знаю.

Он глядел на меня, будто пытаясь понять, сколько в моих словах правды.

– Почему ты нам раньше не сказала про этот анонимный звонок?

Он сильно подчеркнул голосом слово “анонимный”. Я пожала плечами:

– Пожалуй, по привычке...

– Да нет, ты хотела выпендриться. Не стала прятаться, а пришла сюда, изображая из себя приманку. Если бы киллерша воспользовалась бомбой, пострадало бы много народу.

– Но ведь она не стала использовать бомбу?

Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Не знай я его лучше, я бы подумала, что он считает до десяти.

– Повезло тебе.

– Знаю.

Дольф поглядел на меня пристально:

– Она тебя почти сделала.

– Не войди тогда эти женщины, я бы сейчас с тобой не говорила.

– И ты вроде не взволнована?

– Она мертва, а я нет. О чем тут волноваться?

– За такие деньги. Анита, завтра найдется еще кто-нибудь.

– Полночь миновала, а я все еще жива. Может быть, контракт снимут.

– Зачем поставлен срок?

Я пожала плечами:

– Знай я это, я, может быть, поняла бы, кто платит.

– И если ты узнаешь, кто это, что ты сделаешь? – спросил Дольф.

Я посмотрела на него внимательно. Под протокол или без него, а Дольф в конечном счете коп.

– Сообщу тебе имя.

– Ох, Анита, как бы я хотел в это поверить.

Я посмотрела на него самыми невинными глазами, которые только смогла состроить.

– В каком смысле?

– Анита, перестань строить дурочку. Я слишком хорошо тебя знаю.

– Отлично. И мы оба знаем, что пока предлагаются такие деньги, от киллеров отбоя не будет. Я сильна, Дольф, но не настолько. В конце концов найдется кто-то и посильнее меня – если не снимут контракт. Нет контракта – и киллеров нет.

Мы смотрели друг на друга в упор.

– Мы могли бы поместить тебя в охраняемое помещение, – сказал Дольф.

– На какой срок? Навсегда? – Я покачала головой. – К тому же следующий киллер может прибегнуть к бомбе. Хочешь рисковать своими людьми? А я нет.

– Значит, ты найдешь заказчика и убьешь его.

– Я этого не говорила, Дольф.

– Но ты это планируешь?

– Дольф, перестань задавать этот вопрос. Ответ будет один и тот же.

Он встал, вцепившись пальцами в спинку стула.

– Анита, не перегибай палку. Я твой друг, но прежде всего я коп.

– Я ценю нашу дружбу, Дольф, но свою жизнь и твою я ценю выше.

– Ты думаешь, я не могу за себя постоять?

– Я думаю, что ты – коп, а это значит, ты будешь играть по правилам. В игре с профессиональным киллером это дает хороший шанс погибнуть.