Жертва всесожжения [Всесожжение] - Гамильтон Лорел Кей - Страница 38

– Я надеюсь.

– Но не уверен.

– Ничто не бывает верным, ma petite, даже смерть.

Здесь я не могла не согласиться.

Вдруг запищал пейджер, и я непроизвольно издала какой-то звук. Нервы? У меня?

– Что-нибудь случилось, mа petite?

– Пейджер сработал. – Я посмотрела на номер – Дольф. – Это полиция. Я должна перезвонить.

– Я начну переговоры с советом, mа petite. Если они запросят слишком многого, я оставлю твоих леопардов там, где они сейчас.

– Падма убьет Вивиан, если будет знать, что она принадлежит мне. Он мог убить ее раньше, но только случайно. Если мы их не вытащим, он сделает это намеренно.

– Ты так уверенно говоришь после одной встречи?

– Разве я ошиблась?

– Нет, mа petite, я думаю, ты абсолютно права.

– Вытащи их, Жан-Клод. Сделай все, что в твоих силах.

– Ты даешь мне позволение использовать твое имя?

– Да. – Пейджер пискнул снова. Дольф нетерпелив, как всегда. – Мне пора, Жан-Клод.

– Отлично, mа petite. Я буду торговаться от нас всех.

– Так и сделай, – сказала я. – Подожди...

– Да, mа petite?

– Ты не пойдешь сегодня в «Цирк» лично? Я не хочу отпускать тебя туда одного.

– Я воспользуюсь телефоном, если ты не против.

– Я согласна.

– Ты им не веришь?

– Не до конца.

– Ты мудра не по годам.

– Не по годам подозрительна, ты хочешь сказать.

– И это тоже, mа petite. А если они не захотят договариваться по телефону?

– Тогда брось это дело.

– Ты говорила, что готова рискнуть жизнью, mа petite.

– Я не говорила, что готова рисковать твоей.

– А, – произнес он. – Je t'aime, ma petite[5].

– И я тебя тоже люблю.

Он повесил трубку первым, и я набрала номер полиции. Была у меня надежда, что Дольф звонит ради какой-нибудь симпатичной, прямолинейной полицейской работы.

Как же, размечталась.

23

Когда я прибыла в «Жертву всесожжения», пострадавшего уже увезли в больницу. «Жертва» – одна из моих любимых вампирских забегаловок поновее. Она далеко от вампирского района, и ближайшее вампирское предприятие отсюда в нескольких кварталах. Когда входишь в двери, тебя приветствует постер из «Жертвы всесожжения» – фильма семидесятых годов, и на тебя смотрят Оливер Рид и Бетт Дэвис. За баром восковая фигура Кристофера Ли в натуральную величину в роли Дракулы. На одной стене, от пола до потолка, карикатуры на звезд из «ужастиков» шестидесятых и семидесятых годов, и столы там не ставят, чтобы вид не загораживать. Довольно часто посетители там стоят кучками, пытаясь узнать знакомые лица. К полуночи тот, кто угадал больше всех, получает приз – бесплатный ужин на двоих.

Вообще местечко – чистая лажа. Среди официантов есть настоящие вампиры, но половина только притворяется. Для некоторых это просто работа, и они специализируются на пластиковых хэллоуинских клыках и шуточках на темы крови. Для других тут есть шанс изобразить из себя вампиров. У них зубные коронки на клыках, и они очень стараются выглядеть настоящими. Есть официанты, одетые мумиями, волками, чудовищами Франкенштейна. Насколько мне известно, единственные здесь монстры – вампиры. Если оборотень захочет выйти из подполья заработать денег, есть куда более экзотические и хлебные места.

Здесь всегда людно. Не знаю, то ли Жан-Клод жалеет, что первый до этого не додумался, то ли ему здесь действительно не нравится. Тут для него слишком declasse. А мне лично нравится. От саундтрека дома с привидениями и до бургеров «Бэла Лугоши» – все потрясающая редкость. Бэла – одно из немногих исключений в декоре, выдержанном в стиле кино шестидесятых и семидесятых. Трудно держать ресторан на тему «ужастиков» без Дракулы из оригинального фильма.

Если вы не были там вечером в пятницу на «Караоке страха», можете считать, что вообще не жили. Я привела туда Ронни. Вероника (Ронни) Симс – частный детектив и моя лучшая подруга. Отлично оттянулись.

Но вернемся к телу. Ладно, не к телу – к пострадавшему. Но если бы бармен замешкался с огнетушителем, было бы тело.

Командовал на месте детектив Клайв Перри. Высокий, худой, похож на Дензела Вашингтона, только без широких плеч. Один из самых вежливых людей, которых я знала. Никогда не слышала, чтобы он орал, и однажды только видела, как он вышел из себя – когда здоровенный белый коп наставил пистолет на «черномазого детектива». Это я тогда взяла на мушку озверевшего копа, а Перри все еще пытался договориться. Может, я перестаралась, а может, и нет. Никто тогда не погиб.

Перри повернулся ко мне с улыбкой, сказал негромко:

– Миз Блейк, я рад вас видеть.

– И я вас, детектив Перри.

Он всегда ко мне так обращался, бывал настолько вежлив, настолько уважителен, что и я начинала вести себя так же. Почему-то ни с кем другим это не получалось.

Мы были в баре, где над нами нависал восковой Кристофер Ли в роли Дракулы. Барменом был вампир по имени Гарри с длинными рыжеватыми волосами и серебряной заклепкой в носу. Он выглядел очень юным, очень современным и помнил, наверное, Джеймстаунскую хартию, хотя по британскому акценту можно было судить, что он появился в стране не раньше семнадцатого века. Сейчас он полировал стойку с таким видом, будто от этого зависела его жизнь. Несмотря на бесстрастное лицо бармена, я знала, что он нервничает. Что ж, его можно понять. Он здесь не только бармен, но и совладелец.

Сегодня в баре завсегдатай-вампир напал на женщину. Очень плохо для бизнеса. Женщина выплеснула ему в лицо содержимое своего бокала и щелкнула зажигалкой. Необходимость – мать изобретательности. Вампиры отлично горят. Но тихий бар, рассчитанный на заманивание семейных туристов, не совсем подходящее место для таких крайних мер. Может быть, женщина перестаралась от страха.

– Все свидетели говорят, что она была очень дружелюбна, пока он не придвинулся слишком близко, – доложил Перри.

– Он ее укусил?

Перри кивнул.

– Хреново, – сказала я.

– Но она его подожгла, Анита. Он сильно обгорел. Может быть, и не оправится. Чем она его могла облить, что так быстро дало ожоги третьей степени?

– Насколько быстро?

Перри посмотрел в свои записи:

– За секунды.

– Что она пила? – спросила я у Гарри.

Он не спросил, кто она, просто ответил:

– Чистый скотч. Лучший, что у нас есть.

– С высоким содержанием спирта?

Он кивнул.

– Этого должно было хватить, – заключила я. – Когда подожжешь вампира, он горит, пока не потушишь или не выгорит. Они очень легко воспламеняются.

– Значит, она не принесла с собой какой-нибудь там бензин? – спросил Перри.

– Ей не надо было. Мне не нравится другое – она знала: жидкость надо поджечь. Если бы это человек вышел за рамки, она бы просто плеснула скотчем ему в морду и позвала на помощь.

– Он ее укусил, – напомнил Перри.

– Если у нее такие проблемы насчет того, что вампир всадит в нее клыки, она бы не стала ворковать с ним в баре. Что-то здесь не складывается.

– Да, – согласился Перри, – но я не знаю что. Если вампир выживет, ему будет предъявлено обвинение.

– Я бы хотела видеть эту женщину.

– Дольф повез ее в больницу обработать укус, а потом в наш отдел. Он сказал, чтобы ты приехала, если захочешь ее видеть.

Было поздно, а я устала, но, черт побери, что-то здесь было не так. Я подошла к бару.

– Гарри, она тут кадрила вампиров?

Он покачал головой:

– Зашла позвонить по телефону, потом подсела к бару. Красотка. На такую сразу кто-нибудь клюнет. Не повезло, что это оказался вампир.

– Ага, – согласилась я. – Не повезло.

Он протирал стойку небольшими кругами, а глаза его смотрели на меня.

– Если она подаст на нас в суд, нам конец.

– Не подаст, – сказала я.

– Скажи это «Крематорию» в Бостоне. Там укусили женщину, и она их разорила по суду. А у дверей все время стояли пикеты.

5

Я люблю тебя, моя крошка (фр.)