Анатомия Комплексов (ч.1) (СИ) - Витич Райдо - Страница 30

Она бы с радостью поменяла этот мир на тот мифический Тартар, в котором люди имели хотя бы шанс искупить свои грехи и поменять место жительства. Рэй отобрал у нее даже это. Кипящая смола и сковороды для жарки грешников были для девушки привлекательней жестких губ, наглых рук и огромного фаллоса, каждый раз грозящего разорвать ее на части.

Она лежала в его объятьях, крепко спеленатая руками и ногами, не пошевелиться, смотрела в стену перед собой, кусая губы, и из последних сил сдерживая слезы отчаянья. Ее палач, угомонившись, наконец, казалось, спал: дышал ровно, не шевелился. Алена косилась за спину, пытаясь убедиться в своем предположении, но угол зрения человека всего 135 градусов и, чтоб увидеть, что за спиной, увы, его не хватало.

Она всхлипнула, обидевшись за это отчего-то на Лоан, и расплакалась, прикусив губу и пытаясь не вздрагивать и не всхлипывать, чтоб не разбудить кэн. Но тот услышал, резко развернул ее к себе и навис, с любопытством рассматривая заплаканное лицо. ‘Так, наверное, академик Павлов на своих подопытных собачек смотрел’,- подумала Алена и разозлилась.

–– Почему ты плачешь?

–– Ты же спал? –– дернулась девушка, шмыгнув носом.

–– Мне нужен час на восстановление. Я спал прошлой ночью. А почему ты не спишь, а плачешь?

Ну, и как ему объяснить этому роботу, что у нее, как у любого человека, есть душа, которая может болеть, и есть чувства, которые могут переполнять?

–– Ты все равно не поймешь.

–– Отчего же?

‘Потому, что ты не человек!’

–– Я жду, Алена.

–– Господи! Когда ты оставишь меня в покое? Неужели я тебе еще не надоела?

Рэй сомкнул замком свою ладонь с ее и спросил:

–– Тебе надоела твоя рука?

–– Нет, –– насторожилась девушка: кто его знает, что у него в голове? А по лицу так сразу не определишь: то ли сердит, то ли наоборот.

–– Может надоесть?

–– Нет.

–– Вот и мне не может. Ты часть меня, –– Лоан облокотился на локоть и вытер Алене слезы.

–– Но ведь когда-нибудь это должно закончиться?! –– с пафосом воскликнула девушка.

–– Что именно?

–– Все! Ты, ваш гребанный корабль, гадкая пища, эта конура! –– Алена села, уперлась спиной в стену, старательно прикрыв грудь одеялом, и уставилась на кэна горящими глазами. –– Господи, как я ненавижу тебя! С какой бы радостью я вонзила в тебя кинжал! Ты не человек - чудовище, монстр! Я больше не могу! Я не хочу тебя видеть, знать! Меня тошнит от твоих лап, от твоего запаха, от твоего вида! Ты извращенец, мразь! Ты убиваешь меня одним своим существованием! Твои манеры: эдакий царек, божество непризнанное, твой взгляд, твоя рожа! Сфинкс! Змея особо ядовитая! Ты непробиваемый каменный голем, артефакт, нонсенс! Выродок, моральный урод!

Лоан с легкой улыбкой на устах слушал Алену, и в глазах прыгали лукавые огоньки, а ноздри раздувались и трепетали. Как она была хороша! А аромат? Дивный, неповторимый упоительный! А сколько страсти, экспрессии? Месяц тэн Рэя, наложница, с легкостью отдающая и принимающая, и все же не смирившаяся. Горда, непримирима, смела. Приятно быть хозяином такой рабыни, приручать, как лауга[21], быть все время начеку и не знать, что она натворит в следующую минуту. Модраш знал, чем его одарить!

Вот уже месяц он проводит в ее обществе каждый день, и она не только не наскучила ему, но стала еще более желанна и по-прежнему волнует и кровь, и разум, манит, пьянит. Он никак не может насытиться ее и-цы, насладиться телом. Ни одна женщина не вызывала в нем столько приятных ощущений, не дарила таких сладких чувств, не привязывала так сильно, не давала столь полного удовлетворения и чувства сытости.

За этот месяц он радикально изменился не только физически, но и окреп морально. Он чувствовал себя вновь рожденным, полноценным, всесильным, значительным. 32 года боли слабости и унижения остались позади, оставив лишь зыбкую память о своем существовании изживающими себя привычками - прислушиваться по утрам к своему телу. Теперь в этом не было надобности, он был абсолютно здоров, и мысль о том, что в любой момент он может взять сколько угодно и-цы, утолив жажду или полакомиться, пригубить, поиграть, избавиться от у-фу, излив его в живое, податливое тело, созданное для него, когда вздумается: эта мысль волновала, возбуждала, переполняла восторгом.

Он не сразу осознал свою власть над девушкой в полной мере, слишком долго прожил в ‘долг’, а теперь… теперь, он чувствовал себя богатейшим человеком вселенной, самым удачливым и всемогущим. Он был хозяином бесконечности, которая дарила ему вечность! И он единоличный, первый и последний обладатель этого бесценного дара. Дара, рожденного, созданного для него и отданного в вечное пользование! Нет, он принесет в жертву Модраш всех своих наложниц, в знак безграничной благодарности, как только вернется домой.

Алена бессильно ткнулась затылком в стену: кому и что она объясняет? Лучше со стенкой пообщаться –– эффект тот же, но для себя безопасней.

Лоан сел, притянул девушку к себе, усадил на колени так, что ее ноги свешивались на пол, а лобок прижимался к фаллосу, и крепко обнял за спину, буквально вдавив ее в свою грудь. Алена обреченно вздохнула, скорчила скорбную гримасу, но не противилась, зная - мало бесполезно, так еще и хуже будет. Ему ударить и боль причинить, что стакан воды выпить.

–– Все равно когда-нибудь это закончится, –– прошептала она для себя, скорее поддерживая слабую надежду, чем убеждая.

–– Никогда, –– ‘успокоил’ ее кэн, услышав, а девушка, в который раз, подивилась его слуху.

–– Обломись ’милый’, –– скорчила презрительную гримасу Алена.

–– Перевести на внятный язык сможешь?

–– Может ты и кощей бессмертный, только я не из отряда призраков, подкласса привидений. И умру рано или поздно…Хотелось бы позже тебя!

–– Мы умрем вместе, –– невозмутимо заметил Рэй.

–– Да? –– озадачилась девушка. –– ‘В один день’, как сказал Грин? Вы сколько живете?

–– От трехсот до четырехсот лет.

Девушка нахмурилась: шутит? Вот ведь сфинксообразный, и не поймешь по лицу!

–– Спешу огорчить, мы 70-80. Так что придется тебе взойти на костер лет на 200-300 раньше, как верная индийская жена, дабы исполнить свое обещание.

–– Нет, –– усмехнулся Лоан, –– это тебе придется повременить с уходом.

–– А это не в твоей власти. Или ты бог?

–– Есть масса способов продлить жизнь человека, и будь спокойна, я это сделаю. Ты будешь жить, пока живу я.

Это было сказано так категорично и совершенно спокойно, что Алена поверила и ужаснулась:

–– Господи! Вот ‘радость-то’! Да зачем я тебе нужна?

–– Ты? –– глаза Рэя затуманились, ноздри затрепетали, а пальцы начали ласкать ягодицы. Девушка дернулась и застонала от бессилия, понимая, что не сможет избежать нескромных ласк, если кэн в голову ударило. А тот смотрел на нее в упор, следя за реакцией, и принюхивался, как собака. Псих!

Лоан в упоении вдыхал аромат девушки и блаженствовал, осознавая ее беспомощность и собственную власть над ней:

–– Ты очаровательна, –– прошептал он, обнюхивая ее и чуть изгибая губы, словно улыбаясь, –– бесценна, и ты моя. Ты стоишь целую жизнь, и этим сокровищем владею я. Я! Ты понятия не имеешь, как великолепно это чувство- чувство безграничной власти, осознание собственного величия и избранности…Я слишком долго ждал тебя, чтоб пренебречь. Нет, даже если ты не дашь мне большего… я реалист…все иметь невозможно..––Рэй зажмурился на секунду, –– Все равно я не отпущу тебя, а если ты посмеешь когда-нибудь ….если я увижу твой интерес к другому, если хоть взгляд…я буду убивать тебя медленно и очень долго.

Алена поежилась от страха, пронизывающего все ее существо. Этот вкрадчивый, ленивый голос проникал буквально в каждый уголок сознания и превращал ее в марионетку.

–– Мне.. хо-холодно, –– еле слышно прошептала она, желая прервать излияния безумца.

–– Здесь тепло, –– подозрительно прищурился кэн.

21

Дикая кошка, огромных размеров, фосфоресцирующими глазами и отточенными нижними клыками, выступающими из пасти чуть в стороны и вырастающими до полметра.