НЧЧК. Командировка - Астахова Людмила Викторовна - Страница 16

Лучшее, что мог сделать Эрин в сложившихся условиях, это сделать вид, что целиком увлечен трудностями дороги и промолчать. К тому же состояние транспортной артерии, связывающей МЛТП и Колдубинск, действительно оставляло желать лучшего. Бедняжку «Нуэно» подбрасывало на каждой рытвине, а из-за паршивого гидроусилителя руля управление машиной требовало немалой физической силы.

К тому же, по обеим сторонам дороги стеной стоял Гадский лес: угрюмый, таинственный тревожный, жуткий. Лес, где неосторожным путникам сворачивают шеи, отгрызают всякие выступающие детали и высасывают до состояния пустого бурдюка. Даже солнечное утро и весенний непокой существенно не улучшали общего впечатления. С центральной площади Колдубинска казалось, что окружающие его пологие холмы накрыты огромной темной шкурой. И в этой шкуре водились очень опасные блохи.

Сложно себе даже вообразить, что могло заставить пациентов МЛТП отправиться гулять по местным чащобам в самое отвратительное и малопривлекательное время года – в январе, феврале и начале марта. Но почему-то же совсем не слабые маги пяти разных рас оторвались от умиротворяюще-отрезвляющих собеседований с маго-психологами, отбросили в сторону разноцветные конвертики, в циклопических масштабах производимые на сеансах трудотерапии; позвал их в Гадский лес чей-то зов, оказавшийся сильнее целебного гипнотического внушения. Были ли они знакомы в обыденной жизни вне лечебницы и связаны общими интересами? Или оказались случайными жертвами тайного магоненавистника?

– Приехали. Тут остановись, – заявил Зарин, указывая на пышный куст лещины, на голых веточках которого до сих пор висела ядовито-зеленая лента с надписью «Осторожно! Место преступления!»

– Лешего нашли прямо за этим кустом, – пояснил гном.

Эрин открыл папку с делом Василька Синего. Так и есть. Фотографии прилагались, и на них было видно, что тело… вернее сказать – оболочку успел аккуратненько присыпать снежок. Если бы не колдубинские сорванцы, то быть бы Васильку – «подснежником», как пить дать.

Разумеется, после исчезновения двух пациентов МЛТП руководство лечебницы забило тревогу, но какое-то время убийца мог наслаждать вседозволенностью. Ведь все вокруг пребывали в уверенности, что не совсем здоровые маги просто-напросто сбежали из профилактория. Никто не усиливал охрану, никто не предупреждал несчастных об опасности.

– А где лежал Морвэйн ап-Ворондэ? – спросила Нол.

Эрин предоставил напарнице право принять активное участие в расследовании. А что? До сих пор Нолвэндэ справлялась со всеми заданиями.

– Далековато отсюда. Примерно в двадцати минутах ходьбы, – честно предупредил гном и махнул рукой в западном направлении.

– А остальные? – продолжала расспрашивать девушка, и видя, что Зарин замешкался, добавила: – Ну, примерно хотя бы. Ближе к городу или дальше?

– Ближе. Определенно, ближе.

«Молодец! – подумалось эльфу. – Правильно догадалась. Это означает, что все направлялись в Колдубинск. Своего рода вектор движения»

Ведь если бы маги действительно ударились в бега, то куда уж проще выйти на трассу и уехать автостопом в любом интересующем направлении. Эринрандир глянул на карту. Так и есть – до трассы в половину ближе, чем до города. Стало быть, все пятеро шли в Колдубинск. Зачем? Причем, точно зная, что отчаянно рискуют, особенно, последний. Тот, который гоблин. Ускользнул ведь, обманул охрану, через забор перелез (судя по отчету и собранным вещественным доказательствам) и был таков. Дьявольщина какая-то.

К чести Зарина, места преступления были исследованы досконально, тщательно запротоколированы, и придраться не к чему. В общем-то, они с Нолвэндэ тут не для того, чтобы перепроверять работу гнома, а чтобы взглянуть на дело свежим взглядом и попытаться найти неуловимую до сих пор логику. Ытхан любил делать неожиданные ходы, а Эрин его в этом нестандартном стремлении целиком поддерживал.

– Тогда пойдемте поглядим.

Никто спорить не стал. Напротив, Эрину от бодрого шага и запаха прелой листвы даже лучше думалось. Он мгновенно вообразил себя покойным ап-Ворондэ, представил, как тот бредет ночью через заснеженный лес: снег идет, холодно, мороз крепчает, а до Колдубинска еще далеко. В протоколе было четко сказано: последний раз Морвэйна видели прямо перед отбоем в 22.00. Сейчас середина марта, и то в этом лесу хорошего мало. А в разгар зимы? Очень неуютно, прямо-таки отвратительно. Энчечекиста невольно пробрал озноб. Богатое воображение довольно часто играло с Эрином весьма злые шутки. До фантастической впечатлительности гоблинов ап-Телемнару, конечно, далеко, но и того, что есть, хватит для обострения всех фобий, параной и мелких психозов. Стоило чуть-чуть пофантазировать, и вот уже померк весенний день, и очень хочется резко обернуться на странные шорохи за спиной. Чудится, будто кто-то тяжело дышит в затылок и примеривается к твоей обнаженной шее. Должно быть, это очень больно, когда откручивают голову. Что-то тут не так, что-то это все напоминает… Вот только что?

Неимоверным усилием воли Эрин отогнал призраков Гадского леса, потер затекшую и намозоленную зловещими взглядами шею и приказал себе думать о чем-то хорошем. О… Нолвэндэ, например. Хотя тут и приказа не нужно. Вот она решительно марширует чуть впереди; аккуратно заплетенная, волосок к волоску, коса хлопает между лопатками. Стройная, подтянутая, спортивная… и страшно чем-то недовольная. Напарница так показательно отгородилась от всех ментальными щитами, что Эринрандир и не пытался обращаться к ней мысленно. В конце концов, она – взрослая самостоятельная девушка, если что-то не так – может сказать прямо. А если молчит, значит, не хочет делиться. Её право.

Что сделаешь, если они находятся сегодня в полнейшей противофазе? Начальство – радуется жизни, а подчиненная – культивирует чисто нолдорский характер.

А кроме того, пока Нол предается пламенному гневу своих темпераментных предков, можно ею просто полюбоваться. Например, длинными ножками, которые в течение всей зимы были главным предметом обсуждения у мужского контингента НЧЧК. В кои-то веки капитан ап-Телемнар стал объектом здоровой зависти, как счастливец, имеющий возможность лицезреть стройные конечности напарницы, как в рабочей, так и в приватной обстановке. Эринрандир на соратников не обижался, успешно отшучиваясь, а в глубине души надеясь на скорую возможность сменить чисто зрительные впечатления от ног Нолвэндэ на тактильные. Собственно говоря, он бы не отказался познакомиться ближе и с остальными деталями её анатомии. И тут, совершенно некстати, припомнился Эрину день их первого знакомства, и собственные размышлизмы о кое-чьих ножках на его плечах. В переносном смысле, конечно, но как здорово было бы сделать это на самом деле. От эротико-акробатических фантазий энчечекиста отвлек отчетливый скрежет зубов. Он поторопился нагнать девушку. Вдруг у неё что-то случилось? Оступилась или еще что-то.

– Солнышко, у тебя все в порядке? – тихо спросил он, осторожно придержав напарницу под локоток. – Сол…

И осекся под пылающим взором наследницы кровожадных нолдор.

Скажу честно – мне этот лес почему-то нравился. То ли я сейчас как раз попадала в нужное настроение, то ли проснулась от прогулки по свежему воздуху – не знаю. Но никаких негативных чувств я к месту преступления не испытывала. Хороший лес. Он же не виноват, что тут завелась такая дрянь, которая сворачивает шеи? Я бы с удовольствием погуляла тут в одиночестве, желательно в сумерках. Возможно, меня бы это… успокоило. Я вообще в лесу успокаиваюсь и расслабляюсь, избавляясь от оков условности и тому подобной шелухи. Совершенно некстати вдруг вспомнился последний наш поход с братьями по более-менее диким предгорьям Моррийского хребта. После заброски на точку (на грифонах, конечно, но я стерпела) – целых две недели неспешной прогулки, ночных посиделок у костра и пересечения вброд шустрых холодных речек – проклятье, да бывает ли отдых лучше? Право же, очень жаль, что здесь, на новом моем месте жительства, мне банально не с кем куда-то выехать… Благородный милорд рыцарь не производит впечатления любителя активного отдыха. Видимо, ему глубоко чужды такие вещи – вон как помрачнел, едва в лес попал. Конечно, это не в душном зале торчать, тупо уставившись на экран с дурацкой комедией. Тьфу!