Объект ликвидации - Байкалов Альберт - Страница 21

Для начала Надежда решила не пить чай, а осторожно выливать его в угол, не пялиться в компьютер, а сидеть перед ним с закрытыми глазами и отключать наушники на время сеанса. Мало ли что кроется под шумом набегающих на берег волн и музыкой? А перед гипнозом засовывать в уши ваты и заклеить их жевательной резинкой! Может, они таким образом доводят здесь человека до такого состояния, что потом он сам едет в клинику, где находится нуждающийся в его органах человек? Точно! Зачем тогда все эти фокусы с психикой? Вот почему ей снится поезд!

Антону не составило труда получить у замещающего раненого Лаврененко Банкета несколько миниатюрных видеокамер, микрофонов и мобильное считывающее устройство. Универсальный ключ после ночной операции лежал в машине. Небольшое приспособление размером с авторучку открывало при определенных навыках любой замок. До сих пор оно считалось секретным. Хотя Антон, как и любой разведчик-диверсант, мог обойтись и без него.

В полдень, наклеив усы и наложив грим, он оставил машину в соседнем с домом дворе, взял небольшой кейс с оборудованием и направился отучать Диму быть наглым. Внешность изменил по причине установленных на каждом шагу видеокамер. Москва превращалась в сплошную съемочную площадку, и светиться Антон не только не хотел, но и не имел права. Даже его лицо принадлежало ГРУ. Для начала обошел десятиэтажную башню вокруг, «вычислил» балкон Диминого гнездышка, примерно определил, кто в доме напротив может видеть, что творится внутри его квартиры. Затем вошел в подъезд. В лифте поднялся на самый верх, потом не спеша спустился до нужного этажа. Было тихо. Подошел к дверям, на которых красовался названный Региной номер, спокойно вставил насадку в замочную скважину и стал неторопливо вращать небольшой, размером с десятикопеечную монету, маховик. Раздался едва слышный щелчок. Антон отогнул металлическую планку, выполнявшую роль рычажка, и дважды повернул устройство по часовой стрелке. Замок открылся. Но был еще один. Свинтив и переставив ключ во вторую скважину, Антон вдруг почувствовал, что на него сзади кто-то смотрит. В отражении никелированной ручки он увидел силуэт. Примерно в пяти шагах от него. Ничего страшного. В случае чего успеет среагировать.

Как ни в чем не бывало, он открыл двери и только после этого обернулся. Неряшливо одетый мужчина с мешками под водянистыми глазами и с заросшей густой щетиной нижней частью лица стоял с монтировкой в руке, зло глядя на Антона.

– Попал?

– Почему? – удивился Антон. – Живу я здесь.

– Ага! – Мужчина криво усмехнулся, обнажив почерневшие от никотина зубы. – И зовут тебя Дима.

– Слушай, тебе чего надо? – Антон заметил, что дверь позади мужчины приоткрыта, и понял, что тот «выпал» оттуда.

– Мне Димон приплачивает за то, что я его хату стерегу, – просветил ханыга.

«Как услышал, что я с дверями вожусь? – подумал Антон и тут же догадался: – Он же с похмелья. Слух обострен».

Даже вспомнил по такому случаю анекдот про тараканов в тапочках.

– Хорошо, – Антон поднял руки вверх, – твоя взяла. Ухожу, – прикинувшись обыкновенным домушником, которого напугал решительный вид соседа, Антон стал пробираться вдоль стены к лестнице. Когда до мужчины оставался шаг, тот неожиданно размахнулся и попытался ударить Антона монтировкой в лоб. Задача для солдата-первогодка ВДВ. Антон пригнулся, сделал шаг вперед и влево, уйдя под локоть занесенной руки, и ткнул ханыгу кулаком в солнечное сплетение. Охнув, тот согнулся и издал гортанный рык, вместе с которым на пол потекла прозрачная, как слеза, слюна. Опустив согнутый локоть в основание черепа, поморщился от звона выпавшего из рук пьянчужки инструмента. Торопливо прижал его ногой к полу. Прислушался. По-прежнему было тихо. Подхватил легкого, как подросток, мужичка и проворно втащил в Димину квартиру, уверенный, что этот тип пригодится. Уложил его на пол, вернулся на площадку, подобрал монтировку, прокрался к квартире, в которой жил нештатный сторож, и вошел внутрь. В двух комнатах царили запустение и беспорядок. Людей не было. Успокоившись, вышел, прикрыл за собой двери и прошмыгнул обратно к Диме.

Ханыга продолжал лежать в той позе, в которой его Антон и оставил.

Быстро обследовал хоромы. Три комнаты, обставленные дорогой мебелью и аппаратурой, кухня. Затем занялся ханыгой. Достал небольшой пластиковый контейнер и вынул оттуда сначала небольшую, пропитанную антисептиком салфетку. Протер локтевой сгиб алкаша, потом достал одноразовый шприц-тюбик с тремя красными кружками. Препарат назывался просто и по существу – «Амнезия». По всем правилам, чтобы скрыть перемещение группы в тылу врага, случайно встретившиеся на пути местные жители попросту уничтожаются. Наличие в арсенале диверсанта «Амнезии» позволяет сохранить жизнь ни в чем не повинным людям. Просто делается инъекция, и человек засыпает. Проснувшись, он не будет помнить не только увиденную им группу русских диверсантов, но и то, что произошло с ним в течение дня.

Антон перевернул забулдыгу на спину, придавил пальцем на руке вену, снял зубами капроновый колпачок. Через полминуты все было готово. Немного посидел, наблюдая за реакцией. Даже пощупал пульс. Мало ли. В арсенале спецназа были разные препараты. Одни развязывали языки, другие погружали в глубокий сон на сутки и стирали из памяти все предшествующие события. Человека можно было не связывать и не волноваться, что убежит. Один укол, и работай себе на здоровье. Главное, чтобы он за это время себе ничего не отлежал до гангрены. Между тем ханыга дышал ровно. Антон посмотрел на часы. До назначенного времени оставался час. Нужно было торопиться. Специально прихваченным для Димы скотчем он перетянул алкашу руки, заклеил рот, стянул ноги, после чего отнес в зал и засунул в относительно свободный отсек бельевого шкафа. После этого быстро расставил видеокамеры. Три спрятал в спальне. Размером с вишенку, они были почти невидимы. Установил микрофоны и отправился в кладовую, где включил мобильное считывающее устройство. Постепенно замерцали пять зеленых светодиодов, сигнализирующих о том, что все камеры активированы. На небольшой дисплей по очереди стал выводить изображение. Иногда приходилось идти поправлять камеру. Когда все было сделано, отключил прибор и стал ждать. Батареи, которая занимала две трети устройства, в идеальных условиях хватало на час работы. Что говорить о приборе, который уже несколько лет нещадно эксплуатируется? Конечно, есть оборудование намного серьезнее. Но чтобы добиться разрешения на его использование и получить, нужно оформить кучу бумаг.

Время тянулось медленно, но Антон привык ждать. Это было частью его работы.

Звук ключа в замочной скважине заставил медленно встать.

– Ты уже здесь была, – раздался от входа возбужденный мужской голос. – Я, кстати, небольшой ремонт после этого сделал...

Антон догадался, что это Дима.

– Славненько стало, – Регина говорила спокойно, ничуть не выдавая волнения.

– Что же ты, дуреха, тогда убежала?! – затараторил Дима. – Да еще мне так залепила, – он рассмеялся. – Ух, негодница...

– Не надо, – послышался едва слышный молящий голос. – Голова сильно болит. Зачем ты устроил это шоу в офисе? Как мне теперь работать?

– А мы всех, кто недоволен, уволим и наберем новых, – бравурным тоном пробасил Дима.

– Я сполосну руки...

– Что пить будешь?

– Ничего...

– Слушай, бросай ты своего солдафона, – неожиданно голос переместился в комнату. – Я свою курицу на пенсию отправлю. Заживем! Глянь, как мы смотримся!

– Убери руку, – резко ответила Регина.

Антон не успевал переключать камеры. Дима метался по квартире как метеор, разбрасывая одежду. Вот он прошмыгнул в душ следом за Региной уже в одних трусах.

– Дима, – Регина вылетела в коридор, – да как вы смеете! Я же сказала, мне привыкнуть надо. Не могу я вот так сразу...

– Хватит девочку из себя строить, – голос Димы сорвался на хрип. – Все вы шлюхи.

– Ах!