Объект ликвидации - Байкалов Альберт - Страница 72

Препарат, который они решили использовать, относился к группе психотропных веществ. Он парализовал волю. Человек начинал тупо выполнять примитивные команды.

– Конвоируй! – скомандовал Кот и выскочил в коридор.

В торце, у входа в комнату, из которой в самом начале выскочили охранники, на полу лежали три человека. Чуть ближе, напротив фойе, в луже казавшейся черной крови еще один, убитый Лавром в самом начале громила. Сейчас прапорщик стоял в дверях расположенного напротив помещения.

– Уходим от центрального входа, на твоей машине! – крикнул ему Кот.

До этого они планировали вывести Алихана через запасной выход. Но обстановка резко изменилась. Кот уже не был уверен, что Туман жив. Они и предположить не могли, что столкнутся не с горсткой охранников, а с хорошо вооруженной бандой, выдававшей себя за строителей. Ловко придумал Алихан. Сгубила жадность. Чувствуя перемены, он не оставлял свой бизнес до самого конца, уповая, что сможет уйти. Наверняка каждый день переводил деньги за границу, надеясь потом на безбедную старость. А доходы его компании были огромными. Не зря с такой осторожностью подошли к задержанию. Но Алихан сам допустил ошибку. Его люди выдали свою принадлежность к незаконному бандформированию. Теперь он вне закона.

Из дверей комнаты, где находились охранники, появилась рука, сжимавшая пистолет. Тыльная сторона ее была в крови. Так бывает, когда убирают с лица кровь. Значит, этот человек ранен. Скорее всего, в голову. Наверняка соображает с трудом. Сам бандит в коридор не высунулся, а просто начал, не глядя, разряжать обойму, постепенно сползая вниз, на пол. Было заметно, пока Кот с Москитом работали в кабинете, Лавр постарался на славу и вывел из строя почти всех охранников. Касаясь спиной стены и не спуская взгляда с изрыгающего свинец ствола, Кот устремился к дверному проему, на ходу доставая из специального подсумка, прикрепленного под пиджаком, светошумовую гранату. Других попросту не было. Никто не думал, что все так обернется. Вот он уже видит плечо, окровавленную шею, затылок мужчины. Еще немного, и тот заметит его. Кот освобождает чеку и швыряет гранату в дверной проем. Почти сразу раздаются оглушительный хлопок, ослепительная вспышка и звон стекла.

Рука с пистолетом прижимается к стене. Кот бросается в комнату, краем глаза успевая заметить, как Москит волочет Алихана к фойе.

В комнате, обхватив голову руками, сидя на полу, раскачивался из стороны в сторону молодой чеченец. Кремовая рубаха была порвана. В ногах, на кафельной плитке, черный след от разрыва. Два дивана, между которыми стоял стол, были сдвинуты. Кот обернулся, переложил пистолет в левую руку и забрал оружие у оглушенного охранника. Оглядев результаты скоротечной перестрелки, выскочил обратно. Быстро пронесся по заваленному трупами коридору, миновал фойе и толкнул большие стеклянные двери. Москит с Лавром уже усадили Алихана в машину.

– Вперед! – махнул им рукой Кот.

– А ты? – спросил Москит.

– Я к Туману.

Лавр прыгнул за руль и выехал на дорогу. Москит некоторое время бежал рядом с машиной, готовый в любую минуту открыть огонь. Они миновали въезд во двор. Но оттуда никто не стрелял. Только после этого Москит забрался в салон. Пригибаясь под окнами, Кот пробежал вдоль стены и выглянул из-за угла. «Нива», за рулем которой сидел Туман, сдавала задом.

Во дворе, рядом со столом и у корыта, корчились двое строителей. Больше никого видно не было.

Когда машина поравнялась с Котом, он ухватился за ручку и рванул дверь на себя.

– Где остальные?

– Разбежались, – усмехнулся Туман.

Он выехал на дорогу и увеличил скорость.

– Ты цел? – Кот откинулся на спинку кресла.

– Да, – Туман бросил на него изучающий взгляд и зло выругался.

– Чего это? – удивился Кот.

– Я не сразу сообразил, зачем эти двое строителей следом пошли. Проворонил. Когда началась стрельба, увидел, как двое во дворе достали оружие, – с досадой заговорил Туман. – Только тогда все понял и с ходу их приговорил. Пистолет заранее спрятал под капот. Остальные как сквозь землю провалились. Заглянул в коридор, смотрю, там Лавр вовсю мочит охранников. Вас из-за меня чуть не угробили...

– Вон ты о чем, – догадался Кот и развернулся на сиденье. Их никто не преследовал. Улица располагалась далеко от центра, и движение на ней почти отсутствовало.

– Не кори себя, – Кот снова сел прямо. – Кто знал, что под одеждой у них оружие? Ты что, обыскивать бы стал? Я понял, что это не строительство, а бутафория, когда на меня ствол направили.

– Все равно, – Туман резче, чем следовало, повернул за машиной Лавра в переулок.

– Успокойся! – уже с нотками недовольства проговорил Кот. – Все нормально.

С этими словами он вынул сотовый телефон и надавил на кнопку автоматического набора номера. Нужно было срочно сообщить обо всем Линеву. Тот сразу даст команду на подготовку к вылету.

Жору оставили у выхода из рудника. Чтобы он не расслаблялся, Антон поставил ему задачу стрелять, если оттуда появятся бандиты. Хотя это было маловероятно. По крайней мере, так утверждал Дрон. Он был уверен, что преследование, если и будет в ближайшее время организовано, наткнется на устроенную им мину. Взрыв обязательно будет слышен даже здесь. Антон тоже считал, что, как только албанцы поймут, каким образом их подопечные покинули лабораторию, они тут же бросятся блокировать все выходы. Для этого не надо спускаться под землю. Гораздо быстрее и легче это получится сверху.

Антон отошел назад, на расстояние, позволяющее говорить вслух, и связался с Родимовым. Доложив генералу обстановку, он попросил сообщить Джину, чтобы он выдвигался к вертолету, объяснив, как точнее выйти к площадке. После этого занялись охраной.

На этот раз Дрон прикрывал. Антон с Банкетом стали подбираться к бандитам ползком. Двое из них сидели к ним спиной. Один, самый грузный, правым боком. Он представлял наибольшую опасность. Спецназовцы двигались от входа в шахту. Это направление было самым оптимальным. Вся остальная местность хорошо просматривалась. Слева от бандитов был склон горы, покрытый редколесьем, справа – поляна. Офицеры приближались со стороны спуска, по едва заметной ложбинке, заросшей травой и мелким кустарником. Неудобство было в одном – снизу дул легкий ветерок, который мог переносить звуки и запахи. Но мылом и парфюмерией никто из спецназовцев давно не пользовался, а шуметь они были не приучены.

Вскоре Антон увидел вертолет. Стропы и Шамана поблизости не было. Дверь располагалась с другой стороны. Возможно, они уже проникли внутрь и нейтрализовали летчика.

Антон сосредоточился на противнике. Используя моменты, когда бандиты начинали активнее общаться или смеяться, они двигались быстрее, в паузах почти замирали. Смотреть старались мимо, по себе зная, что взгляд могут почувствовать и обернуться. Иногда ползли, в буквальном смысле, по сантиметрам. Вжимаясь в траву, Антон изрезал правую половину лица.

Когда до албанцев оставалось несколько метров, замерли. Ближе нельзя. Антон многозначительно посмотрел на Банкета. Он был уверен, не надо моргать или беззвучно проговаривать команду «вперед». Довольно одного взгляда. Что это телепатия, интуиция, никогда не думали. Так или иначе, они синхронно, даже с одной и той же ноги, приподнялись и бросились вперед. Все, что успел сделать сидевший боком бородач, это только повернуть голову. Выпад, и в следующий момент ствол автомата Антона вошел ему в височную кость. Боковым зрением он успел увидеть, как Банкет размозжил затылок сидевшему с краю боевику. Третий лишь приподнялся над бревном, намереваясь броситься от спецназовцев. Антон вернул автомат в исходное положение, к груди, и резко выпрямил руки. Магазин попал боевику между лопаток. Не успев разогнуться, албанец с криком полетел вперед и воткнулся головой в землю. Антон приземлился ему на спину и несколько раз опустил приклад в основание черепа.

Озираясь по сторонам, Банкет отложил автомат в сторону, вынул нож и провел им для верности по горлу своему албанцу. Раздался хрип, бульканье и свист, оборвавшийся звуком, какой обычно издают лягушки. В нос ударил запах крови. Почти черная струя врезалась в землю, образуя шапку розовой пены, и, пульсируя, стала ослабевать. В этот момент крепыш, которого они приняли за главного, громко и протяжно застонал.