Ткачи Сарамира - Вудинг Крис - Страница 82

Маку-шенги больше не преследовали их. Демоны испытали на себе силу Кайлин и расползлись по туннелям в поисках более легкой добычи. Кайку шла, покачиваясь, опираясь на крепкое плечо Тэйна. Юноша прихрамывал на одну ногу, страдая от болезненного укуса демона. Но рана оказалась не глубокой, и ее достаточно было просто перевязать. Из всего остального Кайку помнила только наваливающуюся безграничную усталость. Когда они добрались до комнатки, в которой она сейчас проснулась, Кайлин сообщила, что еще рано и можно отдохнуть.

– Я предлагаю всем поспать, – пробормотала она. – Утром, если все будет хорошо, мы встретимся с руководителем Либера Драмах. Он поведет нас дальше.

Тэйн попытался расспросить ее. Кайлин уже не первый раз упоминала об этом человеке, но всегда отказывалась организовать с ним встречу, не желая подвергать заговорщиков опасности.

– Все остальное не имеет значения, – оборвала она расспросы. – Сегодня все тайны откроются.

Кайку поспала, но несколько часов во власти забвения показались мгновениями. И сейчас Тэйн мучил ее бессмысленными вопросами о том, как она себя чувствует.

Сам Тэйн выглядел намного хуже. Изможденный, качающийся, с восковой кожей и ярко блестящими глазами, он явно заболел, подхватив какую-то заразу в коллекторе или от укуса маку-шенга. Кайку слегка удивляло, что, наглотавшись сточной воды, она не испытывает недомогания. Девушка догадывалась, что кана уничтожает все чужеродное, попадающее внутрь ее организма. И, кроме того, она чувствовала себя настолько утомленной и измученной, что не могла отличить болезнь от усталости. Вряд ли когда-нибудь ей было хуже, чем сейчас.

Железный замок наконец щелкнул, и дверь распахнулась, впустив внутрь свет новой лампы, сразу смешавшийся с тем, что уже освещал комнатку. Фонарь держал в руках человек средних лет, высокий и широкоплечий, с коротко подстриженной белой бородой и завязанными на затылке волосами.

– Кайлин. Джугай, – сказал он вместо приветствия. – Что случилось с остальными?

– Мы столкнулись с неприятностью, – сообщил Джугай. – Рады вас видеть.

– Пойдемте, – предложил незнакомец, и они вышли из комнаты.

Мужчина закрыл за ними железную дверь. Заговорщики оказались в сыром подвале, где в затхлом воздухе сильно ощущался запах плесени. Незнакомец внимательно осмотрел горстку людей, стоявших перед ним. Из десяти, что вошли в городской коллектор, выжило шестеро.

– Дальше все идет по плану, – начал неизвестный. – Ваша знатная подруга благополучно вошла во дворец сегодня утром. Сейчас она должна встретиться с императрицей и ее мужем-идиотом в тронном зале. Наследница, как обычно, бродит по саду на крыше дворца. Я приготовил вам одежду слуг и сложил ее в том месте, где вы можете помыться. Ваш теперешний вид мгновенно привлек бы внимание стражи. – Он посмотрел в сторону Кайку. – Я ожидал увидеть только одну женщину. Приношу свои извинения. Тебе придется надеть то, что есть.

Кайку была слишком занята мыслями о Мисани, чтобы отвечать. Она просто слегка поклонилась. Мысли о подруге посещали ее сознание даже во время ужасного путешествия через коллектор. И хотя Мисани поручили самое безопасное дело из всего, что им предстояло, Кайку не могла не волноваться.

– Не все присутствующие знакомы со мной, – продолжил седобородый мужчина. – Позвольте представляться. Я – Заэлис ту Унтерлин, наставник наследницы Люции ту Эринима. А кроме того, я основатель Либера Драмах… – Казалось, он хотел рассказать о себе что-то еще, но передумал. – Времени очень мало. Идите за мной, – приказал он, и заговорщики послушались.

Они находились в старом, заброшенном здании тюрьмы. Тэйн задавался вопросом, сколько сотен лет этому сооружению. И сколько императоров и императриц находились в неведении относительно маленькой, незаметной железной двери, которая вела в городской коллектор. Он перевел взгляд на Пурлоха, изумляясь тому, как этот человек смог все разузнать, пробился через лабиринты труб один, без проводника, и не только пробрался во дворец, но нашел дорогу к самому охраняемому объекту.

Пурлох отчетливо понимал, что удача в очередной раз улыбнулась ему, и он вновь пробрался сюда и провел своих спутников. Но он сделал это не для них, а для Люции. Вор чувствовал себя виноватым перед принцессой. Тэйн не мог этого знать, но Пурлох винил себя в том бедствии, которое поразило Сарамир. Он позарился на деньги Сонмаги и выдал всем тайну Люции. Но сегодняшней ночью вор искупил свою вину перед наследницей. Пурлох не смог бы спокойно жить, если бы этот безмятежный, неземной чистоты ребенок умер из-за его жадности.

Заэлис привел заговорщиков в маленькую, темную комнату, которая, похоже, когда-то была умывальной для охраны и заключенных. Пара простых старых кранов извергала воду, разбрызгивающуюся на черных, гладких каменных плитах. Стопка одежды лежала на низком стеллаже в углу.

– Как видите, вода все еще идет. Я сумел открыть краны, но, к сожалению, их невозможно закрыть. Поэтому, не медлите, – сказал Заэлис.

Они помылись парами, женщины первыми. Вода была теплой и чистой, горячее солнце нагревало трубы, по которым она текла. Отскоблив грязь, покрывавшую тело, так тщательно, как только могла, Кайку натянула мужскую одежду. Кайлин в это же время облачилась в наряд, соответствующий ее полу. Кайку меньше всего волновала собственная внешность. Она так же легко носила мужскую одежду, как и женскую. Одетая в простые серые брюки и свободную рубашку, запахнув ее, как принято у женщин справа налево, девушка вышла из умывальной.

Остальные члены их группы тоже помылись и переоделись. Заэлис приказал оставить оружие, которое нельзя спрятать под одеждой. Сначала заговорщики запротестовали, но Заэлис взглядом заставил их замолчать.

– Слуги не носят мечи и винтовки! – пояснил он. – Наше оружие – хитрость. Если все это обнаружат в сердце императорского дворца, то я очень сомневаюсь, что кто-то из нас сможет воспользоваться мечом или винтовкой. Пурлох присмотрит за всем, что мы здесь оставим.

Кайку взглянула на вора, который казался смущенным тем, что не идет дальше. Но он выполнил свою работу. Пурлох привел их во дворец и дальше не станет рисковать собой. Заэлис проведет небольшой отряд в сады на крыше дворца, выбрав безопасный путь. Кроме того, вор должен будет вывести их из дворца, поэтому его жизнь нельзя подвергать опасности.

Вшестером заговорщики вышли из заброшенного тюремного корпуса и перебрались через большую решетку, оказавшись в помещении склада, в котором стояли бочки с какой-то засохшей едой.

– За стенами этого склада вы – слуги, – объяснил Заэлис. – Ведите себя соответственно. Моего присутствия будет достаточно, чтобы избавить вас от расспросов.

С этими словами он вывел заговорщиков из склада и направился во дворец.

Под бронзовой маской мерцали полуслепые глаза главного ткача.

Он находился в своих покоях. В другом углу комнаты бродил тощий шакал, пережевывая остатки еды. Два дня назад Виррч потребовал, чтобы ему привели шакала. Теперь он не мог толком вспомнить, зачем ему животное, но подозревал, что шакал понадобился для поисков девочки, которая все еще скрывалась где-то в покоях. Похоже, это была не самая лучшая идея.

Виррч не видел девочку в течение многих недель, но все же пребывал в полной уверенности, что не убил ее. До сих пор главный ткач замечал признаки ее пребывания в своих покоях: вещи оказывались сдвинутыми с постоянного места, пропадала кое-какая еда. Она пряталась где-то в многочисленных комнатах, безрезультатно пытаясь найти выход. Девочка была хитра – оставаться в живых так долго… Он уже почти начал уважать ее.

Какая-то странная дрожь пробежала по Узору, и Виррч вспомнил, что уже ощущал ее. На его уродливом лице проступило беспокойство.

С самого рассвета он был занят, очень осторожно плетя сеть по императорскому дворцу, но ему все время чудилось чье-то присутствие. Накануне вечером Виррч ощутил подергивание полотна, незнакомую вибрацию, подобную движению другого паука на краю его сети. Колебания были слишком слабыми, чтобы исходить от другого ткача. Это произошло, когда Виррч спал, одурманенный корнем амакса, который курил на ночь, приходя в себя после погружения в рисунок. Он с трудом проснулся. Но к тому времени, когда главный ткач очнулся настолько, что мог приступить к поискам нарушителя, вибрация сначала уменьшилась, а потом и вовсе исчезла.