Путь к Дюне - Герберт Фрэнк Патрик - Страница 106

Готовясь к встрече, независимый робот нарядился в свой царственно-роскошный костюм, который он надевал всегда, когда хотел произвести должное впечатление на рабов и испытуемых. Он изобразил приветливую улыбку на своем текучем металлическом лице, потом помрачнел, пробуя иное выражение.

— Когда тебя взяли, ты потребовал встречи с Омниусом. Было бы очень странно, если бы великий компьютерный разум подчинился требованию такой ничтожной личности, как ты, — человека малого роста и малого значения.

Рекур Ван вскинул подбородок и надменно фыркнул.

— Ты недооцениваешь меня. — Порывшись в складках своей испачканной и рваной одежды, тлулакс извлек маленький флакон. — Я привез вам нечто весьма ценное. Это образцы живых клеток — сырой материал для моих генетических исследований.

— Я сам занимаюсь научными изысканиями, — сказал в ответ Эразм. — И у меня тоже достаточно проб и образцов всякого рода. Чем же ты можешь меня заинтересовать?

— Это клетки самой Серены Батлер. К тому же у тебя нет ни технологии, ни оборудования, ни методов для ускоренного выращивания ее клонов, а вот у меня все это есть. Я могу создать совершенный дубликат вождя Джихада против мыслящих машин. Уверен, что ты найдешь ему достойное применение.

Эразм и в самом деле был сильно заинтересован.

— Серена Батлер? Ты можешь ее воссоздать?

— Имея в распоряжении ее подлинную ДНК, я могу ускорить ее созревание до любого произвольно выбранного возраста. Но я ввел в ДНК определенные ингибиторы — это хитрый замок, открыть который могу только я один. — Он продолжал держать флакон перед носом Эразма, дразня им независимого робота. — Только представь себе, какой ценной может оказаться эта пешка в вашей игре с человечеством.

— Но почему ты предлагаешь это сокровище именно нам?

— Потому что я ненавижу Лигу Благородных. Они обратились против моего народа, они охотятся на нас, как на диких зверей, убивая на каждом углу. Если мыслящие машины предоставят мне убежище, то я отплачу вам новенькой Сереной Батлер, с которой вы сможете поступать по вашему усмотрению.

Возможности, одна соблазнительнее другой, замелькали в компьютерном мозге Эразма. Серена всегда была самым лучшим из его подопытных объектов, но его эксперимент неожиданно и печально закончился, когда он убил ее надоедливое, вечно кричавшее дитя. После этого она перестала с ним сотрудничать. В течение многих десятилетий робот желал снова заполучить Серену — и вот такая возможность ему предоставляется.

Он представил себе их будущие диалоги, обмен идеями, ответы — да, ответы! — которые она могла давать на самые насущные вопросы. Он взглянул на еще один плакат, украшавший стену. Если я задумаюсь над вечным и окончательным вопросом, то получу ли я ответ на него?

Очарованный робот хлопнул Рекура Вана по спине, отчего тот скривился от боли.

— Я согласен принять твои условия.

Вдова Великого Патриарха прислала Вориану Атрейдесу официальное приглашение, и тот понял, что это предложение сделано отнюдь не ради соблюдения формальностей.

Приглашение доставил лично капитан полиции Джихада, что само по себе уже было нешуточной угрозой. Но Вориан ничем не выдал своих опасений. Он надел все свои медали, ленты и прочие побрякушки, заслуженные им за долгую, славную и переменчивую карьеру. Хотя с детства Вориан воспитывался среди мыслящих машин и был их доверенным человеком, позже он сделался героем Джихада. Он не желал, чтобы претенциозная супруга Иблиса Гинджо хотя бы на секунду забыла, с кем имеет дело.

Ками Боро-Гинджо вышла замуж за Иблиса ради престижа его имени, но это был холодный союз двух не любивших друг друга людей. Ками хотела только одного — с политической выгодой для себя использовать «героическую» гибель мужа. Теперь в том же кабинете, где Великий Патриарх обдумывал свои многочисленные темные схемы, сидела она — рядом с лысым начальником джипола Йореком Турром — субъектом с живыми глазами и темно-оливковой кожей. Вориан внутренне собрался, гадая, что могла задумать эта в высшей степени опасная парочка.

Очаровательно улыбаясь, Ками показала Вориану уменьшенную копию грандиозного монумента.

— Это будет мемориал, посвященный памяти Трех Мучеников, святилище и символическая гробница. Всякий, кто войдет в него, должен ощутить свою преданность Джихаду.

Вориан всмотрелся в арки, огромные жаровни, на которых будут гореть вечные огни, и на три колоссальные фигуры — изваяния мужчины, женщины и ребенка.

— Трех Мучеников?

— Да, Серены Батлер и ее сына, убитых мыслящими машинами, и моего мужа Иблиса Гинджо, павшего жертвой человеческого предательства.

Вориан с трудом подавил вспышку гнева. Не выдержав, он встал, собираясь уйти.

— Я не стану в этом участвовать.

— Примеро, пожалуйста, выслушайте нас. — Ками подняла руку в просящем жесте. — Мы должны успокоить смятение, вызванное убийством Серены Батлер мыслящими машинами и трагической смертью моего мужа, павшего жертвой заговора, сплетенного Ксавьером Харконненом и его тлулакскими подручными.

— Нет никаких фактов, доказывающих виновность Ксавьера, — дрогнувшим от ярости голосом произнес Вориан. Ками — вот кто ответственен за всю грязную клевету. Он не боялся ни ее, ни ее палача. — Ваши допущения насквозь фальшивы, и вы намеренно перестали искать истину.

— Она доказана к полному моему удовлетворению. Турр встал. Он был ниже Ками, но в нем чувствовалась скрытая сила готовой к броску кобры.

— И вот еще что я хочу сказать по этому поводу, примеро. Эта истина доказана к полному удовлетворению граждан Лиги, которым нужны герои и мученики.

— Очевидно, они нуждаются и в злодеях. И если вы не можете найти истинного виновника, то вы его просто назначаете — как вы поступили с Ксавьером.

Турр сплел пальцы.

— Нам абсолютно не нужен обмен язвительными выпадами, примеро. Вы — великий стратег, и мы обязаны вам многими блистательными победами.

— Так же как и Ксавьеру, — добавил Вориан. Начальник джипола продолжал, не ответив на реплику Атрейдеса:

— Мы, три главных лидера, должны работать сообща и быть заодно, чтобы достичь важных целей. Никто из нас не имеет права вязнуть в личных обидах и уязвленных чувствах. Мы должны любыми средствами поддерживать у населения стремление победить в Великом Джихаде и не можем допустить разногласий, которые отвлекли бы нас от реальных врагов. Вы настаиваете на расследовании обстоятельств того, что произошло между Ксавьером Харконненом и Великим Патриархом, но вы сами не понимаете, какой вред причиняете этим нашему общему делу.

— Истина есть истина.

— Истина — всегда относительна и должна восприниматься нами только в контексте нашей борьбы. Даже Серена и Ксавьер согласились на тяжкие жертвы, необходимые для победы Священного Джихада. Вы должны прекратить свой личный крестовый поход, примеро. Перестаньте сеять сомнения, вы только навредите нашему делу, если не сможете держать свои чувства при себе.

Хотя Турр произносил свою речь абсолютно спокойным и даже безмятежным тоном, Вориан без труда улавливал плохо скрытую угрозу. Он подавил желание встать и ударить этого человека. Турр лишен всяких представлений о чести и истине. Несомненно, он мог позаботиться о том, чтобы Атрейдеса тихо устранили… и Вориан знал, что Турр сделает это не задумываясь, если сочтет необходимым.

Но начальник джипола, надо отдать ему должное, нанес Вориану ловкий удар, напомнив о сознательной жертве, принесенной его другом на алтарь Джихада. Если Вориан разрушит веру общества в Совет Джихада и правительство Лиги, то последующие волнения и политические смуты могут привести к поистине разрушительным потрясениям. Скандалы, отставки и всеобщее возмущение ослабят солидарность человечества перед лицом непрекращающейся машинной угрозы.

В настоящий момент Омниус был единственным врагом, которого надо было одолеть любыми способами.

Вориан скрестил руки на увешанной орденами и медалями груди.