Плюшевый медвежонок - Моримура Сэйити - Страница 44

Ёковатари тоже было не по себе от рвения Мунэсуэ. Бригада Насу состояла из ветеранов, но Ёковатари был старейшим из них, на счету у него было почти столько же дел, сколько у Ямадзи. Но даже его Мунэсуэ опережал в энтузиазме и упорстве.

«Если рвение Мунэсуэ направить в нужное русло, из него выйдет отличный сыскной агент…- думал Ёковатари, погружаясь в горячую воду.- Иначе его энергия неизвестно во что может вылиться: начнет еще пытать подследственных. Следствие должно подчиняться строгим правилам, и насилию здесь не место».

Ёковатари понял, почему Ямадзи послал с Мунэсуэ именно его. Человеку помоложе было бы трудно сдерживать Мунэсуэ.

«Ну-ну,- подумал он и вдруг почувствовал голод.- Хватит купаться. Пора и поесть».

В комнате их ждал накрытый столик. Рис и суп были еще горячие. На столе красовались сасими[12] из карпа, тэмпура[13] из грибов и овощей, всевозможные салаты.

Вот это да! - воскликнули Мунэсуэ и Ёковатари в один голос. Богатство и разнообразие стола сделали бы честь самому модному курорту.

У нас в горах ничего нет, уж не знаю, придется ли вам все это по вкусу,- скромно сказала хозяйка, но гости, едва пробормотав что-то в ответ, накинулись на ужин. Сейчас им было не до служебных дел.

Когда они, покончив с обильным ужином, немного отдышались, раздались осторожные шаги: хозяин привел стариков.

Право, не стоило беспокоиться! Мы сами собирались к вам зайти,- стал извиняться обычно неприветливый Ековатари.

Ну что вы, старому человеку поговорить - одно удовольствие…

Старик был худой, но еще крепкий. За ним тенью следовала маленькая старушка. Приведя родителей, хозяин ушел по своим делам в главное здание.

Четверо расселись вокруг котацу - не электрического, а угольного, такого же старого, как все в доме.

- Нам уже сын сказал, в чем дело. Иностранцы сюда приезжать стали сразу после войны. Тут Многим нравится, вот люди и приезжают сюда: кто на немного, а кто и надолго,- не спеша заговорил старик.

Хотя инспекторов интересовали сведения о Джонни Хэйворде, им пришлось сначала выслушать всю историю Киридзуми.

Старик рассказал, что горячие источники были обнаружены здесь больше тысячи лет назад. Нашла их собака, принадлежавшая отцу Садамицу Усуи, одного из вассалов Ёримицу Минамото[14] , и потому одно время их называли Собачьими ключами.

Первый курорт в этих местах был создан в 1880 году. Десять пайщиков основали «Компанию по эксплуатации источников Усуи», которая и положила начало теперешнему курорту Киридзуми. Именно тогда была построена старая гостиница, как видно, многое повидавшая на своем веку. В числе десяти основателей компании был и дед старика; впоследствии он стал ее единственным владельцем. В 1911 году, кргда дело перешло к наследнику, компанию переименовали в «Кинтокан. Горячие источники Киридзуми». Почему в название было включено слово «Киридзуми», точно неизвестно.

- Скорее всего, потому, что уж очень часто здесь бывают туманы[15] ,- сказал старик, очевидно вороша в памяти события далекого прошлого. Расспросы пробудили в нем воспоминания, и сейчас он мысленно оглядывал свою долгую жизнь - семьдесят с лишним лет.

Получалось, что старик владел предприятием в третьем поколении, а нынешний хозяин - в четвергом. Кто только не перебывал на источниках со времени основания курорта.

Кода Рохан[16] сюда приезжал. И Ясо Сайдзё тут останавливался. Правда, я его не видел. Это было еще при отце. А стихотворение то я случайно нашел в сборнике и отдал напечатать на салфетках.

Когда это было? - спросил Мунэсуэ. Наконец-то начался разговор по существу.

До войны еще. Точно уж не номню когда.

А салфетки у вас до сих пор в ходу?

Нет. В пятидесятые годы еще были, а теперь уже нет.

Джонни Хэйворд родился сразу после войны. Так что он мог видеть эти салфетки. Знал ли он, откуда они,- это уже другой вопрос.

Кстати, не приезжал ли сюда на вашей памяти этот негр? - протянул Мунэсуэ старику фотографию.- Может быть, вы что-нибудь знаете о нем?

Иностранцев у нас много было, а вот негры ни разу не приезжали,- покачал головой старик, разглядывая фотографию. Потом он передал ее задумавшейся о чем-то своем старухе. Та, едва взглянув, тихо прошамкала провалившимся ртом, словно размышляя вслух:

Мы-то ничего не знаем, может, О-Танэ-сан[17] знает?

А ведь и то правда, она же все время смотрела за гостями, когда нас не было,- сказал старик.

А кто это О-Танэ-сан? - оживились инспекторы.

Горничная, она давно у нас работала. Когда мы ездили в Токио или еще куда, она оставалась за хозяйку. Если уж кого спрашивать, так ее.

А эта О-Танэ-сан сейчас здесь?

Она в Юносава живет.

Юносава? - Кажется, они уже где-то слышали это название.

- В деревне около плотины. Там уж никого не осталось, только одна она.

Ну конечно, про эту деревню им говорила хозяйка, когда они пили чай в «Киридзумикане».

А сейчас внучка О-Танэ помогает нам по хозяйству.

Внучка?

Славная девочка. Она еще малышкой осталась без родителей, О-Танэ ее вырастила. Когда О-Танэ состарилась и больше не могла работать, мы какое-то время присматривали за Сидзуэ - ее Сидзуэ зовут, эту девочку,- потом она кончила школу и теперь у нас работает, бабушку содержит. Говорили мы ей, иди дальше учись, мы об О-Танэ позаботимся, а она ни в какую: как же, говорит, я бабулю оставлю? Так и работает у нас. Сейчас позовем ее.

Не успел старик договорить, как старушка с неожиданным для ее возраста проворством встала, раздвинула сёдзи[18] и вышла. Вернулась она в сопровождении сем-надцати-восемнадцатилетней девушки, крепенькой и круглощекой. Тут же явилась и хозяйка с горячим чаем.

- Это наша Сидзуэ-тян. Уж такая она работница, так нам помогает. Грех, конечно, держать ее в такой глуши…- словно оправдываясь, сказала хозяйка, разливавшая чай.

Сидзуэ, и без того румяная, совсем залилась краской и смущенно поклонилась инспекторам.