Фонтаны рая. Научно-фантастический роман - Кларк Артур Чарльз - Страница 26

Часть III. КОЛОКОЛ

19. ЛУНДОЗЕР

— Знаете, доктор Морган, в чем ваше несчастье? — сказал человек в кресле-каталке. — Просто вы не на той планете.

— По-моему, — отпарировал Морган, — это относится и к вам.

Министр финансов Народного Марса[6] понимающе улыбнулся.

— Ну, я — то здесь всего на неделю. Скоро Луна, нормальная тяжесть. Конечно, я мог бы и ходить, если нужно, но колеса, по-моему, лучше.

— А зачем вам вообще прилетать на Землю?

— Иногда необходимо самому находиться на месте событий. Вопреки распространенному мнению, связь — еще далеко не все.

Морган кивнул: министр прав. Нет числа случаям, когда структура какого-то материала, ощущение камня и почвы под ногой, запах леса, брызги воды на лице были жизненно важны для его проектов. Возможно, когда-нибудь даже это научатся передавать по радио. Но нужно остерегаться подделок.

— Если вы прилетели специально ради меня, — сказал Морган, — я очень польщен. Но не предлагайте мне работу на Марсе. Я рад отставке: теперь я иногда вижусь с родными и друзьями и не собираюсь начинать все сначала.

— Но вам всего пятьдесят два. Как вы сможете без работы?

— Дел сколько угодно. Меня всегда интересовали древние инженеры — римляне, греки, инки, — но никогда не было на них времени. Мне предлагают курс во Всемирном Университете, предлагают написать учебник по новейшим методам строительства. Я мог бы развить некоторые свои идеи…

— Но все это не то. Рано или поздно вам надоест писать и говорить. Вы творец, доктор Морган. Один из тех людей, которые счастливы, лишь когда создают мир своими руками.

Морган не ответил. Стрела попала в цель.

— А как вы отнесетесь к тому, что мы очень интересуемся космическим лифтом?

— Скептически. К вам я уже обращался. Мне ответили, что идея превосходна, но средства пока нужны для развития Марса. Как обычно: с радостью поможем… когда помощь уже не будет нужна.

— Это было год назад, сейчас все изменилось. Теперь мы за строительство лифта. Но не на Земле. На Марсе. Интересно?

— Да. Продолжайте.

— На Марсе притяжение втрое меньше, чем здесь. Синхронная орбита ниже в два раза. Наши подсчитали, что строительство системы на Марсе обойдется на порядок дешевле.

— Вполне возможно.

— Это не все. Несмотря на разреженную атмосферу, ураганы на Марсе бывают. Но у нас есть недоступные для них горы. Шри Канда — всего лишь жалкий пятитысячник. Наш Монт Павонис, находящийся точно на экваторе, поднимается на 21 километр. И никаких монахов… А Деймос, как вы помните, расположен всего в трех тысячах километров над стационарной орбитой, так что мы уже имеем несколько миллионов мегатонн как раз там, где нужен противовес.

— Но Земле нужен лифт, — сказал, помолчав, Морган. — Вы знаете почему. Зачем он Марсу?

— Вы слышали о проекте «Эос»? О плане возрождения Марса?

— Знаю. Вы хотите растопить полярные шапки?

— Именно так. Если это удастся, увеличится плотность атмосферы. Можно будет обходиться без скафандров, в дальнейшем воздух станет пригодным для дыхания. Появятся реки, небольшие моря, а потом и растительность. Через два века Марс превратится в райский сад. Это единственная планета, которую может преобразовать современная техника.

— Ясно. Но при чем здесь лифт?

— Потребуется поднять на орбиту несколько мегатонн. Чтобы разогреть Марс, нужны зеркала в сотни километров диаметром. Когда льды растают, они будут поддерживать нормальную температуру.

— Разве нельзя добыть сырье в ваших копях на астероидах?

— Кое-что — несомненно. Но лучшие зеркала для таких целей изготовляют из натрия, а в космосе он редок. Удобнее воспользоваться соляными залежами Тарсиса. К счастью, они расположены рядом, у самого подножия Павониса.

— Что ж, все это очень интересно, — сказал Морган, — но вы, возможно, не понимаете, что предстоит большая работа в самых разных областях. Промышленное производство суперволокна, проблемы надежности и контроля… Я мог бы продолжать весь вечер.

— Не надо. Мы не выжили бы на Марсе, если бы не обращали внимания на мелочи. Наши инженеры ознакомились со всеми вашими отчетами и предлагают провести модельный эксперимент. Он решит многие технические вопросы и докажет принципиальную осуществимость проекта.

— А что здесь доказывать?

— Я с вами согласен. Но наглядная демонстрация, как ни удивительно, изменит многое. Соорудите минимально возможную систему — просто проволоку с грузом в несколько килограммов. Спустите ее с орбиты на Землю. Если система сработает здесь, то на Марсе и подавно. Затем поднимите по ней что-нибудь наверх, и все увидят, что ракеты устарели. Эксперимент обойдется сравнительно дешево, даст практический опыт и, как нам кажется, избавит от многолетних споров.

— Да, вы действительно все обдумали. Когда вам нужен ответ?

— Честно говоря, сейчас. Но, в конце концов, дело терпит.

— Хорошо. Направьте мне все ваши материалы. Свое решение я сообщу через неделю, самое позднее.

— Благодарю. Вот мой номер. Можете связаться со мной в любое время.

Моргая ввел идентификатор министра в память своего коммуникатора.

Но, пожалуй, он уже и так все решил.

Если в расчетах марсиан нет существенной ошибки — а она маловероятна, — его безделью конец. Морган знал за собой это: на сравнительно пустяковые шаги он решался с трудом, но в поворотные моменты жизни не колебался ни секунды. И почти никогда не ошибался.

Когда министр укатил в своем кресле — ему предстоял долгий путь в Порт Спокойствия через Осло и Гагарин, — Морган обнаружил, что не в состоянии заниматься делами, запланированными на этот длинный северный вечер. Мысли его лихорадочно зондировали неожиданно изменившееся будущее.

Безнадежно вздохнув, Морган встал из-за стола и вышел на веранду. Было безветренно, холод совсем не мешал — был скорее бодрящим. Небо сверкало звездами, и желтый серп Луны опускался навстречу своему отражению в фиорде, таком темном и неподвижном, что его вода казалась полированным черным деревом.

Где же Марс? Морган, к стыду своему, понял, что не знает даже, виден ли он сегодня. Скользя взглядом вдоль всей эклиптики, от Луны до ослепительной Венеры и дальше, он не находил в россыпях небесных алмазов ничего похожего на красную планету. Удивительно — совсем скоро он, который никогда не был дальше лунной орбиты, будет любоваться великолепными пунцовыми ландшафтами и крошечными марсианскими лунами, быстро сменяющими фазы…

6

Кларк употребляет русское слово «народный». — Ред.