Рабы свободы - Вольнов Сергей - Страница 78

Пройдя сквозь вращающуюся дверь, он оказался в просторном холле с высоким лепным потолком, расписанным под небо с ангелочками и прочими небожителями. Людей пока было немного – новогодний съезд должен был начаться завтра, – и портье откровенно скучал за стойкой, выполненной под голубое дерево с Каназиса. Чертовски дорогостоящая штука.

– Слушаю вас, сударь, – портье угодливо прогнул спинку.

– Мне нужен номер. Я Джером Камма. Разговорным языком в этом мире является русский, но пока что не стоит переходить на него. Лучше продолжать пользоваться интерлингом. Выдерживать образ приезжего сноба.

Боюсь...

А вы не бойтесь. Номер забронирован.

– В таком случае... – Гостиничный чиновник сверился с компутом, и компут подтвердил, что гость не бредит. – Номер тысяча четыреста двенадцатый бета. Ваш багаж, сударь?

Спасибо. Вон там свален, у колонны.

Я распоряжусь.

– Я пройду вперёд, не дожидаясь посыльного. Это четырнадцатый этаж средней башни, я правильно понял?

– Вы исключительно осведомлённый человек, сударь.

– Спасибо за комплимент. Увы, это не так, но включите чаевые в счёт.

Лифт тоже был нарочито старомодным. С живым... настоящим лифтёром, который лично останавливал кабину, вручную на нужном этаже. Сама кабина была настолько огромна, что в ней помещался большой диван, два кресла и столик, на котором стояла клетка с крылатой ящеркой яркой расцветки. Примерно так смотрелся бы крохотный эльф-уоханец в боевой раскраске епаруанских аборигенов. Интересно, породил ли ограниченный динозаврий разум обитателей Уоха сказки и мифы?

Маленькая тварь была явно не в настроении.

– Здравствуйте, сударь, куда едем? – спросил попечитель экзотичной ящерки, лифтёр по совместительству.

– Четырнадцатый.

Четырнадцатый, – повторила за пассажиром «птыца», и вся компания тронулась в путь наверх.

Начальник? – спросил он у лифтера, кивнув в сторону летучей ящерки.

– Ещё какой.

Строгий?

Просто жуть.

Как зовут?

Генрих.

Как поживаешь, Генрих?

Разговорчики мне тут! – рявкнул «начальник».

Генрих! – прикрикнул лифтёр.

Да, строгий у вас начальник.

Обидней всего то, что не все понимают, что он всего лишь гад с крылышками.

Увы, – ответил лифтёру пассажир. – Людям вообще свойственно недопонимание истинной подоплеки реальности.

Лифт остановился с ювелирной точностью.

– Держи, – он протянул Генриху купюру.

Ящер молча, как так и надо, взял деньги и немного оживился.

Благодарю вас, сударь, – сказал вместо него лифтер, – от этой пёстрой зверюги благодарности не дождёшься.

Ничего, будем считать, что у него занята пасть. Да, будьте добры...

Слушаю.

Далеко двенадцатый?

Сразу направо, – на всякий случай лифтёр показал рукой, – и там совсем чуть-чуть по коридору.

Спасибо.

Вам спасибо.

Четырнадцатый этаж. Относительно дешёвые номера: три комнаты, одна из которых спальня, плюс информаторий, «банная» комната, разумеется, туалет. Всё выдержано в классическом «москмодерне»... Ничего особенного, но солидности не занимать.

Едва он успел осмотреться, как в дверь постучали. Посыльный. Немолодой уже мужчина невыразительной наружности. Отдуваясь, «бой» втащил его вещи. Чемодан-бочонок и большую сумку.

Куда поставить, сударь?

Можете оставить здесь.

Он сунул купюру служителю прямо в нагрудный кармашек форменного блейзера.

Премного благодарны. Ежели чего, зовите-с...

Спасибо, позову, если что.

Закрыв дверь, он подошёл к зеркалу, в котором мог созерцать себя в полный рост. Из зеркала на него смотрел более чем упитанный мужчина пятидесяти лет, с обрюзгшим усатым лицом. Олицетворение посредственности. Да, на такого никто не станет обращать внимание, особенно женщины.

Эмберг улыбнулся, и тот нехотя улыбнулся в ответ.

– Пойдём пообедаем? – предложил Макс Отто ему. Тот был не против. Удостоверившись, что новая личина вполне даже ничего, Макс Эмберг покинул номер, намереваясь спуститься в ресторан, который, он узнал, находится на первом этаже, сразу за холлом. Наверняка обычный провинциальный «общепит», стилизованный под местный колорит. В конкретном случае – небось задымленный, расписанный крестами и звёздами кабак, под потолок налитый водочными парами, в шоу-программе балалаечники, гармонисты, хорово-дящие девицы-берёзки, цыгане с семиструнками... Таким он представлял себе это аборигенное заведение. Когда же увидел в реале, убедился, что никогда не стоит считать себя экспертом по понимаю подоплеки происходящего и позволять заштампованным архетипам замусоривать своё сознание.

Обманув, действительность преподала урок.

Яблоневый сад под высоченной крышей. Натуральная трава служила здесь полом. Столики располагались среди настоящих деревьев, кустов и цветов. Растущих непосредственно в грунте. Запахи витают – обнюхаться и обалдеть... В небе (точная копия реального неба над отелем) светило и грело яркое солнышко.

Культурно покушать на свежем воздухе – чем не древнерусская традиция?..

У самого входа (деревянных крашеных ворот), окружённая импозантным метром и несколькими официантами, совершенно не вписываясь в культурное наследие, шумела сухопарая дамочка неопределённого возраста, в дорогущих шмотках на малопривлекательном теле. На шее у скандалистки сверкало неимоверно, до пошлости дорого выглядящее и одновременно крайне безвкусно сработанное колье из многокаратных бриллиантов, величиной вызывающих подозрение в фальшивости, но определённо настоящих (если отбросить версию, что тётушка не под воздействием ещё более дорогостоящего замутнителя находится). У ног разбушевавшейся хозяйки, прямо на травяном полу, разлеглась здоровенная, с крупного медведя размером, облезлого вида квазипсина, которая и послужила причиной конфликта. Мутант был эксклюзивной боевой моделью и гарантированно стоил дамочке целое состояние. Он периодически скалил внушительные клычищи на кого-нибудь из стана противника, но в целом вёл себя спокойно, подчиняясь приказам «фу» и «лежать!». Без соответствующего приказа такие «милые зверьки» рвут на куски любое живое существо, осмелившееся вякать или трогать того, кто их кормит.

Я вам говорю, с животными и инопланетянами сюда не положено, – повторял метрдотель. Голос у метра был отчаявшийся, но непреклонный.

А я вам повторяю в сотый раз! – визжала дама. – По отношению к малышу Джонни подобное обращение недопустимо! И если вы не в состоянии понять элементарных вещей... Где, чёрт возьми, менеджер этой богадельни?!

Глядя на разыгравшуюся битву, Эмберг улыбнулся. Молодец, Эли, так его. Джосф, сочтя, что все сосредоточились на госпоже и за ним никто не смотрит, подмигнул Максу Отто и приветливо вывалил язык на пол. Чем моментально переместил эпицентр внимания на себя.

– А без животных и тяшек сюда всё-таки пускают? – спросил Эмберг у всех сразу и ни у кого конкретно.

Конечно, конечно, проходите... Официанты расступились и дали ему пройти.

Столик для одного.

– Вот сюда. – Один из официантов ушёл с поля битвы вместе с ним.

Его усадили за столик в глубине сада, под сенью цветущей яблони. Эли и Джо отсюда не было видно, но при желании он мог наблюдать за происходящим, подключившись к её терминалу. Желание было, конечно.

Не успел он сесть за столик, как официант раскрыл перед ним большую папку красного бархата. Меню.

– Чего-нибудь, – бросил он официанту, не желая что-либо читать.

Могу порекомендовать...

Несите. Только не гуляйте долго. Я голоден.

Одно мгновение.

Появился менеджер. Прикинув денежный эквивалент всех побрякушек Эли и оценив эксклюзивность модели пса-телохранителя, «костюм» надел на физиономию подобострастную улыбку.

– Извините, мадам... конечно, мадам... инструкции, мадам... я понимаю, мадам... на вас ни в коем случае, мадам... позвольте в знак м-м-м... мадам... от лица фирмы...

И далее в том же духе. Админ лично проводил Эли к одному из самых престижных столов и даже, потакая капризу дамы, позволил Джосфу обедать, сидя в кресле, куда тот нехотя забрался. Для боевого мутанта Джо выглядел несколько флегматичным. Переигрывал, пытаясь создать впечатление грозного спокойствия, в любой момент готового бешено взорваться.