Азарт среднего возраста - Берсенева Анна - Страница 59

В казино он бывал нечасто. Конечно, за игровым столом воодушевление его тоже охватывало – знал он и такое проявление азарта. Но воодушевление это было не настолько продолжительным, чтобы не заканчиваться за стенами казино. Рабом игры он не становился никогда.

Александр играл только в рулетку: «блэк джек» напоминал ему про полгода, проведенные в камере СИЗО, где эта идиотская игра называлась попросту «очко», а «однорукие бандиты», по его мнению, могли увлечь только подростков.

Но сегодня рулеточный азарт не зажегся в нем вовсе. Причиной тому было, как ни странно, внутреннее смятение, которое не давало ему сосредоточиться на игре. С большим интересом, чем за сверкающим шариком, он наблюдал за людьми, собравшимися у стола.

Никого, кто выказывал бы склонность снять с себя последние штаны, среди них, впрочем, не обнаруживалось. Вообще их лица показались Александру не особенно выразительными. Обычные респектабельные европейские лица, несколько лиц азиатских – те были отмечены сознанием своего непреходящего богатства, и такая отмеченность делала их однообразными.

Его ставка выиграла, и немало – крупье подвинул к нему большую горку разноцветных фишек.

Неожиданно Александру показалось, что кто-то смотрит на него слишком внимательно. Он провел взглядом по лицам сидящих за столом людей.

И сразу встретил тот взгляд, который перед этим почувствовал. Взгляд принадлежал маленькому, сидящему сбоку, а потому сразу им не замеченному человечку. Глаза у него блестели черными огоньками, как блестели бы в казиношном свете кусочки угля на свежем сломе.

Заметив, что Александр смотрит на него, человечек кивнул, будто поздоровался. Александр кивнул в ответ. Человечек показался ему знакомым.

– Не надоело вам играть? – по-русски спросил человечек.

– Нет, – пожал плечами Александр. – С чего вы взяли?

– У вас спокойное лицо, – объяснил тот. – И видно, что вы не стараетесь быть спокойным, а держитесь так, как диктует настроение.

Александр поморщился. Он не любил становиться объектом психологических упражнений.

– Ну-ну, не сердитесь, – поспешно произнес человечек. – Я совсем не собирался за вами наблюдать. Просто мне понравилось ваше лицо. Русское лицо в лучшем его проявлении. Я здесь от таких отвык. Сюда к нам, знаете ли, не лучшие экземпляры соотечественников обычно приезжают.

– Сюда к вам? – переспросил Александр.

– Ну да, – ответил человечек. – Я здесь давно уже обитаю. В Райнгау, знаете такую местность?

– Не знаю.

Несмотря на то что Александр явно не хотел продолжать разговор, человечек не отставал.

– Жаль. Тут рядом – виноградные террасы над Рейном. Рай на земле, да и только. Вы еще долго будете играть? – спросил он.

Играть дальше Александр не собирался. Скрывать это от собеседника он не считал нужным. Что потом, пробираться из казино тайком, чтобы не быть уличенным в обмане?

– Уже ухожу, – ответил он, вставая.

– Тогда, может, прогуляемся на сон грядущий? – оживился человечек. – Парк здесь замечательный.

Когда они вышли из казино, уже совсем стемнело. Но парк Курхауса был освещен так умело, что оценить красоту его разноуровневых ландшафтов можно было и вечером. Особенно красиво выглядело озеро с фонтанами. Казалось, струи светящейся воды звучат еще и музыкой, но на самом деле она доносилась от белой ракушки-эстрады.

Они сели на лавочку возле живописных парковых развалин в древнеримском духе.

– Все как при Вильгельме-батюшке, – сказал черноглазый человечек; до сих пор он молча шел рядом с Александром. – Кайзер в этот славный городок много денег вбухал. И с умом, заметьте. Ну да немцы все с умом делают. Пока держатся в пределах разумного. Вы меня в самом деле извините, – повторил он. – Вообще-то я воспитанный. Просто соскучился по живым лицам. Здесь-то… – Он махнул рукой и, спохватившись, представился: – Семен Евсеевич Кауперман. Может, приходилось слышать.

Александр впервые взглянул на собеседника с интересом. Теперь он наконец понял, почему его лицо сразу показалось таким знакомым. Десять лет назад не было дня, когда оно не мелькало бы на всех телеканалах поочередно и одновременно. Влиятельным человеком был тогда Семен Евсеевич Кауперман! Серый кардинал Кремля – это было самое известное его прозвище. Откуда он взялся, как приобрел невиданное влияние, никто толком не знал. Его биография существовала в основном в виде слухов, а его появление в сфере больших денег и большой власти произошло как-то одномоментно. И так же одномоментно, без видимых причин, он исчез из этой сферы несколько лет назад. Тогда стали даже говорить, что его то ли тихо ликвидировали за переизбыток сведений о сильных мира сего, то ли сам он тайно уехал от греха подальше на Гаити. Выходит, это были всего лишь слухи.

– Да уж конечно, приходилось о вас слышать, Семен Евсеевич, – сказал Александр. И представился тоже: – Александр Игнатьевич Ломоносов.

– Ух ты! Потомок?

– Возможно. Только вряд ли прямой. Скорее всего, предки были дальними родственниками или просто земляками.

– Я и отметил сразу, что внешность у вас выдающаяся. Откуда, думаю, такой взялся? Оказывается, Русский Север. – Он снизу вверх окинул Александра восхищенным и немного завистливым взглядом. – Могучие люди! Богатыри, не мы. Что вас, если не секрет, привело в Висбаден, Александр Игнатьевич? В целебных ваннах расслабляетесь? Или в казино проигрываетесь?

– Я похож на Достоевского? – усмехнулся Александр.

– Между прочим, в висбаденском казино Достоевский однажды был в большом выигрыше. Здесь даже премия учреждена для того, кто сорвет больший куш, чем он. За все годы ее только раз и выдали, какому-то арабскому шейху, что ли. А тот ее будто бы сразу и проиграл. Впрочем, и Достоевский своим выигрышем распорядился точно таким же образом. Нет, на одержимого игрока вы не похожи, – хмыкнул Семен Евсеевич. И пояснил: – У вас совсем другой азарт.

Опять прозвучало по отношению к нему это слово! Сговорились все сегодня, что ли?

– Да бросьте вы, – поморщился Александр. – Будто, кроме азарта, и нет ничего другого на свете.

– А что еще есть на свете? – Кауперман коротко и невесело хохотнул. – Ну, Александр Игнатьевич, скажите, если знаете!

– Да вы и сами знаете.

Александр понимал, что зря завелся, как мальчишка. Но очень уж задело его сегодня это слово.

– Например? – не отставал Семен Евсеевич.

– У каждого свой интерес. У вас, я думаю, деньги в самой большой степени. Возможно, еще какие-нибудь удовольствия, которых я знать не могу, потому что вас не знаю. Но наверняка все они тоже связаны с деньгами.

– Деньги, деньги… – задумчиво проговорил Кауперман. – Лет десять назад я сказал бы: да, вы правы, деньги главный жизненный стимул. И, поверьте, нисколько не устыдился бы цинизма такого утверждения. А теперь…

– А теперь устыдитесь?

– На цинизм мне и теперь наплевать. Но насчет денег… Знаете, – вдруг вспомнил он, – что про евреев говорят?

– Про евреев много чего говорят.

– Нет, вот именно в связи с деньгами. Что есть якобы такая разновидность денег: на вечное богатство. И что якобы евреи умеют такие деньги распознавать.

– И что? – спросил Александр.

Что и говорить, Семен Евсеевич умел заинтересовывать! Александр стал догадываться, как он овладел умами сильных мира сего. В конце концов, они тоже люди и тоже склонны загораться интересами того, кто умеет зажигать.

– И это правда! – торжественно объявил Кауперман. – Во всяком случае, я сделал свое благосостояние именно на таком таланте: распознавать те деньги, которые принесут вечное богатство. И вот я давно ведь уже не прилагаю никаких особенных усилий, чтобы его приумножить. А оно само себя приумножает. Вечно! – с потусторонним подвыванием добавил он и наконец рассмеялся. Но в то же мгновенье стал серьезным. Печаль блеснула в его угольных глазах. – Так что деньги у меня есть. А вот азарта к ним больше нет.

– Тогда, значит, власть, – сказал Александр. – Я не слишком внимательно следил за вашей жизнью на родине, но, думаю, вас не пустили во власть. А вы в нее, наверное, очень рвались.